Цепи контроля - Валери Вуд

Кто-то спешил в бар, чтобы занять свободное место и провести ночь в приятной компании спиртного напитка. Девушки в откровенных нарядах, смеясь и напевая странные песни, фотографировались на фоне ночной жизни.

Хёну шел рядом, иногда огибая наглых или зазевавшихся прохожих. Он снова вел себя странно. Держал руки в карманах и что-то бубнил под нос. Может алкоголь еще не отпустил его, и он до сих пор пьян? Только вот как это проверить не пойму. Хё шел ровно, язык не заплетался в бессвязных речах. По всем внешним признакам он должен протрезветь достаточно, чтобы отдавать отчет собственным действиям.

Ощутив сильный прилив раздражения и нетерпения, я остановилась и повернулась к Хёну. Он открыл рот в удивлении, только увидев мои глаза сразу же захлопнул его с характерным звуком.

— Что было в клубе? — с нажимом спросила я, ощутив всем телом, как мне тяжело дался этот вопрос. Мысли об ожидании завтра меня поедали, казалось, что снова струшу или пойду на поводу у Хё. Сделаю вид, что все в порядке и ничего не произошло.

Он молчал и сверлил меня стеклянным взглядом, будто бы и не смотрел вовсе. Мысленно отсчитывая секунды, начала терять терпение и ощущать нарастающую истерику.

Как же я устала! Ну скажи черт возьми что-то!

Молчит, черт бы его побрал. Закатив глаза и вздохнув, развернулась и начала уже идти вперед, как меня внезапно потянули назад.

Не успев осознать происходящее, ощутила на губах горький привкус от остатка алкоголя с губ Хёну. Его горячий язык по-хозяйски начал исследовать мой рот, углубляя поцелуй и прижимая меня к себе так сильно, будто хотел раствориться во мне. Глаза сами по себе закрылись, руки сцепились на его шее, согревая озябшую от ветра кожу. Плевать, что он недостаточно трезв и в моем рту появилась неприятная горечь. Он с лихвой компенсировал ее сладким и горячим поцелуем. Плевать, что мимо нас ходили люди и могли увидеть этот интимный, волшебный, долгожданный момент. Плевать…

Сейчас есть только мы. Этот горький, как алкоголь, горячий, как огонь и сладкий, будто леденец на палочке, поцелуй. Его крепкие руки на моей талии, прижимающие так близко к желанному телу. Теплое возбуждение растекалось по телу, мысли покидали его и были сейчас где-то далеко.

Хёну отстранился, когда его легкие потребовали важный для жизни кислород. Да что греха таить, я сама почти задохнулась в этом прекрасном первом поцелуе. Тяжело дыша, улыбаясь как дурочка, поняла — мне не обязательно пить алкоголь, чтобы в этот момент чувствовать себя пьяной. Молчание царящее между нами нарушалось лишь громким смехом прохожих и шумом ночного города.

— Ты… — облизнув, слегка опухшие губы, начал Хё. На его лице появилась улыбка и мои любимые ямочки на щеках. — Ты мой воздух, ВиЛу…

Это все что он сказал, так много и мало одновременно. Эта фраза нон стопом крутилась в голове, крича о важном и желанном, вместе с этим умалчивая самое главное. Помутненный от эмоций и чувств разум не способен до конца разгадать эту загадку, она как самый сложный и одновременно легкий шифр раздражает, но цепляет меня.

Все слова застряли в горле тугим комом, который никак не хотел покидать его. Вздохнув, притянула к себе парня, целуя его губы, на которых уже не ощущалась прежняя горечь. Может я уже привыкла, а может, сама того не подозревая, слизала ее всю, оставив самое сладкое на десерт.

Мы поговорим. Обязательно поговорим, теперь уже нет пути назад. Мы оба сорвали все стоп знаки, перешли границу привычного. Теперь не повернуть назад, не сделав вид, что ничего не произошло. Произошло достаточно. Я не прощу себя, если поддамся страхам, которые сейчас сгорали под нежным касанием его губ.

Хёну больше не торопился утолить свою жажду. Он растягивал удовольствие, запуская холодные руки под кожанку, опаляя ледяными прикосновениями огненную кожу. Этот поцелуй такой нежный, неторопливый, тягучий как горячая карамель, но при этом в нем ощущалось еще больше страсти и желания.

Глава 24. Лилу

25 июля, 2276 года

Я смутно помнила, как мы добрались до дома.

Все после поцелуя казалось каким-то туманным, будто уснула и видела странный, при этом очень реалистичный, сон. Когда мы оказались дома нас встретила очень встревоженная Изабель, рядом с которой был потрепанный Генри. По его выражению лица стало понятно, они сильно переживали за нас и успели перепугаться не на шутку. Мужчина ничего не сказал, лишь помог Хёну добраться до комнаты, ибо тот еле стоял на ногах. Вроде бы я о чем-то говорила с тетей, а потом ушла в комнату и снова пустота. Не помню, как добралась до кровати, легла спать, да и вообще приняла ли душ.

Проснулась сама, без будильника или же помощи других. В доме царила тишина, которая очень давила и создавалось ощущение, что дома совсем одна. Порой очень хотелось, чтобы так и было. Иногда я закрывала глаза и представляла: на земле больше никого нет, лишь я и моя ноющая боль внутри.

Скинув с себя одеяло села, и тут же поморщилась от неожиданного холода. Странно, на улице сегодня жара, плюс тридцать пять обещали. Не могла же Изабель настолько сильно понизить температуру в доме, так и заболеть можно. Покачав головой взяла планшет с прикроватной тумбочки, мысленно готовясь к яркому свету. В комнате царил полумрак, шторы всегда очень плотно закрыты. Свет я порой вообще не включала, поэтому тяжело понять какое время суток за окном. Может же быть домочадцы решили дать мне поспать подольше, сегодня суббота.

Разблокировав экран, прищурилась и спустя некоторое время, когда привыкла к исходящему от устройства свету, посмотрела на время. Ровно десять утра, на улице уже плюс тридцать пять, и это не самый пик, а внутри дома двадцать градусов. Тогда почему мне холодно? Заболела или дело в приближающемся понедельнике?

Снова поежившись осмотрелась по сторонам. Мои вчерашние вещи аккуратно лежали на стуле. Сумочка стояла на столе, рядом с которой лежало средство для снятия макияжа. Это означало, что хоть я не пошла в душ, но косметику все же смыла. Только вот почему кожа на руках зудела так, будто бы ничего не сделала и оставила тональную основу на всю ночь.

Отложив планшет в сторону, опустила ноги на пол и снова поежилась. Холод такой, словно сейчас лютая зима, а не лето с безумными перепадами температуры.

Включив свет над столом, переложила вещи на кровать, после села на стул и пододвинула к себе зеркало. На лице