Сундук мертвеца - Макс Фрай

– По крайней мере, она так утверждала, – с нажимом на «утверждала» заметил Мелифаро.

Несмотря на легкомысленные золотые ленточки, согласно последнему крику столичной моды обильно свисающие с его полупрозрачного зеленого лоохи, он вовсе не наивный оптимист.

– У леди Базилио очень неплохое настроение, – сказал мне Шурф. – С учетом вчерашнего происшествия, его можно назвать хорошим. Несколько чересчур возбужденное, только и всего. Я говорил тебе, что ты недооцениваешь твердость ее характера. И оказался прав.

– Ладно, – кивнул я. – Если ты так говоришь, не буду к ней лезть…

– Вот это как раз напрасно. Будь я для нее более близким человеком, непременно полез бы. Людям такого склада избыток сочувствия только на пользу.

Окружающие дружно закивали. Похоже, им требовалось мое экспертное заключение, что с Базилио все в порядке, которое позволило бы с чистой совестью разойтись по своим делам. Я же говорю, стоит прийти домой, и сразу окажется, что до сих пор особых проблем у тебя не было. Зато теперь есть!

Постучав в дверь кабинета Базилио и сказав: «Привет, это я», – вместо привычного: «Заходи!» – я услышал сдавленный ох. Потом наступила драматическая пауза, наконец Базилио сказала:

– Подожди, пожалуйста, я сейчас.

Тут бы мне, конечно, заподозрить неладное, но, зная Базилио не первый день, я был готов спорить, что она просто спешно пытается прекратить реветь.

Проспорил бы, между прочим. Потому что когда Базилио наконец появилась на пороге, на ее лице не было ни намека на следы недавних слез. Хотя сто раз уже проверено: у овеществленных иллюзий глаза от рева краснеют, а нос распухает совершенно как у обычных людей.

– Извини, что не сразу открыла, – сказала она. – У меня была… В общем, одна задача, от которой никак нельзя отвлекаться. Поэтому я сперва закончила, а потом впустила тебя.

Я открыл было рот, чтобы сказать: «Эй, хватит врать! С каких это пор от меня нужно что-то скрывать?» Но захлопнул его, не издав ни звука. Потому что кто угодно имеет полное право на свои секреты. Даже, как ни прискорбно это признавать, от меня.

– Я только хотел узнать, какое у тебя настроение, – сказал я. – Все говорят, хорошее, а я не поверил. Уже вижу, что зря. Извини, что помешал заниматься. Если понадоблюсь, в любой момент присылай зов. Без этих твоих обычных опасений оказаться некстати. Обещаешь?

– Спасибо, – улыбнулась Базилио. – Обещаю. У меня правда все хорошо. Думаю, даже вступительные экзамены не завалю. Основы леди Тайяра мне объяснила, с остальным как-нибудь справлюсь.

– Я сегодня видел леди Сотофу, – сказал я. – И спросил у нее, что бывает после смерти с овеществленными иллюзиями. Все-таки она знает больше нас всех вместе взятых. Так вот, леди Сотофа подтвердила мою вчерашнюю версию. Все правильно я тебе сказал. Сознание – главное, происхождение – полная ерунда.

– Здорово! – Базилио улыбнулась еще шире.

Впрочем, меня не обманешь, я видел, что даже эта новость не произвела на Базилио особого впечатления. Похоже у них… у нее и правда очень интересные задачки. Лучше не отвлекать.

Ладно, не очень-то и хотелось.

– Сейчас уже побегу, – пообещал я. – На самом деле у нас творится ужас, хуже твоих будущих экзаменов. Только еще одно, напоследок. Имей в виду, что ты имеешь полное право никого к себе не пускать, когда работаешь. Запираться на ключ и говорить всем, включая меня: «Проваливайте к Темным Магистрам, я занята!» – самое обычное дело. Никто на тебя не обидится. Настоящие ученые всегда так поступают; думаю, в этом залог их успеха. Учись!

– Что, прямо так и говорить: «Проваливайте к Темным Магистрам?» – изумилась Базилио.

– Так и говорить, – подтвердил я. – Вообще-то есть еще разные прекрасные варианты, от лисьей задницы до ледяной бездны. А можно по старому доброму гугландскому обычаю посылать ближних к болотным дядьям. Но это, по-моему, все-таки чересчур экспрессивно. К Темным Магистрам – самый нейтральный вариант.

– Спасибо, – просияла Базилио. – Я попробую. К Темным Магистрам! Точно-точно никто не обидится?

– Я не обижусь. Остальные… ай, привыкнут, куда они денутся. А господина Старшего Помощника Придворного Профессора, готов спорить, ты и так не станешь никуда посылать.

* * *

– Я же правильно помню, что статья Кодекса Хрембера, запрещающая призракам находиться на территории столицы Соединенного Королевства, отменена? – спросил я.

– Кажется, это была вообще самая первая поправка, – ответил Шурф. – Сэр Джуффин, любезно вызвавшийся помочь переписать Кодекс Хрембера, то есть, если называть вещи своими именами, доверивший мне едва ли десятую часть этой важной работы, чрезвычайно трепетно относится к Гажинскому филиалу Тайного Сыска. А там, сам знаешь, какой состав.

Я кивнул, с содроганием вспоминая неугомонных Гажинских призраков, деловой визит к которым подарил мне совершенно незабываемые несколько суток практически без сна. Им-то, заразам, спать вообще не надо. Впрочем, во всех остальных отношениях Гажинские Тайные сыщики отличные ребята, особенно их начальница; был бы призраком – пал бы к ее мерцающим, едва различимым ногам.

– А почему ты спрашиваешь?

– На всякий случай. Не смотри на меня так, я не собираюсь становиться призраком. И никого не планирую в призрака превращать. Просто совершенно уверен, что рано или поздно они в этом доме заведутся. И еще парочка заплутавших в Хумгате бродячих демонов. И какой-нибудь запойный эльф[30] в подвале, где нам с тобой когда-то мерещилась Невидимая Библиотека[31]; готов спорить, повара и Базилио будут из жалости таскать ему Джубатыкскую пьянь, а ты – расспрашивать о временах Ульвиара Безликого и украдкой писать какую-нибудь не приличествующую твоему сану диссертацию. В общем, не дадите вы мне его извести. Потом объявится уснувшая в чулане на дальней окраине одного из соседних миров белокурая сиротка, которой каждое полнолуние снится, что она гроза Вселенной о семнадцати зубастых пастях и живет у меня в одежном шкафу. Ко мне такое безобразие как магнитом притягивается.

– Это утверждение при всем желании нельзя назвать совсем уж безосновательным, – деликатно согласился Шурф.

– Ладно, переживем, главное, чтобы не фэтан. Вряд ли мне удастся с ним поладить. Бессмысленное создание: с утра до ночи тупо жрет чужую силу. И жрет, и жрет. Никакой культурной программы! Даже не влюбляются ни в кого, хотя на такую глупость, по идее, вообще кто угодно способен – бдымц! – и все.