Бумеранг судьбы - Татьяна де Ронэ

Я спрашиваю себя, знает ли Соланж ответы на мои вопросы. Догадалась ли она, хотя бы уже по выражению моего лица, о том, что я впервые слышу о болезни отца? По крайней мере, только что узнал, чем именно он болен.

– Да, – угрюмо говорю я. – Ты права. Он держится молодцом.

– Мне нужно вернуться к гостям, – говорит наконец моя тетка. – До свидания, Антуан. Спасибо, что пришел.

Соланж выходит, и спина у нее прямая, как струна. Я направляюсь к входной двери» и в этот момент из большой гостиной выходит с подносом Гаспар. Я даю ему понять, что буду дожидаться его на первом этаже. Я спускаюсь в холл и выхожу на улицу покурить.

Гаспар появляется через несколько минут. Он выглядит спокойным, хоть и немного усталым. Он сразу переходит к делу.

– Мсье Антуан, я должен вам кое-что рассказать.

Он прочищает горло. Гаспар куда более спокоен, чем в тот день, когда мы беседовали у него в комнате.

– Ваша бабушка умерла. Я ее боялся, очень боялся, понимаете? А теперь она уже ничего мне не сделает.

Он замолкает и тянет себя за галстук. Я решаю ждать, не задавая вопросов.

– Через несколько недель после смерти вашей матери к вашей бабушке пришла какая-то мадам. Я открыл ей дверь. Она была американкой. Увидев ее, ваша бабушка пришла в ярость – стала кричать на посетительницу, требуя немедленно уйти. Ваша бабушка была очень сердита. Я никогда ее такой не видел. В тот день в квартире никого, кроме нее и меня, не было. Моя мать ушла за продуктами, вашего дедушки не было в Париже.

К нам приближалась элегантная дама в сером норковом манто, благоухающая «Shalimar». Мы молча подождали, пока она зайдет в дом. Потом Гаспар придвинулся ко мне и продолжил рассказ:

– Американская дама хорошо говорила по-французски. Она тоже стала кричать на вашу бабушку. Она хотела знать, почему та не отвечала на ее звонки и почему приказала частному детективу следить за ней. Потом еще громче, чем прежде, она выкрикнула: «В ваших интересах рассказать мне, как умерла Кларисс, и немедленно!»

– Как выглядела эта американка? – спрашиваю я, чувствуя, что сердце стало биться быстрее.

– Лет сорока, с длинными и очень светлыми волосами, высокая, спортивного телосложения.

– И что случилось потом?

– Ваша бабушка пригрозила позвонить в полицию, если она не уберется из квартиры. Она попросила меня проводить даму и ушла, оставив нас наедине. Дама сказала что-то явно ужасное по-английски, а потом вышла, хлопнув дверью, даже не взглянув на меня.

– Почему вы умолчали об этом тогда?

Гаспар покраснел.

– Я не хотел об этом рассказывать, ведь ваша бабушка была еще жива. У меня хорошая работа, мсье Антуан. Я работал в этом доме всю свою жизнь. Зарплату получал хорошую. И я уважаю вашу семью. Я не хотел никому доставлять неприятности.

– Вы еще что-нибудь знаете?

– Да, это не все, – нервно продолжил он. – Когда дама упомянула о частном детективе, я вспомнил, что вашей бабушке звонили из одного агентства. Я от природы нелюбопытен и не увидел ничего странного в этих звонках, но после ссоры все вспомнил. К тому же я обнаружил кое-что в мусорной корзине вашей бабушки на следующий день после визита той американки.

Его лицо краснело больше и больше.

– Я бы не хотел, чтобы вы подумали…

Я улыбнулся.

– Нет-нет, не волнуйтесь, я не думаю, что вы поступили плохо, Гаспар, вы ведь просто опорожнили корзину для мусора, не так ли?

У него на лице появилось выражение такого облегчения, что мне стало немного смешно.

– Я хранил это все эти годы, – шепчет он.

И протягивает мне смятый клочок бумаги.

– Но почему, Гаспар?

Он распрямляется с полным достоинства видом.

– Ради вашей матери. Потому что я чту память о ней. И потому что я хочу помочь вам, мсье Антуан.

– Помочь мне?

Его голос звучит так же твердо и даже торжественно;

– Да, я хочу помочь вам выяснить, что с ней случилось. В тот день, когда она умерла.

Я просматриваю листок. Это счет, выписанный на имя бабушки частным детективным агентством «Viaris», расположенным на улице Амстердам, что в Девятом округе. Листок выглядит грязным.

– Ваша мать была очаровательной женщиной, мсье Антуан.

– Спасибо, Гаспар.

Я пожимаю ему руку. Рукопожатие выходит неловким, но я вижу, что он доволен. Я смотрю ему вслед, на его кривоватую спину и тонкие ноги. Он исчезает в стеклянной кабине лифта. Я возвращаюсь домой.

Быстрый поиск в Интернете подтверждает мои опасения: агентства «Viaris» не существует. Его поглотила более крупная фирма – «Rubis Détectives», предлагающая услуги по сбору информации о профессиональной деятельности, надзору, слежке, проведению тайных операций, проверке деятельности и взысканию задолженностей. Мне и в голову не приходило, что подобные услуги востребованы и в наши дни. И это агентство процветает, если верить их сайту – современному, с красивой графикой и оригинальной системой «окон». Их офис расположен недалеко от «Гранд-Опера». Имеется также и адрес электронной почты. Я решаю написать и объяснить ситуацию: мне необходимо узнать результаты расследования, организованного по заказу моей бабки, Бланш Рей, в 1973 году. Я вписываю в письмо номер дела, указанный в счете, и прошу как можно скорее со мной связаться, поскольку это очень срочно. В конце письма – обычные формулы вежливости и номер моего мобильного.

Мне хочется позвонить Мелани и сообщить о своих розыскных мероприятиях, и я уже тянусь к телефонной трубке, но вдруг до меня доходит, что на дворе второй час ночи. Я долго ворочаюсь в кровати, пытаясь заснуть.

Смертельная болезнь отца. Предстоящие похороны бабушки. Высокая светловолосая американка.

В ваших интересах рассказать мне, как умерла Кларисс, и немедленно!

На следующее утро по дороге в контору я ищу номер Лоранс Дардель, дочери доктора Дарделя. Сейчас ей, должно быть, около пятидесяти. Ее отец был личным врачом и другом нашей семьи. Именно он подписал свидетельство о смерти моей матери и, если верить Гаспару, первым прибыл в квартиру деда и бабки в тот роковой февральский день 1974 года. Лоране тоже врач, она унаследовала клиентуру отца. Я не видел ее много лет, мы не очень хорошо знакомы. Когда я звоню ей в кабинет, мне отвечают, что доктор Дардель в больнице, где она обычно ведет прием, и мне нужно договориться о встрече. Но попасть к ней можно будет не раньше следующей недели. Я благодарю за информацию и кладу трубку.

Если память мне не изменяет, ее отец жил на улице Спонтини, недалеко от улицы Лонгшамп. Его медицинский кабинет находился по тому же адресу. Кабинет его дочери находится на авеню Мозар, но я почти уверен, что она живет в квартире на улице Спонтини, которую унаследовала от отца. Когда я был ребенком, после смерти матери мы иногда ходили туда пить чай вместе с Лоране и ее мужем. И дети у них, по-моему, намного младше моих. Я никак не могу вспомнить имя мужа Лоране Дардель, тем более что она оставила свою девичью фамилию в интересах профессиональной деятельности. Единственная возможность удостовериться, что она все еще живет на улице Спонтини, это отправиться прямиком туда.