Королевский судья - Сандра Лессманн

— Нет, против чумы нет никаких лекарств.

О'Мурчу повернулся к семье, в оцепенении стоявшей сзади, чтобы сообщить им известие, подобное смертному приговору. Иеремия, оставшийся у постели, услышал горький плач и несколько раз перекрестился. О'Мурчу пытался успокоить людей, но потребовалось немало времени, прежде чем громкие рыдания перешли в глухой плач.

— Это первый случай в Сент-Джайлсе? — спросил Иеремия, прикидывая, в какой мере уже могла распространиться зараза.

— Насколько мне известно, да, — ответил ирландец. — Но в декабре два случая чумы, кажется, были в Лонг-Эйкре, то есть недалеко отсюда.

— Тогда нам только остается надеяться, что их больше не будет.

— Но вы опасаетесь этого, не так ли?

— Последняя эпидемия чумы свирепствовала в Лондоне в 1636 году. Опыт показывает, что она повторяется примерно каждые двадцать — тридцать лет. А, как вам известно, два года назад чума появилась в Голландии, до этого — в Италии и на Левантийском побережье.

О'Мурчу в ужасе перекрестился:

— Что мы можем сделать?

— Ничего, Педрейг, ничего, только молиться, — сказал Иеремия, покорно смиряясь перед судьбой.

Ирландский священник остался с больной, чтобы причастить ее. Иеремия простился с ним и направился домой. Вернувшись на Патерностер-роу, он ни с кем не говорил. Как следует помывшись, он удалился в свою комнату и в мрачном настроении погрузился в медицинские книги.

На Филиппа и Иакова вечером в цирюльне появился Мэлори и, задыхаясь, спросил доктора Фоконе.

— Лорд послал меня. Он просит вас немедленно прийти в здание Королевского суда на Флит-стрит. Умер лорд верховный судья Хайд!

Иеремия немедля пошел с Мэлори. Ожидавшая коляска быстро доставила их на Флит-стрит, где у каждого судьи были свои комнаты. Сэр Орландо ожидал их в кабинете сэра Роберта Хайда.

— Спасибо, что вы быстро приехали! — с облегчением воскликнул он. — Дело совершенно выходит из-под контроля.

Иеремия спокойно посмотрел на него в надежде, что хотя бы доля его благоразумия перейдет взволнованному судье.

— Где он?

— Камердинер положил его на кровать в соседней комнате.

Сэр Орландо указал на открытую дверь, разделявшую комнаты, в дверном проеме виднелась кровать с балдахином. Темно-красные занавеси были задернуты. Подле на табурете неподвижно сидел молодой человек с бледным лицом — вероятно, камердинер.

Иеремия поднял полог и начал осматривать тело лорда верховного судьи. Не обнаружив ни наружных ран, ни явных признаков отравления, он еще раз тщательно осмотрел покойного и выпрямился, на лице его были заметны признаки неудовлетворенности.

— Трудно сказать. Я бы не исключал естественных причин. При каких обстоятельствах он умер?

Трелоней обратился к молодому человеку, который в явном замешательстве ерзал на табуретке.

— Пауэлл, расскажи доктору Фоконе то, что говорил мне.

Камердинер несколько раз перевел взгляд с одного на другого и начал говорить. Голос его звучал подавленно.

— Лорд целый день находился в суде. После ужина он удалился в кабинет, намереваясь ознакомиться с еще несколькими делами, но дверь оставил открытой, чтобы иметь возможность позвать меня, когда я ему понадоблюсь. Через некоторое время я услышал глухой стон и тяжелый удар. Я тут же поспешил к нему. Он лежал на полу без сознания. Так как один я не мог его поднять, то позвал на помощь камердинера судьи Трелонея. Вместе мы перенесли его на кровать. Мэлори сообщил своему хозяину, и тот послал за врачом. Но сэр Роберт умер до того, как пришел доктор.

— Он жаловался на боли перед тем, как удалился в кабинет? — спросил Иеремия.

— Сэр Роберт попросил меня принести ему вина. При этом он сказал, что у него болит голова, шумит в ушах и немеют руки.

— Сколько времени прошло с того момента, как он это сказал, до того, как упал?

— Немного. Я только-только принес ему вино.

— Может быть, вино было отравлено? — вмешался сэр Орландо.

Пауэлл испуганно посмотрел на него:

— Это невозможно, сэр. Я собственноручно наполнил графин, и он ни на секунду не оставался без присмотра. Никто не мог отравить вино.

— Никто, кроме тебя! — бросил Трелоней.

Предательство собственного посыльного породило в нем недоверие ко всей прислуге. И хотя Уокер в последний момент одумался, было ясно, насколько опасно доверять слугам.

— Клянусь вам, милорд, я не отравлял вино! — возразил Пауэлл.

— Где графин? — спросил Иеремия, желая положить конец бессмысленному препирательству.

— Все еще на столе, в кабинете.

В сопровождении Трелонея Иеремия вышел из спальни и осмотрел кабинет. На столе темного орехового дерева, за которым работал сэр Роберт Хайд, стояли графин и цинковая кружка. Они оставались почти полными. Значит, лорд верховный судья не мог выпить много. Иеремия осторожно перелил содержимое кружки в графин и внимательно осмотрел дно. Никакого подозрительного осадка он не увидел.

— Я докажу вам, что вино нормальное, — сказал подошедший Пауэлл.

Он хладнокровно взял графин и снова наполнил кружку вином. Сэр Орландо и Иеремия изумленно смотрели, как камердинер поднес ее к губам и выпил в несколько глотков.

— Теперь вы мне верите, милорд? — спросил он.

В его голосе слышалась некоторая надменность. Иеремия улыбнулся:

— Я думаю, он говорит правду. Но вернемся к тому, как сэр Роберт упал. Опишите мне точно, как он выглядел. Цвет лица, как он дышал, какие совершал движения?

Перед тем как ответить, Пауэлл сосредоточенно подумал:

— Дышал он хрипло и с трудом, лицо было сине-красным, одну его сторону свело судорогой, другая — онемела, как будто ее парализовало. Щека тряслась, а веко опустилось, рот искривился в сторону.

— Каким было тело, когда вы с Мэлори переносили его в постель?

— Странно, правые рука и нога казались совершенно бессильными, как будто он ими уже не владел.

Трелоней в полной растерянности посмотрел на Иеремию:

— Это действительно не похоже на отравление, как вы думаете, доктор?

— Нет. Очевидная гемиплегия тела скорее указывает на кровоизлияние.

— Но это лишь предположение, которое невозможно проверить.

— Почему же, милорд, — не смутился Иеремия. — Вам нужно только дать инспектору поручение произвести вскрытие. Вскрыв череп, вероятно, он обнаружит кровоизлияние в левой половине мозга.

Трелоней недоуменно смотрел на своего собеседника:

— Как же так, доктор? Откуда вы можете знать, что у сэра Роберта было кровоизлияние в мозг? Конечно, я не силен в медицине, но мне все же известно, что причиной удара является закупорка доли мозга вязкой слизью.