Любовь на сладкое - Алина Ланская

— Что она хотела от тебя? — Марат сильно сжал кулаки и тут мрачно кивнул своим мыслям. — А я все голову ломал, почему ты стала шарахаться от меня. Все думал, что я сделал такого…

Я опустила взгляд на тарелку, на котором лежал нетронутый салат.

— Прости… Я не могла позволить Элине рассказать всем, что это именно мой дневник. Все смеялись над тем, что там написано. Я тогда была совсем другой, не такой, как сейчас.

— Посмотри на меня, — мягким голосом просит Марат. — Люба, ты была и остаешься самой чудесной, искренней, доброй и очень чистой. Это ты меня извини. Прости, что я всего не знал, не выяснил, не понял, что происходит. Я был…

— Влюблен в нее, я все понимала… честно. Если мой дневник у Яны, я сама с ней поговорю. Нам давно с ней надо все выяснить окончательно. И закрыть тему.

Он молчит, откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.

— Закрыть тему… — задумчиво повторяет мои слова. — Да, пожалуй, так правильно. Прошлое — оно на то и прошлое, чтобы не лезть в настоящее. Пусть дневник и тот, о ком ты писала, там и останутся.

— Что? — Сердце ойкнуло, словно я внезапно оказалась на краю пропасти.

— Я не из тех, кто выясняет у своей девушки, сколько парней у нее было до него, Люба. Я живу настоящим и теми отношениями, которые у меня есть сейчас. Мне хватило в жизни постоянного возвращения в прошлое. С тобой у меня такого не будет. Еще раз — я прослежу, чтобы ни Яна, ни Элина, ни кто-либо другой тебя больше не беспокоили. И давай больше не будем возвращаться к этому дневнику.

— Давай, — выдыхаю, а сама не верю, что он не стал из меня вытягивать правду. — Только тогда… мне… я расстроилась, когда поняла сегодня, что Элина продолжает тебя звонить. Пусть она тоже останется в прошлом, как и мой дневник. И все, что там было написано.

— Договорились! Хотя мне есть что ей сказать.

Марат как-то совсем недобро улыбнулся, а я, к своему стыду, почувствовала радость. Куда ты катишься, Метелица?! Наябедничала парню на его бывшую, да еще и потребовала, чтобы он перестал с ней общаться. А сама ему не сказала, что это за ним ты подглядывала в школе и с ума по нему сходила, когда он тебе улыбался и разве что по голове не гладил, как ребенка.

Я скажу. Честно. Сама скажу. Только сначала заберу дневник у Янки. И надаю ей по шее. А потом сама ему расскажу. Мне нужно, чтобы он был у меня. Тогда я смогу отправить его в прошлое.

— Я так полагаю, салат совсем не зашел? — Марат вырывает меня из мстительных мыслей. — Но у меня есть кое-что, от чего ты точно не откажешься.

Невольно улыбаюсь: а все-таки легче мне стало. По крайней мере, теперь Марат знает, почему я стала избегать его.

Смотрю, как он отходит к сервировочному столику, который я поначалу и не заметила.

— Они еще горячие. Попробуй. Хочу посмотреть на картину «Любовь и сладкое».

С удивительной легкостью Марат меняет передо мной блюда. А я смеюсь. Любовь и сладкое. В точку.

— Блинчики и апельсиновое варенье с тыквой? Мой самый любимый десерт, круче даже мороженого.

— Вот и начнем именно с него, Люба. Со сладкого.

— Это ошибка, Люба. И она может выйти тебе боком! — Оксана, похоже, не собирается меня жалеть. Говорит, как думает, без купюр. Но все равно не может сбить мою довольную улыбку на лице.

Утро, запах кофе и аромат любви.

— Не выйдет. Ни боком, ни передом, ни задом. Оксана, мы еще месяца не встречаемся! Я не хочу торопиться. И он тоже. Я хочу просто наслаждаться моментом, то, как он смотрит на меня…

— Ты не уверена в нем. — Оксана даже не улыбнулась на мои слова. — И не уверена в себе, Люба. Поэтому и боишься сказать правду. А я тебе говорила, надо было потренироваться на ком-нибудь. А так никакого опыта — и сразу отношения с тем, кто для тебя вся вселенная. Это только в любовных романах бывает все и сразу, а в жизни чуток по-другому.

— Он весь вечер меня смешил, представляешь? Рассказывал веселые истории. А еще, представляешь, его мама, оказывается, была журналистом, а потом стала ресторанным критиком. Они с его папой в школе вместе учились, у них любовь на всю жизнь. И он так про них говорит…

— А я о тебе говорю! Метелица, даже не пытайся уйти от разговора. На кой тебе так сдался этот дневник?! А если тебе его не отдаст эта Янка? Если никогда его больше не увидишь? Ты так и будешь играть в молчанку? Ты же жила без него шесть лет!

— С Янкой есть у меня одна идея, мне нужно только ее найти. А дневник… ну а почему его не вернуть, если я знаю, где он?!

— У меня с Васькой договор с детсада. Если натворил чего — ремнем по заднице, сам пришел с повинной — ничего не будет. Если Марат узнает от других, что все это о нем ты писала и ночами не спала, как-то совсем неправильно будет, ремнем тебе по заднице не даст, но… — Оксана задумалась на пару секунд, а потом выдала: — И дневник твой сразу перестанет быть тебе нужным, когда ты ему скажешь. Строго говоря, это только вас двоих и касается. Ну и твоей мамы. Когда там она из командировки возвращается?

— Завтра. А еще у меня в понедельник первый рабочий день, Волнуюсь жутко!

— Не заговаривай мне зубы своей работой. Ты мне скажи лучше, как тебе кухня в «Али»? Что они в итоге приготовили?

— Ох… Я так нервничала, что вкус еды не чувствовала почти. Честно. То есть это было точно съедобно и вроде вкусно. Вот варенье мое любимое с блинами я запомнила. Особенный вкус, похоже на твое варенье, но вкус чуть острый получился. А так… я больше на Марата смотрела, чем в тарелку.

— Не сомневаюсь. — Оксана усмехнулась, поправила в экране телефона свои светлые волосы, с утра уже собранные в пучок, чтобы не мешали хозяйничать.

Я ею невольно залюбовалась — и откуда она такая мудрая? Хотя именно сейчас я не была с ней согласна.

— Марат прямым текстом сказал, что не хочет ворошить прошлое и знать, кто у меня был до него.

— Вот он удивится. Это я про количество парней. Люб. Хотела бы я увидеть его физиономию. Странно, что у вас до главного дела не дошло вчера.

— Оксана!

— Что? Тебе уже давно не пятнадцать. И нечего тут стесняться. Вы взрослые люди. Он — так точно.

— Я не стесняюсь. Совсем нет. И я… Я не против, вообще-то.

— Ушам своим не верю! Любаш, серьезно?

Вместо ответа подношу к губам чашку с кофе. Острый вкус напоминает о нашем вчерашнем прощании. Я не хотела уходить. Честно.

— Оксан. Я почти уснула. У него на балконе-веранде такой вид на город… А еще диван удобный стоит. Марат укрыл меня пледом и сам сел рядом. Мы смотрели на огни города, красные ручейки машин, на звезды. Было так здорово.

— И посреди этой романтики ты отключилась? — Оксана качает головой, а я снова испытываю неловкость от того, что практически на плече Марата спала.