Рыцарь ордена НКВД - Сергей Зверев

Дело не шибко знакомое — разведка всегда была отдельной епархией. Но выбора все равно не предоставили. И Василий Степанович кивнул:

— Согласен.

Игнатьев, умный и порядочный руководитель, остался не у дел. Его сначала избрали секретарем ЦК КПСС, но проработал он там всего месяц и уехал первым секретарем Татарского обкома.

А Ясный начал входить в курс внешней разведки.

Аппарат ПГУ находился на Лубянке, там же был и кабинет начальника. Личный состав располагался у ВДНХ, в здании, раньше принадлежавшем штаб-квартире Коминтерна, рядом с Киностудией имени Горького. Все совещания по насущным вопросам и операциям проводились там.

Въехал Василий Степанович в суть проблем быстро. Методы разведки и контрразведки принципиально не отличаются. Он подзатянул гайки, где они были разболтаны. Привел в порядок работу аппарата. Спланировал несколько успешных операций внешней разведки.

Добился возобновления выплат матери Рамона Меркадера — убийцы Троцкого. Она меняла адреса и осела в Париже, бедствовала, поскольку в связи с переездами денежные поступления из СССР прекратились. А у советских спецслужб всегда было незыблемое правило — все свои обязательства в таких случаях они выполняли неукоснительно.

Изучая архивы службы и прикидывая, какие старые операции нуждаются в возобновлении, он узнал много интересного. Так, во время войны через десятые руки на советскую разведку вышел неизвестный и предложил информацию за очень большие деньги в фунтах стерлингов, но предупредил, что при попытке контроля договор разрывается. Решили рискнуть. Денег на разведку не жалели никогда, лишь бы был результат. Информация порой стоит дороже армады бомбардировщиков. Положили деньги в тайник, в ответ нашли там немецкие документы особой важности. И все в точку, из высших эшелонов Германии. До конца войны длилось это странное сотрудничество. Так и неизвестно, кто был с той стороны, но фигура немаленькая и сверхинформированная. Ясный попытался прикинуть, можно ли возобновить эту операцию. Но подходов уже не нашли.

Когда он привел все дела в порядок, в деятельность службы начал активно лезть Кобулов. Как раз стали модными всякие популистские прожекты, и первый замминистра выдал вершину оперативной мысли:

— Необходимо провести совещание всех резидентов в Москве из посольств и довести до них новую политику партии.

Мысль была дикая. И самое смешное, что он смог убедить Берию, человека совсем не глупого. Но министр тогда пустился во все тяжкие и готов был подписаться на что угодно, лишь бы добавить немножко хаоса в стране.

— Я категорически против! — заявил Ясный. — Мы всему миру покажем, кто занимается разведкой под посольскими крышами. Вскроем всю сеть! Там и так догадываются, но мы это чуть ли не официально подтвердим.

Кобулов нажаловался Берии, что Ясный игнорирует их требования. А Питовранов во время совместного вечернего моциона на даче в Серебряном Бору проговорился Ясному:

— Берия тебя мечтает съесть. Он тобой недоволен.

В голосе Питовранова было не столько осуждение, сколько надежда. Он без дела болтался в ранге замминистра, начал обхаживать Берию и Кобулова, мечтая стать начальником ПГУ.

Когда была определена дата этого «вселенского собора», Ясный запретил рассылать оповещения о нем.

Кобулов вызвал его к себе и напустился со всем восточным неистовством:

— Ты почему не выполняешь распоряжение?

— Только через мой труп! — ответил Ясный.

— Хорошо. Тебе тюрьма… Мы к власти сейчас придем и тебя расстреляем.

Василий Степанович отступать не собирался. Нашел поддержку у Круглова. И они подняли вопрос на Пленуме ЦК.

— Совершенно непонятная и вреднейшая попытка созвать посольских резидентов в Москве, — объявил Круглов с трибуны в Екатерининском зале.

Так Ясный стал врагом авторитетной политической группировки, целящейся на власть. А борьба за нее все обострялась.

Двоевластие никогда ни до чего хорошего не доводило. И это все понимали. Но инициатором обострения политической борьбы стал Хрущев, который создал оппозицию Маленкову и его команде, в которой верх начинал брать Берия.

Хрущев с присущей ему хитростью вскоре сумел подманить к себе членов Политбюро — Молотова, Микояна. И, главное, военных.

В результате свар в верхах в стране начинался хаос. Берия, будто сорвавшись с цепи, делал все, чтобы его усугубить. С его подачи объявили амнистию, и больше миллиона уголовников вышли на свободу. О чем он думал? Решил продемонстрировать, что он вовсе не кровавый палач, а блюститель соцзаконности и о народе заботится? Он постоянно выносил на обсуждение и утверждение документы о перегибах в деятельности органов госбезопасности. Вытащил на свет божий дело Михоэлса и объявил, что убили негодяи чекистские святого человека. В результате арестовали нескольких генералов, ничего им не доказали, но орденов лишили. Так бездумно сокровенные тайны ведомства никогда не выставляли на всеобщее обозрение.

По делу врачей выпустили всех, а Рюмина посадили и потом поставили к стенке, чего он честно заслужил. Но заодно Берия добился признания мингрельского дела сфальсифицированным, и все близкие ему воры и взяточники вышли на свободу. Сложившаяся в Грузии система коррупции вернулась обратно, с годами она будет только крепнуть и распространяться на весь Советский Союз, ржавчиной разъедая его. Еще Лаврентий носился с гнилой идеей, чтобы национальным кадрам в республиках дать больше воли — хотя ее и так многовато было. И это уже был прямой путь к развалу СССР. Но противоположная сторона тоже не отставала и много чего понаделала в реформаторском раже.

Эти шаги вели к резкому падению авторитета власти. Будущее страны виделось все более мутным.

Дело шло к большой крови.

Эксперименты Берии с амнистиями привели к закономерному результату. Страна тонула в крови. Особенно досталось Москве, куда ринулись толпы гастролеров.

На заседании Политбюро встал вопрос обуздания криминального террора, захлестнувшего столицу. Хрущев заявил:

— С преступностью надо что-то делать. Вон Ясный справился с бандитизмом на Украине. И в Москве справится.

Берия за эту идею ухватился. Ему не нужны были самостоятельные люди в центральном аппарате МВД. И он с легким сердцем в начале июня отправил генерал-лейтенанта Ясного начальником УМВД по Москве и области…

Хозяйство Ясному досталось немалое. Было два зама — по городу и области. У каждого свой аппарат. Милиция, органы безопасности, лагеря и следственные изоляторы на территории региона. Более ста тысяч человек в подчинении. И криминальное цунами, которое необходимо сбить.

На политическом Олимпе битва за власть двигалась к апогею. Было предгрозовое ощущение грядущих событий.

Потом будут говорить, что Берия готовил вооруженный мятеж силами органов госбезопасности и внутренних войск. Все это ерунда. Для этого он должен был отдать приказ внутренним войскам войти в Москву, блокировать Кремль и правительственные здания. Командующий войсками МВД Аполлонов просто послал бы его с такими предложениями. У Лаврентия были хорошие позиции среди руководителей областных МВД, но в столице они ничего не решали. А армия была против него. Берия надеялся победить на привычном ему поле — в аппаратных играх. И для этого использовал всю мощь органов — прослушивал телефоны, подключил агентурный аппарат, осуществлял слежку за своими оппонентами.