Механик из Мондштадта - Леонид Виноградов

— Фух! Ну и напугала же ты меня…

— Прости…

— Да ничего, но теперь иди спать. — Не терпящим возражения голосом, сказала та.

— Да… Спокойной ночи. — Я машинально поклонилась, как и требовал этикет.

— Ах, какая же ты милашка. — Вновь заключила та меня в объятья.

— Ну, все, иди. — Отпустила та меня в конечном итоге.

Когда же я таки легла, меня обнял кто-то сзади.

— …ОЗ. — Сонно проговорила Фишль, сжимая меня.

*Слишком много обнимашек для одного дня* — Но и мешать, ней спать, я тоже не могла, так что мне пришлось уснуть так.

********

*Всё-таки проверю.* — Еще с войны, я приобрел очень чуткий сон, из-за чего просыпался даже с мелочей, типа короткого вскрика.

— Ох, прости. Мы, видимо, все-таки тебя разбудили… — Расстроенно протянула Эмбер, убирая какие-то записи.

— Да, но ничего страшного. Это не ваша вина. — Говоря это, я сел на место возле костра.

— Не спится? — Спросила та.

— Да… Побочка войны.

— Войны? — Хм, если подумать, то я никогда еще не говорил, что я не просто солдат, а еще и боевой.

— Так вот почему ты выглядел таким побитым во время нашей первой встречи. — Понимая кое-что для себя, сморщила та носик в размышлениях.

— Не совсем, но и это тоже.

— Ммм. — Мялась она в нерешительности.

*Видимо пришло опять время этого разговора.*

— Мне ведь не показалось, да? — Спросил я ее по-русски.

— Дыа. — С сильным акцентом ответила она.

— Но как?

— Моя хорошо учиться и слушать. — Подмигнула она, доставая какие-то записи.

— Глядеть. — Я и посмотрел.

Последняя запись гласила. — *И когда она??? успела. — Видимо Леня, там высказывает свое удивление по поводу Фишль. Но что он имел в виду? Что значит это слово — Пр-ока?*

— Пф. — На этом моменте у меня вырвался смешок.

— Ч-что? Я неправильно что-то сказала? — Перешла Эмбер на Мондштадский, забирая записи.

— Не в этом дело, просто забавляет такой уровень анализа, учитывая, что я тогда просто пошутил.

— Ааа, так это была шутка…

— Да, а слово означает, ммм “священник” — Я придумал ближайшую аналогию.

— Только не обычный священник, а великий, что способен общаться с богами.

— Но любой священник может общаться с богами, как минимум с семью архонтами.

— Да, но наши боги никогда не показываются, и не разговаривают со своими последователями. Как ваш бог ветра, только они не спят при этом.

— Барбатос? Но зачем тогда прятаться от своих последователей?

— Потому что у нас все уверены, что именно их бог, их религии является единственным, а все остальные, это лишь неправильная его интерпретация. Это значит, что приди бог в наш мир явно, последователи разных культов начали бы войну, доказывая свою правоту.

— Стоп, а сколько у вас богов?

— Много, но мой культ верит, что бог всего один, и что он всемогущ, и всеведущ. Настолько, что он является причиной зарождения всего.

— Вау. — Видимо Эмбер была впечатлена уроком богословия.

— Так как у тебя получилось только за счет моих отрывочных слов узнать так много? — Решил вернуться к изначальному обсуждению.

— Не переоценивай мои знания, я дай бог знаю только пару слов.

— Но почему, тогда ты не попросила помощи, раз уж так интересно?

— А ты бы согласился? Ты настолько редко о себе рассказываешь, что, несмотря на наше долгое знакомство, я тебя почти не знаю. — Надувшись, сказала она.

*Пару недель — это для нее уже долгое знакомство?*

— Ясно. Тогда давай расскажу еще что-нибудь о себе.

— Правда? — Она явно воодушевлялась.

— Да… — И я начал рассказ.

Глава 17: По всей видимости — это только начало их путешествия

Утро нового дня застало меня прохладой. Целая ночь без солнца привела к тому, что мне сейчас приходилось сидеть и греться у костерка.

— Чирик. — Зяблик сидящий на дереве, поежился под воздействием температуры, после чего спорхнул, улетая в сторону восходящего солнца, видимо желая согреться.

По жребию, я был последним, кто должен был стоять на стороже, собственно, поэтому я и не спал в столь ранний час.

Убирая взгляд с горизонта, я задумался, продолжая попутно готовить завтрак.

В итоге я рассказал Эмбер, так сказать краткую автобиографию. И о том, как с пацанами выживал на улицах в начале нулевых. Также, о том. как работал себе, как самый обычный человек, пока не был призван. Но больше всего я рассказывал о войне, о байках, тамошних ребятах, типа Рога или Гороха, ну и много чего еще. Возможно, я говорил преимущественно о войне, потому что не очень, если честно хотел ей рассказывать о мирной жизни, уж слишком личное, что ли…

Что же она… Ну она просто слушала, редко давая односложные ответы, типа: “ясно”, “ох, вот как?”. По конец же и вовсе молчала, пока не сказала в конце — “Ну, уже поздно, так что давай ложиться? И не забудь разбудить Беннета, сейчас его очередь” — При всем этом, она спрятала свое лицо, отвернувшись.

“И что я должен думать? Может я ее так расстроил? Хотя чем…” — Так и продолжал перебирать варианты, и когда ложился спать…

- “Вставай, твоя очередь” — Пнул я тогда легонько по ноге Беннета.

- “А?! А, да. Иду.” — Сам же лег и уснул, благо со временем службы учишься спать в любое время, и в любом месте.

Но на утро, дилемма вновь взяла меня за рога.

— Хм… — Я таки решил прервать глупый поток мыслей. Лучше просто спрошу на утро…

— Ах, доброе утро. — А вот и та, о ком я так долго думал.

В этот раз Эмбер проснулась разительно раньше того раза в пещере.

— Зачем так рано встала? В прошлый раз ты себе не отказывала во сне…

— Это была минтука слабости! Я же скаут, для меня норма вставать рано! — Уперлась она моментально, словно маленький ребенок, не желающий идти на сон-час.

— Ха, понял-понял. Садись тогда. — Указал ей сесть напротив.

— Ах, нет ничего лучше кофе с утра. — Потянулась она, доставая что-то наподобие турки из своих вещей.

— Это да… — Мои же мысли были лишь об вчерашнем. И как ее спросить? Да и стоит ли вообще…

— Вчера… Я тебя расстроил?

— Хм? чего бы?

— Ты закончила разговор, словно тебя что-то потревожило…

— Ах, прости. Просто… Столько всего нового за один вечер, что я не могла не записать все…

— Записать? Что?

— Это… Просто было столько милых историй из твоего детства, что я не могла не записать все из них.

— Милых? Арх… — Вымученно выдохнул я. И из-за этого я переживал? Вот ведь…

— К тому же… —