Лига дождя - Лариса Петровичева

Эльдар кивнул, словно прекрасно знал об этом раньше, и широким жестом указал на табурет.

– Вы присаживайтесь, Саша. Нам предстоит долгая беседа. – Когда Шура сел за стол, Эльдар продолжал: – Что хотите в этой ситуации вы и ваш товарищ, Крамер?

– Узнать, кто организовал покушение, – повторил Шура.

Эльдар удивленно вскинул белесые брови.

– А вам это зачем?

Шура нахмурился.

– Послушайте, если вы намекаете…

– Я никогда и ни на что не намекаю, – перебил его Эльдар. – Я всегда говорю в открытую. Вот вам правда Эльдара Поплавского: вы ушли от Лизы, не желая больше иметь с ней никаких дел. Значит, вас ни с какой стороны не касается то, что с ней происходит. Так?

Шура молчал, разглядывая васильки на клеенчатой скатерти.

– Так? – спросил Эльдар, и в его голосе звякнул металл.

– Так, – кивнул Шура.

– Тем не менее, вы ходили к ней в больницу и сейчас вы находитесь в ее квартире, в которую проникли совершенно незаконно. Значит, с какой-то стороны вас все-таки касается происходящее. Я прав?

Шура не ответил, и Эльдар сказал:

– Я прав. Как всегда. И то, с какой стороны вас касается вся эта история, мы сейчас и выясним.

– Со мной в последнее время все что-то выясняют, – пробормотал Шура.

Эльдар криво улыбнулся.

– Интересный вы человек, Саша, вот и выясняют. Необычный человек. Не совсем человек. Совсем не человек.

– Вы псих, – мрачно промолвил Шура.

Эльдар скривился.

– Я это уже слышал. Много раз, – он позвякал ложечкой в кружке, сделал глоток чая и довольно улыбнулся. – Начнем с того, что у вас неопределяемая эмоциональная матрица и не поддающийся опознанию психотип. Вероятно, из этого следует нечитаемость судьбы – так предположила Лиза с самого начала. Случай, разумеется, не самый распространенный, однако же и не редкость. Лично меня во всей этой ситуации насторожило вот что. Вспомните, пожалуйста, что вы почувствовали, когда разговаривали с Крамером – перед тем, как он порезал вены.

– Мрак, – коротко ответил Шура. – Депрессию. Безысходность.

– Правильно, – кивнул Эльдар. – Вены вам покромсать не захотелось, с ним-то на пару? Малыш ведь тогда неделю сидел на антидепрессантах, типичный, кстати скажем, суицидник… Но мало ли таких, как он, на свете, правда?

Шура кивнул.

– А потом Лиза рассказала мне, как подобрала вас после скандала с мамой и привезла в этот пафосный кабак, «Двери в небо». Сначала, у подъезда, вы были почти невменяемы, в истерике, слезах и соплях. Но вот что интересно: чем дальше вы отъезжали от дома, тем спокойнее становились. Буквально за пять минут ваше состояние изменилось на диаметрально противоположное. Интересно, правда?

– Вы хотите сказать, что я – даэрана? – поинтересовался Шура.

Эльдар всплеснул руками.

– Господи, как приятно иметь дело с умными людьми с почти высшим образованием! Сами читают, сами делают выводы. Конечно, Сашенька, вы типичный даэрана, насколько я могу судить: пустое зеркало, чистый разум, человек без чувств. Отражаете чужие эмоции, живете по социальным установкам, нормам и правилам, а также схемам, которые берете в наблюдениях за людьми.

Шура закрыл глаза.

– Когда вы хотели меня застрелить, я чуть в штаны не навалил, – открыто признался он. – А вы в тот момент были абсолютно спокойны. Не укладывается в вашу теорию, – он сделал паузу и язвительно добавил: – Правда?

– А вы не путайте эмоции и инстинкты, – невозмутимо откликнулся Эльдар. – Жить хотят все. Трахаться хотят все. Кушать хотят все. Даэраны в том числе. Так что поздравляю – вы даэрана.

Шура сжал виски так, что в глазах потемнело. Не испытывать чувств. Не понимать истинного значения эмоций. Быть логичным и правильным, быть живым компьютером, анализируя варианты поведения и отбирая среди них лучший – безошибочный. Любить, дорожить, ненавидеть – не самому, просто отражая чужую любовь, тоску, ненависть.

– Нет уж, – уверенно произнес Шура. – Она мне предсказала, что меня гопники побьют. И где же нечитаемая судьба, по-вашему?

Эльдар усмехнулся. Шуру кольнуло легким морозцем.

– А она смотрела не вас, а одного из тех малолеток. Сын ее товарища, она приглядывала за ним.

Шуре хотелось закричать. Однако он промолчал, преувеличенно внимательно рассматривая чашку с чаем. Эльдар ждал, невозмутимо уставившись на Шуру.

– Кто бросил иголку в Лизу? – наконец спросил Шура. – Вы в курсе?

– Я в курсе всего, – хладнокровно проронил Эльдар. – Такой уж я человек. Иголку бросил наш коллега, который узнал о существовании такого реликта, как вы, и поспешил затеять передел собственности.

«Все из-за меня, – подумал Шура. – Если бы не я, Лиза была бы сейчас здорова. Всегда все всем порчу».

Он вздохнул и спросил:

– Кто он?

Эльдар усмехнулся.

– А уже никто, – и выложил на стол пистолет.

Шура похолодел снова.

– Крайние меры? – выдавил он.

Эльдар презрительно дернул плечом.

– Вы слишком мелодраматичны, мой дорогой. Ну, крайние меры, и что такое? Теперь, во всяком случае, никто не знает о том, кто вы такой, и что искала Лиза в библиотеках. Кроме меня, разумеется.

Сказать, что Шуре было не по себе – значит, сказать слишком мало. Он с трудом сдерживал желание сорваться с места и убежать, куда глаза глядят. Опасался Шура только одного: что выстрел в спину прервет его побег в самом начале.

– Зачем я был ему нужен? – выдавил Шура.

Эльдар посмотрел на него, словно на полного идиота – наверное, так же сам Шура смотрел на Эльдара.

– Но вы же читали ее книги. Разве непонятно, зачем нужен магу даэрана?

«Огромный аккумулятор энергии, – вспомнил Шура одну из записей Лизы. – Проводник силы, возможность сделать колоссальный объем работы без отдачи».

– Батарейка, – прошептал он.

Эльдар пожал плечами.

– Ну… почти. Если упрощать.

– Я не даэрана, – тихо и твердо сказал Шура. – Я самый обычный человек. Я чувствую, что бы вы ни говорили по этому поводу. – Он вдруг понял, что его губы дрожат. – Я человек, хотите вы того или нет.

Эльдар посмотрел на него с усталой печалью.

– Поразительно, Саша, – вымолвил он. – Поразительно, как вы цепляетесь за то, о чем не имеете ни малейшего представления. Чувствуете? Что вы чувствуете? Вам плохо потому, что ситуация того требует. И хорошо по той же самой причине. Вы чистый разум, Саша, эмоции вам не нужны. Вы прекрасно обошлись без них, уходя от Лизы.

– Неправда, – тихо вымолвил Шура. – Это не вам решать.