Власть приоритетов - Артур Луазо

– Те, кто были совсем перед нами, как ты правильно сказал, – Атланты и Арии. До них – лемурийцы, – отец Роман стал очень серьёзен.

– Так это не сказки, Атланты действительно были?

– И Арии. Более того, многие из нас являются их потомками. Некоторые только частично, а некоторые несут в себе их генотип. Впрочем, когда-то они были одним целым, только потом разделились. Атланты были очень сильными магами, они могли творить настоящие чудеса. Арии им почти не уступали, но старались действовать более осторожно – не тревожить гармонию мира понапрасну.

– Если они были такими крутыми, то где они сейчас? – этот вопрос начал волновать Марка ещё тогда, когда он узнал об Атлантах.

– Уилли на другие планеты, переселились в другие реальности. Кто не стал уходить, в основном, погиб, а кто не погиб, – деградировал. Но кто-то и остался…

– Нет, я понимаю, что они ушли. Вопрос в другом – почему произошла катастрофа, чего их так расколбасило?

– Это была воля Всевышнего, – отец Роман допил остывший чай.

– Бог настолько злой? – с иронией спросил Марк.

– Не говори ерунды! Если у тебя сломался тостер и вместо вкусных тостов начинает выдавать обугленные сухари, что ты с ним сделаешь?

– Ну, понятно – выкину или попытаюсь починить. Но ведь люди – это не тостеры?

– Для восприятия людей. Как мы можем понять мораль Бога, его логику? Только поднявшись до его уровня. А на этом, нашем теперешнем уровне, все наши попытки обречены, ибо мы с осознанием трёхлетних детей пытаемся судить о поступках своих родителей и дуемся на них, когда они дают нам горькие лекарства или шлепают по попе, если мы пытаемся сунуть руку в розетку.

Отец Роман немного посидел молча, а потом продолжил, сам себе кивая головой:

– Но давай посмотрим с другой стороны. Если каждый человек – это, прежде всего, бессмертная душа, часть Бога, то может ли Всевышний гневаться на свои части, фактически, на самого себя, обвиняя часть себя в непослушании? Как-то не складывается, верно? А что, если всё не так? Что, если мы, рассматривая наше земное существование (пребывание на Земле в виде физического тела) как часть обучения души с целью познать себя и мир, предположим, что все предыдущие цивилизации, как и наши прошлые жизни, – это лишь ступеньки вверх, прохождение обучения по классам, от младшего к старшему. И, как в любой школе, чем класс младше, тем условия мягче и тепличнее, а чем старше, тем строже с учеников спрашивают и всё больше предметов задают. И, может быть, смена цивилизаций – это просто переход из класса в класс? Да, этот процесс сопровождается катастрофами и гибелью людей, но что такое земная катастрофа для бессмертной души? Просто перемена места обитания. Зато человечество получает другие условия обучения, где всё меньше льгот и фор и всё больше экзаменов и трудностей. Если лемурийцы, атланты и те, кто были до них, обладали почти божественными возможностями, то был ли у них стимул развиваться дальше? Разве сам ученик захочет менять свой уютный и знакомый класс на другой, постарше, более сложный? Скорее, это правила в школе такие. Может быть, потому у большинства современных людей специально забрали способность менять пространство вокруг себя усилием воли и поместили в условия, где они вынуждены прикладывать все возможности своего тела и интеллекта, чтобы улучшать свою жизнь и развивать себя. Вдобавок, на Землю послали тренеров – те души, которые очень хорошо себя чувствуют именно в подобных условиях, чтобы они создали такую среду, в которой среди людей возникла бы жёсткая конкуренция за право пользоваться материальными благами. Может быть, именно так нас готовят к очень важному экзамену, успешная сдача которого – это переход в новое, более высокое качество, где наши души, наконец, получат свойства и черты Творца?

– Ух ты… – восхищённо протянул Марк. – Ничего себе… Круто… Тогда понятно, почему и жизнь наша такая короткая – чтобы не застаивались. Но как же нам всем побыстрее стать Творцами?

Отец Роман, видимо, ожидавший возражений со стороны Марка, несколько опешил от такого напора, но затем опомнился и важно ответил:

– Это непросто, и путь длинный. Первые шаги кто-то должен помочь пройти, потом человек сможет идти сам…

* * *

Марк посмотрел на часы.

– Ой, отец Роман, простите, но мне уже нужно бежать…

– Ладно, Марк, беги, – отец Роман с какой-то печалью взглянул на юношу. – Завтра придёшь?

– Обязательно, – Марк кивнул головой. – Мне очень интересно, и у меня есть множество вопросов.

– С Богом! И не огорчайся ничему, помни: всё – в воле Божьей и в твоих руках!

– Не буду, – уже на бегу бросил Марк, так и не поняв, зачем молодой священник сказал ему это, ведь для огорчения повода нет – впереди ожидалась встреча с Кристиной, и встреча эта могла стать самым увлекательным событием в его жизни…

Отвратительное солнце своими липкими назойливыми лучами лезло в глаза, мешая насладиться остатками сна. Там, в ускользающем видении, был Володя, и была страсть, и сладкое беспамятство. Всё прогнало проклятое солнце… Надо было с вечера не лениться и закрыть жалюзи, но вчера ведь было пасмурно, и никакое солнце даже не предполагалось. А теперь оно, наглое и блестящее, настойчиво сверлило веки, выдёргивая в крайне неприятную реальность.

А расстраиваться есть от чего – сегодня родители, вероятно, предъявят окончательный ультиматум, и тогда настанет конец свободной жизни. Если уж любящий папа, всегда сдержанный и очень мягкий со своей дочерью, вчера орал так, что, казалось, ваза из тонкого китайского фарфора вот-вот лопнет, то дело действительно зашло далеко. Из-за её, Ренатиных, выкрутасов отца могли отправить в отставку, а этого она себе не простила бы – папу было жаль. Да и беззаботная жизнь тогда разом бы кончилась…

В тот день, после того как Рената позвонила родителям и сообщила, что жива и здорова, а все объяснения предоставит вечером, девушка проспала четырнадцать часов кряду и проснулась с улыбкой на устах. Произошедшее казалось волшебной сказкой, и всё же чувство неведомого блаженства не покидало её, наоборот, тело было наполнено непознанной доселе лёгкостью, негой и каким-то распирающим, бурлящим в крови потоком. Стоило Ренате вспомнить о безумно проведённом времени, как сразу по позвоночнику поднималась всесокрушающая волна, противостоять которой было очень тяжело. Но зверский голод возобладал над новым для неё ощущением, и Рената заказала по отельному телефону столько провизии, что её, наверное, хватило бы на роту солдат. И, что самое удивительное, хрупкая девушка почти всё это поглотила, нисколько не задумываясь о последствиях. Организм требовал возмещения растраченной энергии.

Утолив голод, Рената смогла расслабиться, внимательно оглядела номер и прикинула, что печально знаменитый ураган «Катрин» был явно не столь разрушительным, как их с Володей времяпрепровождение. Всё, что могло быть поломано или разрушено, было поломано или разрушено. Даже люстра, висящая довольно высоко, как-то перекосилась и уныло подмигивала всего лишь одной сохранившейся лампочкой.