Цена его обмана - Лия Романовская

— Ты как? — подходит ко мне и заглядывает в глаза, — Он... тебя... не тронул?

Подносит руку к моей щеке и проводит пальцами по горящей коже.

— Не успел, — тихо отвечаю я и больше всего на свете хочу повиснуть у Артема на груди. На его такой спасительной и крепкой груди. Но фиг ему.

— Пистолет может уже положишь? Он вообще-то может выстрелить.

Аккуратно забирает у меня опасную игрушку из рук и подходит к начавшему приходить в себя Герману.

— Ну привет, друг... — с нажимом начинает Верт, но тот только злобно морщится.

— Да пошел ты, придурок. Я тебя закопаю вместе с твоей шмарой, точно так же как ее братца! Всех вас передавлю, как его!

Он не успевает договорить, как получает удар по лицу, и голова его отлетает назад.

— Что ты хочешь этим сказать?!...- с нажимом продолжает Верт, но Герман смеется ему в лицо, сплевывая выступившую на губах кровь.

— Что слышал! Ты мне еще за Психа ответишь перед пацанами, урод... — скалясь, рычит Герман и тут же получает кулаком в челюсть.

— Отвечу, не сомневайся, я за все отвечу. Так же, как и ты…

— Так это ты… надо было мне раньше понять…— встреваю я в разговор и тут Артём вдруг оборачивается ко мне и я понимаю, что таким злым вижу его впервые. Даже тогда дома он не был таким...таким страшным.

— Катя, тебе лучше уйти. Там во дворе машина, вот ключи. Ты поедешь домой и будешь ждать меня там, —с нажимом говорит Артем, глядя мне прямо в глаза, — А мы пока поговорим, думаю моему бывшему другу есть что рассказать».

— Но...

— Я сказал иди. — мягко, но с нажимом отвечает Артем, и я не могу ему перечить.

Могу, но не хочу.

— Я без одежды.

— Хорошо. Жди меня в машине. Иди, Катя.

Послушно ухожу и поднимаюсь наверх, в сам дом. В нем темно, и только свет луны сквозь окна освещает дорогу.

Замерзла и поэтому завожу машину, чтобы согреться. Артема нет час, второй, и я, изведя себя страшными мыслями и догадками, сама не замечаю, как засыпаю, а просыпаюсь, когда он легонько будит меня за плечо, чтобы я пересела на пассажирское сиденье. С заднего сиденья достает плед и протягивает мне.

Я не смотрю на него, не знаю, что могу увидеть в его глазах, мне страшно увидеть что-то такое, от чего я потом не смогу избавиться.

Дома первым делом тороплюсь в душ и стою там с полчаса, а когда возвращаюсь, то вижу, что Артем так и сидит на диване, как и полчаса назад — уставившись в одну точку.

— Я...

Он останавливает меня на полуслове знаком.

— Давай завтра поговорим обо всем.

Молча киваю и ухожу к себе, чтобы ближе к утру оказаться с ним вместе в постели.

Просыпаюсь от того, что кто-то нагло закинул на меня свои ноги и руки и чувствую, что вот-вот задохнусь под их тяжестью.

— Веретенников, слезай с меня, — на последнем издыхании умоляю Артема, но он даже не шевелится.

Кое-как выползаю из-под неподъёмной туши и иду на кухню, чтобы включить кофеварку. Прошедшая ночь кажется чем-то вроде сна, впрочем, и предыдущая тоже.

На столе жалобно и в последний раз тренькает телефон, и разрядившись окончательно, гаснет. Конечно, он же так и лежит здесь со дня рождения Лики. Вздохнув, ставлю его на зарядку и иду в ванную, где долго стою под душем, настраиваясь на новый день и пытаясь вспомнить, есть ли у меня еще враги, желающие моей смерти и чего дальше ждать от жизни...

Что за бердовые мысли с утра, Катя!

