Среди волков - Дженнифер Линн Барнс

— Кто его знает. С этим стариком никогда нельзя сказать наверняка, но, скорее всего, это из-за того, что еще не случилось.

Старик. Даже среди себе подобных Каллум был старше всех. И сильнее — это точно. Но вторая половина этого предложения…

— А зачем созывать совет из-за чего-то, что еще не произошло?

Том снова пожал плечами, как будто у него был навязчивый невроз:

— Потому что он знает, что это произойдет.

И я все равно не врубалась. К счастью, кое у кого это получалось лучше.

— Ты хочешь сказать, что Каллум — ясновидящий? — тихо спросила Кили, и в ее голосе недоверия было чуть меньше, чем почувствовала я, услышав этот вопрос.

Все альфы были соединены со своими стаями. Они смотрели на мир чужими глазами. Они были сильными.

Но ясновидящими они не были.

— Да я ничего не говорю, — сказал обр, как будто не мог понять, как это он умудрился сказать все то, что он уже сказал. — Ну да, без такого преимущества он вряд ли дожил бы до таких лет и не имел бы такой стаи.

Кили поставила мою кофейную чашку на стол и направилась к другим посетителям. Обр замолчал. Его лоб удивленно сморщился, когда он увидел, что творится на нашем столе.

— А вы что здесь, вообще-то, делаете?

Я ждала, что ответит Лейк, но она промолчала. После того как моя подружка услышала новость об альфах, она стала пепельно-серого цвета и до сих пор не пришла в себя.

— Да мы тут планы строим, как власть над миром захватить, — усмехнулась я, пытаясь отвлечь внимание обра от Лейк. — Мне хотелось понять, что произошло, даже мой собственный разум был замутнен этими новыми обстоятельствами, которые никогда не приходили мне в голову. О Каллуме. Об утверждении Эли, будто Каллум заранее знал, к чему приведет моя просьба, еще задолго до того, как он решил выполнить ее. — Это требует гораздо более серьезной подготовки, чем можно себе представить.

Оборотни могли почуять ложь, но с сарказмом дела у них обстояли не очень.

— Я пойду, — произнесла скороговоркой Лейк и мгновенно исчезла вместе со своей «матильдой».

И в тот момент, когда подруга исчезла, я поняла, как близко ко мне стоял этот волк, как ужасно он вонял и как раздражающе действовало его присутствие на мое чувство Стаи.

Я ничем себя не выдала. Просто сидела там, и через несколько секунд он растерянно попятился от стола. Я протянула руку к чашке с кофе, взяла ее и только потом заметила, что рука трясется. Придержала другой рукой чашку, медленно поднесла ее к губам и начала обдумывать то, что только что услышала.

Сюда ехали альфы. Созван Сенат.

Каллум мог быть — или не быть — ясновидящим.

И Лейк нигде не было.

Найти Лейк… Это легче сказать, чем сделать. Я бросила наши вещи в хибаре, где остановилась со своей семьей, а потом решила выяснить, что это были за домишки, видневшиеся на горизонте. Судя по их количеству, Митч был либо выдающимся бизнесменом, либо не знал, что у него в хозяйстве делается. Вполне возможно, что «Странник» был не только рестораном/баром, но и еще чем-то вроде дешевой гостиницы. Или отстойником.[35]

От этого мне не стало яснее, где могла находиться Лейк или почему она смылась, ничего не объяснив. Очень возможно, что я либо что-то упустила в процессе взаимоотношений с волком по имени Том — хотя, как мне кажется, упустить чего-либо я не могла, — либо Лейк была очень расстроена из-за созыва Сената. Или из-за того, что Том сказал по поводу Каллума. Или из-за всего этого вместе.

До тех пор, пока мне не станет ясно, из-за чего или из-за кого Лейк так расстроилась, я не смогу решить, дать ей возможность охотиться самостоятельно или броситься на ее поиски, вытащить ее из беды или вляпаться в неприятности вместе с ней. Заняться поисками Лейк… это могло послужить неким оправданием тому, чтобы не думать о тех бомбах, которые сбросил на нас Том.

Мне никогда не нравилось выслеживать кого бы то ни было, но вполне хватало навыков, чтобы начать поиски с того места, где я потеряла след своей жертвы. Грязная тропа, которая вела к ресторану, была здорово затоптана, и я вряд ли смогла бы обнаружить на ней следы Лейк, если бы остальные клиенты этого замечательного заведения придерживались тройственного завета, начертанного на входной двери: «РУБАХИ НЕТ, БОТИНОК НЕТ — ОБСЛУЖИВАНИЯ НЕТ».

Это, наверное, Кили придумала. Оборотни из-за одежды не заморачивались. Как, впрочем, и из-за отсутствия оной.

На покрытой грязью земле отпечатки следов Лейк были едва заметны, и я сделала вывод, что она неслась на полной скорости, едва прикасаясь к земле ногами. В тех местах, где твердую почву сменяла лужайка, покрытая травой, я следовала траектории, по которой Лейк бежала. Я находила на кустах клочья одежды, которые она оставляла, продираясь сквозь них в вихре своего безумного движения вперед.

Я прекрасно понимала, что означала принадлежащая Лейк разодранная майка-алкоголичка, поэтому встала на колени на землю и посмотрела на нее внимательно в поисках подтверждения своей версии.

Отпечатки звериных лап.

— Она переключилась.

Чей-то тихий голос застал меня врасплох. Я так была увлечена процессом выслеживания, что совершенно не заметила, что и за мной кто-то следит.

Митч был достаточно деликатен, чтобы не сообщить мне, как легко это было ему сделать.

— Просто Лейк нужно немного пробежаться. Она сейчас в горы рванет. Она все время так делает, — улыбнулся он. — А где-то с полдороги вернется.

На улице почти стемнело.

— Ты за нее не беспокойся, Брин. Я в жизни не видел девчонки, чтобы так быстро бегала. И уж если говорить об этом, то и волков не встречал, чтобы могли за ней угнаться. К восходу солнца Лейк вернется. Она всегда возвращается.

— А почему она бегает? — спросила я, понижая голос и подстраиваясь к ритмичному говорку Митча.

— Сенатские здесь проходить будут, — заметил Митч, произнеся это так, словно говорил о погоде: Будет гроза. Она пройдет.

— А какое отношение заседание Сената имеет к Лейк? — удивилась я.

Митч уставился на меня пристальным, тяжелым взглядом, как будто пытаясь оценить то, что он там увидел, прежде чем снова заговорить:

— Да я точно не знаю. Подозреваю только, что они будут говорить о Бешеном, про которого вы весь вечер здесь что-то вынюхивали.

Тут-то я и подумала, что свалить от Каллума для меня точно кое-что значило: теперь у меня появится хоть какая-то частная жизнь и еще, может быть, мне в кои-то веки удастся взять верх кое над кем.