Грязная магия - Дмитрий Казаков

У Лахова уже заныла шея.

– Что вы сделали там с этим... как его... Кашлянсоном?

– Начихсоном, – поправил Мухомора лейтенант. – И ничего не сделали. Даже не били...

– Ничего? – МЕНТ подпрыгнул чуть ли не до потолка. – А он дошел до самого мэра и нажаловался, что к нему вломились стражники, наплевали на ковер, который стоит столько, сколько я зарабатываю в год, – Калис скромно потупился, – ободрали со стен рыг... рыкламные материалы... – Васис Ргов слегка покраснел, – после чего устроили ему допрос с пристрастием! Что это такое было? А?

– Ну, вы же сами сказали, что надо быть ближе к народу, – Лахов глядел с такой невинностью, что впору было заподозрить в нем дебила, – а народ, как известно, груб и агрессивен, и очень не любит богатых! Вот мы и старались соответствовать – не любили, были грубы и агрессивны..

– Это ты хочешь сказать, – Игг Мухомор уставился на лейтенанта так, словно тот только что признался в копрофагии, – что раньше вы вели себя ВЕЖЛИВО?

Лахов собрал в кулак остатки честности.

– Э... иногда... – сказал он.

– Иногда!? – слюна полетела во все стороны. Артобстрел, судя по всему, перешел в решающую фазу. – Да, да, да...

Игг Мухомор подскочил еще раз, а приземляясь, саданул кулаком по столу с такой силой, что тот затрясся. Раздался встревоженный лязг, висящий на стене портрет мэра Мосика Лужи чуть покачнулся.

– В следующий раз! – слова вылетали изо рта МЕНТа до такой степени раскаленными от ярости, что оставляли в воздухе белый светящийся след. – Когда пойдете! Кого-то допрашивать! Извещайте меня! Я дам вам! Четкие указания! Ясно?

– Так точно! – Лахов ощущал себя так, словно разговаривал с доменной печью. – Рады стараться!

– А сейчас для вас есть особое задание, – глава стражи медленно остывал, из кармана на свет явился большой клетчатый платок, предназначенный для протирки лысины, – возьмете одного из подозреваемых по этому делу и отведете в университет. Там его обследуют по поводу... – Игг Мухомор неопределенно помахал пальцами, – всяких заклинаний.

При упоминании университета вздрогнул даже неустрашимый Калис, а лицо Ргова перекосилось от ужаса.

– Э... – проговорил Лахов, самым чутким из всех приборов, расположенным ниже спины, ощущая грядущие неприятности, – это точно необходимо?

– Вы что, хотите разозлить меня еще раз?

Этого никто не хотел. Спустя пять минут Торопливые стояли на лестнице и обменивались унылыми взглядами.

– На смерть нас посылает! – пробормотал Ргов, когда обмен закончился.

– А ведь придется идти, – констатировал лейтенант с обреченностью дрессировщика, которого ожидает в клетке злой и голодный хищник, – кого поведем?

– Может, гнома? – предложил Калис. – Или феев?

– Нет, лучше человека, – после некоторой паузы, сошедшей за раздумья, решил Лахов. – Этого, Мокрого Грымза... а то он нытьем мне всю печень проел!

– Ооо!

– Ага!

Мокрый Грымз был защитником права. Кто это такой, никто точно не знал, в том числе и сам Грымз, но в его обязанности входило постоянное и громкое возмущение всякой несправедливостью. Попав в камеру, он получил массу возможностей исполнять свой долг.

Стены, по мнению Грымза, были недостаточно каменными, пол – чересчур холодным, кормежка – слишком редкой, но самое бурное возмущение вызывало лишение права на солнечный свет и права на общение.

Лахов подозревал, что в компанию по продаже лекарств и каких-то добавок к пище Грымз вступил лишь затем, чтобы возмутиться тем, как там все плохо обстоит с правами.

Но сетевой мракетинг оказался ему не по силам, и Грымз был опознан, когда вместе с прочими безумцами громил храм Одной Бабы.

– Вы нарушаете мои права! – заявил Мокрый Грымз, едва оказавшись на улице. Для убедительности он позвенел кандалами. – Я имею право идти куда захочу, а не куда вы меня ведете!

– Также ты имеешь право получить в печень, если не захлопнешь пасть, – лейтенант Лахов тоже съел собаку на различных правах (в основном, конечно, на том, как их лишать). – Будешь спорить?

– Ээээ... нет, но бунтовать – да! Сатрапы! Палачи! Душители свободы!

– Чувства побольше, чувства, – посоветовал Ргов, зевнув. – А то как-то скучно кричишь! Кстати, а почему от ваших пищевых добавок люди худеют?

– А потому, что если их купить, то на еду денег не остается! – объяснил Калис.

– Сатр... кхе-кхе... – Мокрый Грымз подавился очередным возмущенным воплем. – Куда мы идем?

– В университет, – ответил Лахов, – так что шагай быстрее. А то если опоздаем, маги превратят тебя в жабу. Будешь до конца жизни права земноводных защищать... на толстых мух, вонючие пруды и ленивых цапель...

Ответ произвел на Грымза подавляющее впечатление. Он замолк, став не похожим на себя. Случилось это потому, что рот защитник права обычно закрывал лишь на время сна.

– Палачи! Душители свободы! – голос вернулся, когда впереди показалась ограда университета. – На опыты меня хотите сдать? Для этой... вакцинакции...

– Вивисекции, дурень, – поправил Ргов, вызвав удивленные взгляды коллег.

Драконьи головы на столбах, ограждающих ворота МУ, при приближении стражников с дружным скрежетом распахнули пасти и проревели:

– Пароль!

– И что делать? – поинтересовался Дука Калис, задумчиво вытаскивая из-под плаща арбалет.

– Нас должны встретить! – сказал Лахов. – Ага, похоже, уже встречают...

Декан факультета магии человека мэтр Умно-Заливайский считал себя великой персоной, несмотря на малые размеры (про таких говорят – метр с кепкой, но в данном случае кепка была очень плоская). И он бывал ужасно недоволен, когда его заставляли выполнять всякие мелкие поручения.

Как сегодня – выйти к воротам и забрать у стражников то, что они доставят.

– Ну что, привели? – спросил Умно-Заливайский, небрежным жестом заставляя драконов замолкнуть. – Давайте его сюда.

– Вы нарушаете мои права! – пискнул Мокрый Грымз, когда его завели во двор.

– Если бы я хотел нарушить твои права, то сделал бы это так, что ты об этом просто не узнал бы! – мэтр ободряюще улыбнулся защитнику права, после чего повернулся к стражникам: – Через два часа заберете его... ну то, что от него останется!

Мокрый Грымз трясся мелкой дрожью. Он никогда ничего не боялся – профессия защитника права требует определенной смелости. Но сейчас он столкнулся с людьми, которые в ответ на возмущение могли запросто развеять его на молекулы, и никто бы их за это не осудил.

По крайней мере, вслух.

Крошечного роста маг в красной мантии вызывал у Мокрого Грымза ужас. Защитник права брел за волшебником на подгибающихся ногах, тщетно пытаясь вспомнить молитву кому-нибудь из божеств.