Резидент - Сергей Шведов

– Ладно... – махнул рукой Емельян.– Работать будем по ситуации... Но как мне вернуться на Землю – вот в чем вопрос!

– Попробую помочь... – сказал Найк.– Но результат гарантировать не могу. Все-таки если человек ни разу не путешествовал сквозь пространство и время, то есть риск заблудиться.

– А может, ему лучше пойти прежним путем? – предложил Сиротин.– Замок Кощея, далее по тоннелю в гостинцу «Центральная»...

– Нет уж! – запротестовал Загоруйко.– Не хочу больше встречаться ни со Смертью, ни с этим вашим младенцем, ни с чародеем Кукуем.

– Кукуй – не чародей! – засмеялся Сиротин.– Он – артист. Курицын его фамилия.

– А по мне хоть Петухов! – взорвался Емельян.– Видеть не желаю этого подонка! Он мне жизнь едва не поломал!

– Значит, вы готовы рискнуть? – вежливо спросил инопланетный маг.

– Готов! – твердо заявил Загоруйко, которому нестерпимо захотелось домой, в привычный и такой спокойный мир, к жене Оленьке и губернатору Пацакову...

– Закрой глаза и считай до ста! – жестко скомандовал Найк.– Вспомни о Земле и тех, кто тебе дорог. Ну, пошел!..

Загоруйко честно досчитал до ста, но глаза открывать не торопился. Его слегка подташнивало и покачивало, уши заложило от неестественно-мертвой тишины, которая неожиданно взорвалась криками, негодующими воплями и странными вопросами типа: «Откуда здесь взялась эта волосатая обезьяна?..»

– Оттуда... – вслух произнес Загоруйко и открыл наконец глаза.

Похоже, это была все-таки Земля... Нельзя сказать, что вице-губернатор узнал помещение, но лица кругом, безусловно, мелькали родные, хотя и встревоженные, а местами даже недружелюбно настроенные к ни в чем не повинному пришельцу.

Оглядевшись вокруг, Загоруйко уяснил, что стоит на возвышении среди повизгивающих от страха полуголых девиц. Самое прискорбное – он тоже был совершенно голый!.. А ведь Емельян точно помнил, что отправился сюда в довольно дорогом, хотя и порядком истрепанном за время скитаний по Аргамасадору костюме. Кто и когда успел его раздеть, он так и не понял, окончательно сбитый с толку бурным приемом публики.

– Где мои штаны? – спросил Загоруйко у ближайшей девицы, которая от страха оглушительно завизжала.

– Да это же Загоруйко, вице-губернатор! – громко произнес стоявший рядом с подиумом человек, в котором Емельян без труда признал Жигановского.– Ну и нравы у них в Черноземье!

Сразу несколько видеокамер впились в несчастного Емельяна, фиксируя для современников и потомков пикантную ситуацию, которая могла сильно подорвать авторитет областной администрации в глазах электората. Загоруйко осознал это мгновенно и с криком: «Пропустите меня, негодяи!..» – бросился к выходу.

К счастью, никто не попытался его задержать, и он, шлепая голыми пятками по холодным осенним лужам, бежал, не разбирая дороги и положившись исключительно на инстинкт и удачу. Надо сказать, ни инстинкт не подвел Загоруйко, ни удача от него не отвернулась. Спустя пять минут вице-губернатор ворвался в подъезд родного дома, резво поднялся на пятый этаж и надавил на кнопку звонка. Оставалось только ждать и молить Бога, чтобы никто из соседей не вздумал подышать среди ночи свежим воздухом...

Дверь довольно долго не открывали. Видимо, Оленька спала, сморенная бесплодным ожиданием пропавшего во Внеземелье мужа. После десяти минут непрерывных позвякиваний и постукиваний Загоруйко все-таки удалось ее разбудить.

– Емельян... – только и сумела вымолвить Оленька, глядя на голого мужа широко открытыми глазами.

Место для объяснений было не самым подходящим. Загоруйко нырнул в квартиру и с облегчением закрыл за собой дверь.

