Посох Велеса - Евгения Витальевна Кретова

в прозрачную ткань, рассыпавшись сотнями кристаллов.

– Красотища-то какая!!! – воскликнула Катя, ничего подобного не ожидавшая. – А наши, наши где?!

– Смотри дальше.

Проход захлопнулся, оставив на арене десять фигур в зеленых одеждах: плотные плащи укрывали их с головы до ног, Катя смогла разглядеть в полутьме только высокие сапоги с загнутыми носками да узкие резные щиты, которые держали четверо из игроков. У остальных в руках оказались длинные и плоские деревянные биты.

– А что это за щиты у них в руках? И биты? Ярослава не успела ответить – Сытень раскатисто прорычал:

– Команда мастеров Аркаима! Встречайте! Открылся изумрудно-синий переход. Из него полились звуки гуслей и свирели, мерное дыхание кузнечного горна и звуки скрещивающихся мечей. Они тонкими малахитовыми нитями обвили уже сложенный англичанами узор, одни элементы от этого стали ярче, полнее, другие – нежнее и прозрачнее. Рисунок словно ожил.

С последней нотой проход закрылся, оставив на арене десять игроков, среди которых Катя без труда узнала Олеба, Истра и Енисею. В руках четверо участников также держали узкие щиты, а остальные – плоские деревянные биты.

Катя захлопала в ладоши и громко, с улюлюканьем крикнула:

– Ура!!!

Одна. На весь шатер.

На нее озирались, недоуменно поглядывали, кто-то крутил у виска.

Ярушка схватила ее за рукав, дернув к себе:

– Тише ты, чего ж ты орешь?!

– Так игра же! Игроков приветствую, поддерживаю свою команду, кричу «ура». У нас бы еще кричалку какую-то сочинили болельщики. Типа: «Аркаимцы, смело в бой, англичан сметем долой!»

– Тише ты! – она пригнула Катину голову, чтобы спрятать ее за спины других зрителей.

– Да что такое-то? – уже едва различимым шепотом шипела Катя. – Нельзя?

– Конечно, нельзя. Это же Шорох! Любой звук, брошенный со зла или в безудержной радости, против твоей команды идет, очки добавляет.

– Так здесь, что ли, сидеть смирнехонько надо? И смотреть только? Что за игра такая странная…

Ярушка вспылила:

– Хорошая игра! Смотри в оба и не отвлекайся. Орать, визжать и топать ногами можно, только пока волхв стучит в посох.

На арене обе команды выстроились рядом: в первом ряду восемь игроков со щитами, во втором – остальные. Затем они одновременно резко взмахнули руками, и тончайшее кружево, повисшее в воздухе над их головами, разорвалось на множество мельчайших фрагментов. Подхваченные легким порывом ветра, они белыми хлопьями взмыли под купол и опустились на ладони зрителям.

Катя тоже получила маленький, размером не больше ее ладони, цветок, тонкий, трогательный, пахнущий солнцем и летним отпуском. Она подняла восхищенный взгляд на Ярушку – та приложила легкую ажурную птичку, как брошь, к верхней рубахе-тунике. Девушка рядом с ней закрепила кружевного ужика в волосах, и тот выглядывал оттуда, поблескивая темными изумрудными глазками.

– Они держатся сами, – пояснила она шепотом. – А после игры развеются.

Катя поместила свой цветок на тыльной стороне ладони – давно хотела сделать татушку. Он словно приклеился к коже, впитался, став с ней одним целым.

– Как здорово! Волхв продолжил:

– Судить нынче станут волхвы Сытень и Брус, маг первой гильдии Макфелл и колдун Тор из Канимеда! Зрители взорвались овациями. Сытень снова поднял вверх правую руку, остановил движение в зале и возвестил:

– Да начнется игра!

Морок за спиной сгустился, темно-серые разводы покрылись инеем, словно пеплом. Резко похолодало, изо рта пошел пар, смешиваясь с густыми сумерками. Катя опять почувствовала, что задыхается. Грудь передавило, острые колкие комья темного тумана врывались в легкие, разрывая их. Катя шумно сглотнула, пытаясь восстановить дыхание.

– Да что ж это такое? Опять, что ли? – прохрипела она, хватаясь за горло.

Ярушка с жалостью на нее глянула, протянула простой деревянный амулет, тот самый, от которого несколько минут назад Катя презрительно отвернулась:

– На, надень это на шею, полегчает.

Та дрожащей рукой подцепила черную нитку, затянула на шее. Сразу стало легче. С груди будто камень сняли.

Между тем игроки и судьи заняли свои места на поле.

Четверо игроков каждой команды – те, что со щитами, – встали друг напротив друга по краю арены. Ярушка горячо прошептала на ухо: «Это шептуны, они заклятья нашептывают на морок».

Остальные игроки («ловцы») – в центре поля, каждый на расстоянии метра от другого. Напротив английских игроков со щитами встали наши, аркаимские. Судьи заняли четыре круглые площадки по углам, над ними загорелись золотые шары светозаров, ярко осветивших поле, а в центре, под куполом, появились две пустые хрустальные чаши.

– Ах, неудачно сели, – вздохнула рядом Ярослава. – Как раз под удары аглицких шептунов!

Катя замерла, почувствовав неладное:

– Шептуны? То есть как под удары? Они что, против нас играют, против зрителей?

Ярослава только отмахнулась от нее:

– Да что ты…

Игроки, те, что со щитами, низкими утробными голосами затянули медленную протяжную песню. И в этот момент Катя почувствовала, как ее накрывает с головой холодная волна, ледяные брызги иголками колют тело и открытые руки. Она посмотрела на них: синие, все в бугорках гусиной кожи.

– Это что?

– Сила. Защиту можешь поставить, – просто объяснила Ярушка. – Представь перед собой стену.

Катя попробовала.

Мысленно взяла в руки кирпич, поставила перед собой, на него сверху – следующий, потом еще и еще. Стало легче. Только плохо видно.

– Не так страшно. И хоть дышать можно, да? Ярушка не отозвалась: она тоже выстраивала защиту, изящную и прочную хрустальную стену. «И чего я не додумалась прозрачную представить», – с сожалением подумала Катя, посмотрев на соседей и их красивые и ровные невидимые ограждения.

При этом она обратила внимание, что волна силы, наколдованная шептунами (или как там их Ярослава назвала), действовала на всех по-разному. Наискосок от них с Ярославой в третьем ряду весело поглядывали на них два парня и, кажется, не замечали ледяного душа.

А другие, наоборот, были серьезны и сосредоточенны, будто не на игру пришли, а на экзамен, и внимательно следили за происходящим на арене.

Катя пожала плечами: за чем там следить, на поле пока ничего особенного не происходило – шептуны спрятались за своими щитами, только лохматые макушки видно. Ловцы распределились по полю в напряженном ожидании чего-то.

Катя нашла глазами своих друзей. Истр махнул им рукой.

Удар посоха.

Один из англичан неожиданно привстал из-за щита и, резко выбросив вперед руку, метнул в аркаимских ловцов шар, похожий на шаровую молнию, ослепительно яркий, искрящийся и угрожающе шипящий. Он несся прямиком на Енисею.

– Осторожнее! – воскликнула Катя, и звук ее голоса, превратившись в крохотный изумрудный кристалл, отправился в одну из подвешенных под потолком чаш.

– Ну вот, счет открыла, – Ярослава расстроилась. А Енисея ловко развернулась и одним ударом биты сбила огненный шар,