Сосны. Последняя надежда - Блейк Крауч

Они миновали «Осиновый дом», а затем больницу, и когда все двинулись по дороге, ведущей в лес к югу от города, Пилчер осознал, что сейчас случится.

Он оглянулся на Итана. Страх окатил его, словно волна жидкого азота, но каким-то образом он продолжал идти дальше. На повороте дороги все сошли с асфальта и направились в лес. «Я не могу даже оглянуться, не могу даже бросить последний взгляд на Заплутавшие Сосны», – вертелось в голове у Дэвида.

Тонкий слой тумана лежал в лесу, и свет факелов пробивался сквозь него потусторонним сиянием – эти факелы были похожи на бесплотные блуждающие огни. С каждой минутой Пилчеру делалось все холоднее. Он слышал жужжание ограждения: процессия шла вдоль него.

Затем все остановились у ворот. Все случилось так быстро, словно не прошло и минуты с того момента, как с бывшего повелителя сорвали колпак посреди Главной улицы. Бёрк протянул приговоренному маленький рюкзак.

– Здесь немного воды и еды. Тебе хватит на несколько дней, если ты протянешь так долго.

Пилчер лишь покосился на рюкзак.

– Вам даже не хватило смелости самим убить меня? – саркастически спросил он.

– Нет, дело обстоит совсем иначе, – ответил Итан. – Мы все слишком сильно хотели этого. Мы хотели пытать тебя, хотели позволить каждому, кто остался в живых, вырвать из тебя кусок плоти… Так ты точно не возьмешь это?

Дэвид схватил рюкзак и перебросил его лямки через плечо. Шериф подошел к панели управления и набрал код ручного отключения энергии. Жужжание прекратилось, и в лесу наступила тишина.

Пилчер посмотрел на всех своих людей. На тех, кто жил в городе, и на тех, кто жил под горой. Это были последние человеческие лица, которые он видит.

– Вы – неблагодарные подонки! – крикнул он им. – Вы все сдохли бы две тысячи лет назад, если б не я! Я создал для вас рай. Рай на земле! Я ваш Бог!!! И вам хватает наглости изгнать Бога из рая?!

– Кажется, ты неправильно понял Писание, – отозвался Итан. – Из рая изгнали вовсе не Бога, а совсем другого типа.

С этими словами он открыл ворота. Пилчер посмотрел на шерифа долгим пронзительным взглядом, а потом снова оглянулся на толпу. Наконец, он вышел из безопасной части долины на другую сторону ограждения, и ворота за ним закрылись. Вскоре колючая проволока возобновила свое защитное гудение.

Дэвид смотрел, как толпа уходит прочь и как тают в тумане огни фонариков и факелов. Он остался один в холодном темном лесу. Решив, что стоять на одном месте глупо, Пилчер в конце концов направился на юг и шел до тех пор, пока не перестал слышать жужжание ограды. Света звезд, пробивающегося сквозь кроны сосен, было недостаточно, чтобы осветить ему путь…

Когда ноги у Пилчера устали, он сел, прислонившись спиной к сосновому стволу. Издали, с расстояния примерно мили, до него долетел вопль абера. Этому воплю ответил другой – он звучал намного ближе, – а потом еще один.

После этого Дэвид услышал удары лап о землю. Там, в темноте, кто-то бежал – прямо к нему…

Едва забрезжил рассвет, Итан выехал из комплекса на одном из «доджей» охраны. Сын сидел на пассажирском сиденье рядом с ним. Мимо них проносились сосны и валуны. Затем Бёрк выехал на главную дорогу, ведущую на юг от города, на крутом повороте свернул в лес и поехал вниз по склону, аккуратно петляя между деревьями. Когда они достигли ограждения, водитель свернул параллельно ему и поехал вдоль ограды, пока они не оказались у ворот. Там он заглушил двигатель, и гудение тока, бегущего по стальным кольцам колючей проволоки, стало слышно даже в машине.

– Как ты думаешь, мистер Пилчер уже мертв? – спросил Бен.

– Понятия не имею.

– Но, в конце концов, аберы съедят его, верно?

– Это уж наверняка.

Мальчик оглянулся сквозь заднее стекло кабины на кузов грузовика и промолвил:

– Я не понимаю, папа. Зачем мы это делаем?

– Потому что я никак не могу перестать думать об этом существе.

Теперь уже Итан неотрывно смотрел сквозь заднее окно. Самка-абер, до этого содержавшаяся в лаборатории комплекса, сидела теперь в плексигласовой клетке и смотрела наружу, на лес.

– Странно, – произнес он. – Теперь мир принадлежит им, но мы все же владеем кое-чем, чего у них нет.

– Чем? – заинтересовался его сын.

– Добротой. Состраданием. Это и значит быть человеком. По крайней мере, в лучшем смысле.

Бен, казалось, был в замешательстве.

– Думается мне, эта аберша не такая, как все, – продолжал Бёрк-старший.

– Что ты имеешь в виду?

– В ней есть разумность, кротость, которых я не видел в других монстрах. Ни в одном из них. Может быть, у нее есть родные, которых она хочет увидеть снова…

– Нам следовало пристрелить ее и сжечь вместе с остальными.

– И чего бы мы этим добились? На несколько минут утолили бы наш гнев? А если нам сделать совершенно противоположное? Почему бы не отослать ее обратно во внешний мир с вестью о тех, кто когда-то жил в этой долине? Я знаю, это безумие, но меня не оставляет мысль о том, что этот маленький акт доброты может отозваться подлинным резонансом.

Итан открыл дверь машины и ступил на лесную почву.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Бен. – Что это может изменить всех аберов? Что, может быть, станет больше таких, как она?

Шериф обошел машину сзади и откинул борт кузова.

– Живые существа эволюционируют, – сказал он. – В самом начале человек был охотником и собирателем, общался с себе подобными при помощи ворчания и жестов. Но потом мы изобрели сельское хозяйство и речь и стали способны на доброту.

– Но это занимает тысячи лет. Мы все умрем задолго до того, как это случится.

Итан улыбнулся:

– Ты прав, сын. На это потребуется много, очень много времени.

Он повернулся к самке. Она мирно сидела в своей клетке – глаза ее были затуманены от успокоительных препаратов, которые по просьбе шерифа ввели ей лаборанты. Вытащив из кобуры свой «Пустынный орел», Бёрк влез в кузов, отпер замки клетки и на несколько дюймов приоткрыл дверцу. В глотке пленницы заклокотало нечто среднее между рычанием и мурлыканьем.

– Я не причиню тебе вреда, – сказал Итан, после чего медленно отступил прочь и вылез из кузова. Аберша уставилась на него. В следующее мгновение распахнула дверь клетки, толкнув ее длинной левой рукой, и выползла наружу.

– Что, если она что-нибудь сделает? – заволновался Бен. – А вдруг она бросится…

– Она не собирается нападать на нас. Она понимает наши намерения. – Его отец поймал взгляд монстра. – Ведь ты понимаешь?

Он пошел к ограждению, и самка медленно, неуклюжей походкой последовала за ним, держась в нескольких шагах позади.