Ловушка для Черного Рейдера - Фридрих Незнанский

— Любопытная вещица! А что вам интересно, красавица? — с нескрываемым восторгом спросил он.

— Жаны — это кто, — с наивной непосредственностью спросила Алевтина, поправляя губы и снова вытягивая их в обаятельную трубочку, — французы, что ли? Или поляки? У нас был один полек, — произнесла она «грамотно», — так он тоже был Жан.

— У нас — это где? — доброжелательно спросил Жан.

— В Нижнем, а что?

— Нет, ничего, просто мне очень приятно слышать ваш певучий голос. Вы не поете? Наверное, замечательно?

— Нет, я больше танцую, — Алевтина приподняла сбоку от стола свою роскошную ногу и критически посмотрела на нее. Увидел ее и Жан, но ничего не отразилось в его взгляде, что мельком отметила Аля. Другой бы уже соплями изошел.

— Как интересно, — Жан стал повторяться. — И где? В балете?

— Примерно.

Девушка явно теряла к нему собственный интерес, и ему следовало сделать более решительный шаг.

— А вы надолго к нам? Из Нижнего?

— Не знаю еще. Алка обещала показать кое-что любопытное. У нее брат есть «крутой», на телевидении, а у него тусовки мировые. Вот погляжу и решу.

— А Алка, простите, это кто?

— Моя… ну, как? В одном классе учились. Сейчас тут работает, она в газетах пишет.

— А это не та, что вас сюда привела?

— Ага, она сказала, что здесь нормальный кайф. Она сейчас приедет, и мы поедем ко мне, в «Рэдиссон». А завтра — шопинг. Я, наверное, эта… ну, которая кайфует… по бутикам. Алка смеется, а мне все равно, не уеду, пока не потрачу… Только он надоедает…

Последнюю фразу, нахмурясь, она произнесла себе под нос, совсем тихо, так, чтобы только Жан и расслышал. И он расслышал. И непонимающе уставился на нее глубоким, проникновенным взглядом. И она поняла, конечно, смысл его взгляда, не совсем уж дура.

— Телохранитель, — почти по слогам процедила это слово и облизнула яркие губы таким сладким язычком, что кое-кто определенно сошел бы с ума.

— А вы сбегите, — таинственным шепотом посоветовал Жан. — Хотите, помогу? А потом вернетесь. Как будто ничего не было.

— А куда? — с тоской спросила Аля. — Куда, а? И на чем? Ножками? Хрен тебе, — она медленно сложила дулю.

— Ну зачем же ножками? — просиял Жан. — Да такие ножки огромных денег стоят! Да? — и в ответ на ее посуровевший взгляд быстро поправился: — Я хотел сказать, у меня прекрасная машина. Американец. «Форд-фьюжн», красный, как хорошее, выдержанное калифорнийское вино. Не доводилось?

— Подумаешь… У меня у самой — джипяра шведская, и что? Катается и катается…

— А зато я такое роскошное местечко знаю… И шопинг отличный, и все остальное, что необходимо для красоты и здоровья такой распрекрасной женщины! Девушки, конечно, пардон. Тут никаких сомнений быть не может. Фитнес там и прочее.

— Нет, сегодня нет, — категорически заявила она. И задумалась, «проворачивая» в прекрасной своей головке такие понятные мысли, что не увидел бы их только откровенный «козел».

— Можно и завтра, даже, наверное, лучше. Вы скажите, что бы вы хотели увидеть, а я могу составить для вас отличную программу. А еще вы не сказали, как вас зовут…

— Меня? А какая тебе разница?.. Жан — это француз? Или поляк? — Вернулась она к своей теме.

— Француз, — широко улыбнулся он, — только в далеком прошлом. В память прадеда назвали. А вы скрываете свое имя? Наверное, очень громкое и красивое?

— Ну… Алевтина я. У меня папа — генерал. И бой-френд — крутой. Так что… — она, словно разочаровывая его, развела кисти ухоженных рук в стороны.

— Что ж, — засиял он, — завтра, так завтра… Алевтина… Аленька, да?

Она пожала плечами и поморщилась.

— Вон, опять идет… — тихо заныла она. — Как он мне надоел…

Жан оглянулся и быстро встал. И, уже отходя от ее столика, негромко бросил:

— Я буду ждать вас с нетерпением.

Но ответа он не получил, потому что к Алевтине приближался Филя. Нагнувшись к ее уху, он что-то шепнул ей, и она, нетвердо опираясь руками на стол, поднялась. Но обернулась, ткнув в его сторону своей сумочкой. А Филя сгреб со стола забытые ею зеркальце с помадой, сунул в сумочку, закрыл и небрежно махнул ей рукой. А сам вынул свой бумажник, чтобы рассчитаться. Не пристало все-таки даме, хоть и крутой, разбрасываться деньгами. А у телохранителя здорово не заработаешь.

— Ты знаешь, во что обошелся твой кайф, Алька? — смеясь, спросил Филя, когда она уселась на заднем сиденье джипа «вольво», рядом с Аллой, прятавшейся за притемненными стеклами.

— Зато он — мой. Завтра берем. Сарынь, на кичку! Так?

— Ты молодец, я слушал, ни одного прокола.

И Алла, которая также слышала весь разговор за столом — микрофон был в сумочке Алевтины, — кивком подтвердила и усмехнулась.

— Знаешь, а ведь у него ничего нового, почти слово в слово, как у попугая. Повторяется, гаденыш…

— Не горюй, девочка, — успокоил ее Филя, трогая машину, — завтра поговорим подробно и без помех…

Жан, можно сказать, ночь не спал и, поднявшись утром с больной головой, прежде всего начал приводить в порядок свое лицо: внешний вид — его визитная карточка. Успех, удача, удовольствие! Три «у». И он покажет сегодня этой провинциальной шлюхе, чего она стоит. Только одно препятствие, хоть и невеликое, — этот ее «бодигард», больше похожий «а сморчок. Да и откуда у них, в Нижнем, настоящие парни? Смешно…

Он уже прикинул план своих действий: все будет просто, как в кино. Левчик поможет, прикроет отход, за это получит свой процент. Он вчера попытался выйти на контакт, но стерва оказалась сердитой, под кайфом, наверное. Жан и сам заметил, как ее покачивало. Но сегодня сбоя не будет. А судя по той стопке, что она держит в сумочке, там и процент будет дай тебе, Боже!

Короче, если она не захочет уйти с ним через «служебку», будет короткая стычка с Левчиком, и Жан отваливает вместе с сумочкой, а Левчик поднимает небольшой шум, отвлекая на себя внимание посетителей. Никто и не увидит исчезновения Жана.

Словом, он приготовился. Машинку надо будет поставить со стороны переулка, у служебного выхода, и ключ — в замок, чтоб с ходу…

Тем же утром в «Глории» собрались трое сотрудников, которые должны были непосредственно участвовать в захвате вора, — Турецкий, Агеев и Щербак. Алевтина оставалась до самого вечера в стороне. Ну, и Алла, начиная свой первый рабочий день, заметно нервничала. Она предполагала, что ее также возьмут на операцию, но Всеволод Михайлович посоветовал ей заниматься своей работой, а все остальное — не для женщин. Алла хотела возразить, но Голованов ее опередил, сказав, что Алевтина Григорьевна, между прочим, младший советник юстиции и еще недавно носила офицерские погоны. И с улыбкой подмигнул, чтоб девушка не «куксилась». Ну, очень уместно — в ее-то настроении!