Ну почему же бредовые?! Появления Германа я тоже в общем-то не ждала, так что все может быть.

После душа растираюсь докрасна, вспоминая, как ночью, а точнее уже под самое утро замерзшая пришла к Верту на диван. Я так и не поняла, слышал ли он как я легла рядом, но точно помню, что обнял по-хозяйски и уткнулся носом мне в подмышку, после чего наконец благополучно уснула.

Кофе сварен и его аромат наполняет квартиру, раскрашивая дождливый день новыми красками, а Верт лежит с открытыми глазами и таращится в потолок.

— Как спалось? — спрашивает меня так буднично, будто мы уже не первый раз просыпаемся вместе, и вчера ничего не произошло.

— Нормально. Правда вначале никак не могла заснуть и пришла к тебе...

— Правда? Я уж подумал, что это сон.

Поднимается на локтях и склонив голову на бок тихо зовет:

— Иди сюда...

— Я хочу поговорить.

— Поговорим... вначале иди сюда.

Сажусь на краешек дивана, и его рука ложится на мое голое бедро и ведет выше, но я мягко отстраняю ее.

— Вначале поговорим.

Верт не спорит. Кивает. Делает вид, что встает и тут...сгребает меня в охапку и бросает на диван. Наваливается сверху, покрывая шею и лицо поцелуями. Горячими, страстными, нежными...

— Что ты делаешь, — смеюсь и понимаю, что ужасно хочу его. Хочу наконец стать его, хочу чувствовать его в себе и наслаждаться сильным мускулистым телом. Хочу, чтобы любил меня нежно и страстно, чтобы терзал мои губы неистовыми поцелуями, чтобы мял и обнимал, ласкал и...

— Ну так что ты вначале хочешь? — шепчет на ухо, слегка покусывая мочку и ловит языком мурашки на моей шее.

— Хочу, чтобы ты любил меня...

Верт слегка приподнимается надо мной, сводит мои руки над головой и, глядя прямо в глаза, одним резким движением заставляет меня прикусить губу и выгнуться дугой. Закрываю глаза, чтобы каждой клеточкой ощущать его в себе и кажется, что больше никого кроме нас нет на этом свете...

Мой любимый...

* * *

Остывший кофе выплакивается в мойку, и я засыпаю в кофеварку новую порцию молотых зёрен.

— Ну а теперь мы можем поговорить? — перегибаюсь через стол, чтобы поцеловать его, потому что мне мало его губ, хочу вновь и вновь ощущать их вкус.

— Если ты и дальше будешь так мурлыкать, то, боюсь, разговора не выйдет и ты вновь отправишься в спальню.

Улыбаюсь, сдаваясь и понимаю, что именно сейчас мне меньше всего хочется портить наш день разговорам о Германе.

Но любопытство все же побеждает.

— Ты же разговаривал с ним. Что он тебе сказал? Расскажи мне пожалуйста все.

— Вначале я хочу узнать, простила ли ты меня за те слова...

Гляжу немного растерянно.

— Да. Конечно. Я думала ты уже понял это.

— Я тогда вспылил у тебя дома. Потом долго думал, все казалось, что здесь что-то не так. Кто-то пишет тебе смс от имени брата на телефон, который принадлежал другому человеку, убитому парню. То есть будто нарочно даёт понять, что вот же, жив брат, жив и невредим. Но ничего не надумал. Зато Герман вел себя очень странно. Когда я увидел вас в месте в ресторане, то глазам своим не поверил. Но он оправдался, что просто за тобой приглядывает. Я тогда вроде оставил эту тему, тем более. что ты сама сбежала от меня, но он пообещал мне, что оставит тебя в покое. Сказал, что уезжает обратно и больше ему тут делать нечего. Вчера я ехал к тебе, хотел извиниться и подумать вместе, кому нужно было слать тебе эти сообщения, и тут он. Герман как раз выезжал со двора, и я решил за ним проследить.