Лимб - Юлия Лим

– Ты что здесь забыла? – спросил он.

– Хочу проследить, чтобы ты добрался до дома целым и невредимым, – сказала она.

Пока они шли к воротам, сзади доносились восхищенные и завистливые возгласы учеников.

– Не оборачивайся, а то весь эффект пропадет, – усмехнулась Ярослава. – Пусть сплетничают.

* * *

Вечером Косте позвонил Лукавый. Он сказал, что в полиции к делу приобщили запись, которую Косте переслал Стас, и успокоил его обещанием, что Вадима «теперь точно прижмут».

– И хорошо. Он слишком долго всех изводил, – сказал Костя, поправляя челку. Она обвисла, и он хотел сменить стрижку. – Не хочешь вернуться в школу?

– Нет, у меня есть неотложные дела. Школа… У меня чувство, будто я уже окончил ее, но меня несправедливо оставили на второй год, – признался Лукавый.

– Как там Ева? Я больше не вижу ее.

– Передает тебе привет. Слушай, насчет аварии…

– Не пора ли забыть об этом? Уже столько времени прошло. – Костя вслушивался в тишину и, когда она начала его пугать, добавил: – Ты еще здесь?

– Да. – Лукавый кашлянул. – Думаю, как бы тебе объяснить, почему не могу отказаться от расследования. Даже если никто из вас меня не поддержит, я сам узнаю правду.

– Слушай, твое рвение плохо кончится. – Костя сжал подвернувшийся под руку карандаш, перевернул его и начал постукивать резинкой по столу. – Если до сих пор не выявили виновного, значит, там что-то нечисто. А где нечисто, там криминал. Ты можешь нарваться на серьезных людей. Прошу, одумайся.

– Знаешь что, Костя, – Лукавый хохотнул, – ты слишком много паришься из-за фигни. Я же не втягиваю тебя в свои дела. Не переживай так.

Костя услышал, как хлопнула входная дверь.

– Мама пришла. Прости, что так внезапно заканчиваю разговор. Мы еще поговорим об этом.

– Да норм, не переживай.

– Я тебе позже перезвоню, а то сейчас начнутся крики… Пока. – Костя положил мобильник, выключил на нем звук и спрятал в ящик стола.

После его выписки мать приходила домой пораньше, готовила отвратительную еду и пытала ею своих детей. Костя и Алена дружно отказывались есть, она психовала и уходила в спальню. Тогда Костя готовил что-то съедобное.

– Привет, мам, – сказал он.

– Это Алене. – Она протянула ему пакет. – Помнишь, что скоро концерт?

– Какой концерт?

– В музыкальной школе. Тебе и так дали поблажку и разрешили не выступать вместе со всеми на Рождество. Так что это будет твой сольный концерт, и ты выступишь, хочешь ты того или нет.

– Это шутка? – Костя едва не уронил пакет.

– Нет.

– Я едва хожу, какой, к черту, концерт?! – Он вдруг почувствовал, как закипает. Кулаки непроизвольно сжались, лицо покраснело, зашевелились желваки. – Ты совсем из ума выжила?!

Он снова кричал, и не на кого-нибудь, а на мать. На человека с безоговорочным авторитетом в семье.

– Как ты смеешь на меня кричать? – заорала она, раздраженно отшвырнув мешающую обувь ногой. – Ты пойдешь на этот концерт! Точка! Это… не… обсуждается!

– Я тебе такой концерт устрою, на всю жизнь запомнится, дорогая мамочка! – Костя развернулся, встретился взглядом с испуганной сестрой, зашел в свою комнату и позволил себе хлопнуть дверью.

* * *

Для выступления мать выбрала ему идеальный фрак. Она долго читала сыну нотации, говорила, что забудет про его нелепое детское поведение, если он достойно выступит на концерте. Костя кивал, сдерживаясь. Он не хотел пугать Алену, но понимал, что его жизнь должна отделиться от семейного круга, чтобы и он, и сестра смогли наконец вздохнуть без замечаний.

Костя пригласил на концерт Малыша, предложил ему привести маму и сказал, что им обоим понравится выступление. Пока мать везла его и всю семью в музыкальную школу, Костя написал Ярославе. Он попросил ее, чтобы она ждала его неподалеку от музыкальной школы. Язва прислала ему смайлик с поцелуем, и Косте стало чуть легче.

* * *

– Слушай меня: ты выступишь, поразишь весь зал, преподавателей и комиссию. Конечно, ты столько времени не ходил на занятия, но я знаю, что ты талантлив. – Мать поцеловала его в щеку. Костя ощутил лишь сухое прикосновение крепко напомаженных губ и вышел на сцену с каменным лицом.

Костя держал скрипку и смычок бережно, идеально. Он поклонился зрителям.

– Для вас выступает один из лучших учеников школы Константин Левицкий! Он исполнит… – учительница не договорила. Костя подошел к ней, что-то прошептал на ухо и взял микрофон:

– Добрый вечер, уважаемые зрители и слушатели. Я хотел бы кое-что сказать перед тем, как начнется концерт. – Костя нашел взглядом Малыша, сидящего посреди зала. – Павлик, иди сюда.

Тот удивленно уставился на него, но после кивка Левицкого робко поднялся на сцену.

– Я представляю вам нового талантливого скрипача. Он намного лучше меня. – По залу пошли шепотки. Костя увидел мать – ее лицо позеленело – и улыбнулся. – Теперь он будет играть вместо меня. А я ухожу.

Костя вручил Павлику скрипку со смычком, сказал, где взять футляр, а сам, превозмогая боль, выбежал из зала и спустился по лестнице. Пока учителя и родители соображали, что произошло, он выскочил на улицу, позабыв про верхнюю одежду. Стоял мороз, его легкие обожгло холодом. Ярослава ждала его на мотоцикле.

– Ну, все решил?

– Да!

Она кинула ему шлем. Костя надел его, застегнул и залез на мотоцикл.

– Держись крепче, малыш, я езжу очень быстро! – предупредила Ярослава.

– Сто-о-ой! – Мать Кости выбежала на улицу в платье. Ее каблуки увязли в снегу. – Константин, если ты сейчас уедешь, домой можешь не возвращаться! Тебе не жить, понял меня, мальчик?!

– Гони отсюда. – Костя обнял Ярославу за талию, и они умчались вдаль.

– Почему ты не сказал, что будешь без куртки? – крикнула Ярослава.

– Я об этом не подумал, – признался Костя.

– Значит, заедем в магазин и купим ее.

– У меня нет денег.

– Зато у меня есть!

Ярослава затащила его в торговый центр, чуть не оторвав руку. Магазины закрывались, поэтому они бегом поднялись по лестнице.

– Подождите! – Ярослава влетела внутрь, не дав продавцам закрыть двери. – Нам срочно нужна куртка! Мы не займем много времени!

– Опять какие-то… – консультант едва сдержала колкий комментарий. – У вас пять минут!

* * *

Они вышли из торгового центра, держась за руки.

– Ты такой глупый! Как ты мог не надеть куртку?! А вдруг ты все себе отморозил? – ворчала Ярослава. Костя шел рядом в нелепом ярко-голубом пуховике.