Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир - Игорь Иосифович Ландер

— реферат защиты (охрана собственных секретов);

— реферат “И” (оперативные игры, агентурно-оперативная работа в органах государственного управления и на военных объектах, контрразведывательное планирование, охрана военной тайны, контрразведывательное прикрытие военных маневров и противодиверсионное обеспечение объектов во взаимодействии с полицией);

— организационный реферат;

— III отделение (оценок):

— делопроизводство “Россия”;

— делопроизводство “Германия”;

— секретариат и архивы;

— IV отделение (договоров):

— реферат Лиги наций;

— договорно-транзитный реферат (оценка политических и военных сторон международных договоров с точки зрения обеспечения безопасности государства и анализ состояния защиты транзитных путей сообщения);

— Общий реферат;

— Канцелярия.

Представляет определенный интерес расходование бюджетных средств II отдела главного штаба, в 1929 году составлявших почти 6 миллионов злотых. 24 % из них были истрачены на контрразведывательные цели, 27 % — на разведывательные (из них 16 % — против СССР, 9 % — против Германии и 2 % — против Литвы), 9 % — на организацию диверсионной работы, 6 % — на техническое обеспечение и 24 % — на прочие цели[66]. Руководство разведки настаивало на том, что эта сумма не покрывает необходимых затрат, и требовало увеличить бюджет до 8 миллионов, но получило отказ.

В таком виде польская разведка вступила в 1930-е годы.

По активности разведывательной работы с Польшей могли сравниться лишь некоторые Прибалтийские государства, с территории которых действовали практически все ведущие секретные службы. СССР рассматривал их в качестве плацдарма для ведения оперативной работы по Западу, а его противники стремились реализовать британскую концепцию блокирования советской границы от Балтийского до Черного морей. Весьма сильны были позиции польской разведки в регионе. Варшава с 1919 года приступила к образованию антисоветского “Союза Прибалтийских государств”, в который первоначально намеревалась вовлечь Финляндию, Эстонию, Латвию и Литву. Однако последняя, как уже отмечалось, вскоре вышла из блока и заняла даже не нейтральную, а скорее просоветскую позицию. Наиболее активными членами альянса являлись Польша, Финляндия и Эстония. Латвия придерживалась в этом отношении довольно сдержанной линии, хотя именно в Риге в августе 1919 года состоялось первое совещание будущих членов “Союза Прибалтийских государств” с участием представителей Латвии, Литвы, Эстонии, Польши и делегатов от генералов Юденича и Бермонта-Авалова. В следующем году переговоры продолжились, но теперь в них участвовали Финляндия, Эстония, Латвия и Польша.

К этому времени РСФСР уже начала насаждать свою агентуру в соседних государствах, в том числе в Латвии. К 1922 году Разведупр получал данные по ее вооруженным силам от 20 агентов, находившихся на связи у нелегального резидента Мартина Зелтыня (“Ян Сорио”) и “легального” резидента, помощника военного атташе РСФСР в Риге Андрейса Виксне. В 1923 году эта сеть подверглась полному разгрому. Оперативная работа в Латвии возобновилась лишь через два года, когда новый “легальный” резидент Разведупра Анин сумел наладить получение информации из посольств Великобритании и Японии. Его агентурный аппарат был обширным и разветвленным, а наиболее ценным источником являлся сотрудник государственного контроля Латвии Альфред Витоле. За год с октября 1925 по октябрь 1926 года резидентура добыла и переслала в Центр 769 материалов, однако позднее местная контрразведка ликвидировала ее.

Латвии было сложно противостоять советскому натиску в одиночку, тем более, что ее руководимая полковником Александром Винтерсом разведка работала вяло и беспомощно, в особенности контрразведывательный реферат. В связи с этим позднее она была включена в состав оперативного отдела генерального штаба, а Винтерс отстранен от должности и заменен подполковником Грегором Киккулсом, одновременно возглавлявшим оперативный и подчиненный ему разведывательный отделы. Латвия срочно нуждалась в поддержке, и с 30 марта по 3 апреля 1925 года в Риге под прикрытием совещания экспертов по проблемам разоружения прошла конференция разведывательных служб Прибалтийских государств с участием Румынии. По инициативе Польши на ней обсуждались такие темы, как создание резидентур на территории СССР, организация совместной радиоразведки, использование возможностей военных атташе стран-участниц для связи с нелегальной агентурой на советской территории и совместные контрразведывательные мероприятия. В результате глубина ведения разведки была ограничена 250–300 километрами, а западная часть СССР разделена на секторы ответственности. Латвии отводилась зона операций, ограниченная линиями Рига — Псков с севера и Рига — Смоленск с юга. Эстонская зона лежала между линиями Таллинн — Белоостров и Таллинн — Псков. Польский сектор ограничивался линиями Вильно — Полоцк с севера и Львов — Одесса с юга. Румыния отвечала за ведение разведки к северу от линии Черновицы — Киев.

Несмотря на наличие достаточно твердых договоренностей, Латвия по различным причинам не стала активным участником упомянутого разведывательного блока против СССР. Не в последнюю очередь в этом сыграло роль ее тщательно скрывавшееся, однако все же замеченное военным атташе Польши в Риге сближение с Литвой. Начальник Информационного отдела генерального штаба Литвы майор Гирлис в 1929 году договорился об открытии в столице Латвии своей резидентуры, а впоследствии в тайне от Варшавы там же прошла встреча руководителей разведок трех Прибалтийских государств и Финляндии.

В отличие от Латвии, Финляндия и Эстония отнеслись к взаимодействию в оперативной области со всей серьезностью. Оба эти государства крайне беспокоили действия СССР, не только осуществлявшего на их территории традиционные и потому в какой-то степени терпимые разведывательные операции, но и пытавшегося свергнуть их государственный строй.

К 1921 году советская военная разведка уже имела в столице Эстонии нелегальную точку с тремя подрезидентурами, позднее к ним добавились еще шесть, работавших с источниками по Прибалтийским государствам, Швеции, Финляндии и Дании. До этого операции на эстонской территории с июня 1920 года осуществлялись из Петрограда через пограничные разведывательные пункты в Пскове и Юрьеве. В отличие от Польши и Финляндии, подрывную работу в Прибалтике первоначально вел исключительно Коминтерн. Местные власта реагировали на его действия крайне резко. В частности, в 1922 году в ответ на задержание в Москве и Петрограде членов эстонских торговых миссий в Таллинне был расстрелян известный коммунист Виктор Кингисепп.

В 1924 году в Орготделе ИККИ решили, что ситуация созрела для захвата власта вооруженным путем, и начали формировать боевые группы коммунистаческой партаи Эстонии. К концу осени они уже сводились в роты и батальоны и насчитывали до 1000 человек, из которых в столице располагались примерно 400. На территории Советского Союза в качестве резерва для поддержки выступления были подготовлены еще 6700 эстонцев. Начальником штаба боевых отрядов стал кадровый военный К. М. Римм, в дальнейшем работник резидентур военной разведки в Шанхае и Тяньцзине. Восстание началось 31 ноября 1924 года и через шесть часов после первоначальных успехов было подавлено правительственными войсками. Некоторые группы продолжали сопротивление до 7 декабря, однако это являлось уже просто агонией. Активные действия в Эстонии более не предпринимались, зато там резко усилил свою деятельность ИНО.