– Откуда ты взялся, да еще в таком виде?

Вопрос показался Емельяну глупым и даже обидным. Что значит – взялся?.. Человек вернулся к себе домой – пусть и в неурочный час! Разве это повод, чтобы смотреть на него такими глазами?

– Где мои штаны?! – грубо спросил у жены Емельян, расстроенный неадекватным приемом.

– А ты без штанов пришел! – открыла Америку Оленька, вызвав в ответ злобное ругательство Загоруйко.

Впрочем, скорее всего, зря он окрысился на супругу... Оглядев себя в зеркало, Емельян Иванович пришел к выводу, что причина для бестолкового поведения у жены все-таки есть. Пробежка по осеннему городу оставила на его теле хоть и смываемые, но все же малоэстетичные следы. И прежде чем одеться, следовало бы помыться... Тем не менее Загоруйко открыл шкаф и от удивления разинул рот.

– Здравствуйте, Емельян Иванович.

– Здравствуй, Михаил... А почему ты голый?

– Так ведь и вы тоже не совсем одеты, Емельян Иванович.

Ответ был, что называется, не в бровь, а в глаз. Любой другой на месте Загоруйко, обнаружив в шкафу раздетого до полного безобразия субъекта, немедленно сделал бы соответствующие выводы с весьма неприятными последствиями для побледневшей жены. Но опыт – великая вещь! Емельян Иванович не стал хватать за волосы Оленьку и бить ногами растерянного Мишку.

– Ты тоже только что с Аргамасадора? – полуутвердительно вопросил он.

– Да! – с готовностью согласился Севостьянов.– Вы себе не представляете, что я там пережил, Емельян Иванович! Кругом – сплошные оборотни и натуральные монстры! Меня пытали! Надо мной измывались маги и чародеи! А потом безжалостно забросили сюда... Очнулся – ничего понять не могу: чужая квартира... я абсолютно голый... А тут звонок в дверь. Вот я и спрятался в шкаф.

Для какого-нибудь свирепого ревнивца объяснения Мишки выглядели бы жалко и неубедительно. Но Загоруйко им поверил – по той простой причине, что сам пережил нечто подобное. А пребывание Мишки в его квартире, в сущности, ни о чем не говорило. Загоруйко, например, повезло еще меньше: он залетел в стриптиз-бар, куда, к слову, прежде никогда не заходил... Смущал, правда, испуг Оленьки, но, в конце концов, а как еще должна вести себя женщина, муж которой явился домой абсолютно голым и обнаружил в шкафу такого же голого мужчину? Тут у любой и каждой порозовели бы лицо и шея, и глаза округлились бы до полного безобразия...

– А Атасов где? – спросил Загоруйко.

– Понятия не имею... – пожал плечами Миша.– Очень может быть, что тоже вернулся... Если не возражаете, то я ему позвоню.

– Дай гостю штаны! – бросил жене Емельян и, прихватив халат и полотенце, отправился в ванную.

Все хорошо, что хорошо кончается... Загоруйко окончательно обрел себя, лишь погрузившись в горячую воду. Имело место быть радостное ощущение счастливого возвращения из страшной ловушки, вполне оправдывавшее его прозвище Колобок. И от дедушки он ушел, и от прочего зверья совершенно похабной наружности тоже!..

Впрочем, эйфории по поводу чудесного освобождения из рабства предаваться нельзя. Впереди маячили очень крупные неприятности... Черт занес Венедикта Жигановского в стриптиз-бар! Это называется – серьезный политик... Шляется где ни попадя, и все ему – как с гуся вода!.. Кто поверит в случайность нелепой ситуации, в которой не по своей воле очутился Загоруйко? Об этом прискорбном событии злодеи с телекамерами раструбят на весь белый свет! Придется объясняться и с Оленькой, и с губернатором Пацаковым, который и так разъярен аморальным поведением своих замов. Ему дела нет, что замам приходится воевать с нечистой силой!.. А Кощеев замок надо взорвать к чертовой матери! Иначе в Черноземной области никому житья не будет... Главное – под статью о терроризме не попасть!..