Лесной дом - Ульяна Каршева

— Тогда я подарю вам его, — спокойно ответил дан Реган.

А потом ей пришла в голову ещё одна странная мысль, и Алиса вытаращила на дана Регана глаза, благо тот отвернулся, глядя, как разговаривают дан Маркас и его сестра. А какого чёрта… Какого чёрта он прижимал её к себе на глазах «то ли мужа, то ли нет»?! И почему «то ли муж, то ли нет» никак не отреагировал на это интимное, вообще-то, движение? Или у них здесь так принято, что утешать жену дана может всякий?

— Успокоились, леди Алиссия? — оглянулся дан Реган. — Пора подойти к дану Маркасу, узнать, почему он за нами приехал.

Ему пришлось слегка тянуть её за собой: теперь наступила следующая фаза душевного состояния Алисы, то есть она откровенно побаивалась дана Маркаса.

Но подошла-таки. А тот продолжал что-то горячо рассказывать своей сестре. Леди Эйслин выглядела разъярённой. А вслушавшись, Алиса открыла рот. Нет, такого на свете не может… не могло быть! Но нет. Произошло!

Итак, насколько она поняла, дан Бартлей решил, что такой воитель, как обласканный вниманием короля дан Маркас, должен жениться не на нищей наследнице, в приданом которой лишь земли, а на одной из его племянниц. Та тоже не из богатых, зато рода старинного. Хитроумный план дана Бартлея включал в себя оговор Алисы, после чего он наврал как ей, так и всем остальным, что получил распоряжение от дана Маркаса, якобы ознакомленного с неверностью невесты, оставить девушку и её брата в лесном доме. После чего, уехав из лесного дома, дан Бартлей не только остановился для «зелёной остановки» в лесу, но и две ночи переночевал в небольшом городке — всё для того, чтобы быть уверенным: за это время леди Алиссия точно погибла, разорванная в клочья измигунами. Дану Маркасу он намеревался сказать, что о неверности не виденной им ранее жены и её наказании ему сообщили так называемые «компетентные источники», которым он поверил. А потом, узнав, что, типа, его, дана Бартлея, обманули, он вроде как и хотел вернуться в лесной дом, но посчитал, что уже поздно…

Алиса поёжилась… Ничего себе — интриги…

— Но как вы остались в живых? — с изумлением спросил дан Маркас девушку.

— В первую ночь измигуны не знали, что дом заселён, — мрачно сказал дан Реган. — Во время второй ночи в доме находился раненый оборотень, которого леди Алиссия и её брат принесли из леса и выхаживали. Он и подсказал им, что нельзя откликаться на зов ночных тварей. В третью ночь в дом примчались всадники дана Герхарда. Они хотели приехать до ночного времени, но не успели. Причём приехали тоже с целью — узнать, в самом ли деле мертвы ли эти трое. Но за эти дни леди Алиссия и дан Виктор обнаружили в себе дар к магии огня, а ещё попытались укрепить дом, чтобы измигуны не пробрались вовнутрь. От тварей отбились общими силами. — Он взглянул на Алису и попросил: — Леди Алиссия, пожалуйста, не принимайте близко к сердцу то, что я сейчас скажу. — И снова обернулся к дану Маркасу: — Всадники Герхарда были посланы даном Бартлеем. И, обнаружив, что трое жителей лесного дома всё ещё живы, один из них решил скомпрометировать леди Алиссию. Он предложил леди… ночь любви взамен на деньги. И не простые деньги. Он уверил леди, что на эти деньги она сможет нанять боевых магов, чтобы защитить лесной дом от измигунов…

Он не договорил — теперь зарычал дан Маркас.

— Кто?!

— А мне плевать! — внезапно выкрикнула ему прямо в лицо Алиса, и «то ли муж, то ли нет» снова замолчал, ошарашенно глядя на неё. — Мне плевать на всё, что было в лесном доме. Всё, что я хочу, это вернуть всё, что было. Я хочу домой, к матери! Я хочу быть дочерью женщины, которая управляет поместьем, а не чьей-то женой! Можно ли сделать так, чтобы всё стало по-прежнему?! Пожалуйста! Я так устала от всех этих… интриг, в которых мне приходится защищаться самой, а не надеяться на кого-то!

Дан Маркас взглянул на неё со вздохом, а потом почему-то посмотрел на дана Регана. Тот помолчал, а потом, как ни странно, высказал то, чего ждала Алиса от дана Маркаса:

— Мы отвезём вас к матери, леди Алиссия. Но один вопрос: остаётся ли в силе ваше желание помочь уничтожить измигунов? Готовы ли вы учиться магии огня, если мы направим вам учителя магии?

— Конечно! — чуть не возмущённо ответила она.

— Хорошо. — Дан Реган бросил странный взгляд на дана Маркаса. — Идёмте к моей лошади, леди Алиссия. Вы возвращаетесь домой.

Часть вторая

Глава 16

Звякнула металлическая защёлка на поясе, и затем Алиса обдёрнула на бёдрах юбку-распашонку. Выпрямилась и огляделась.

Как они с Виктором и предполагали (хотя сомнения тоже были), в этот мир попала и их мать. Причём её появление получилось таким же не похожим, как и появление здесь детей. Если Виктор очутился в карете, если Алиса пришла в себя в лесном доме, то мать готовилась выйти в магазин. Переступила порог из квартиры на лестничную площадку — и ахнула, оказавшись во дворе огромного частного дома. Огромного — не преувеличение. Основная часть дома — это двухэтажное здание, похожее на здание лесного дома. Только тот был весь каменным, а второй этаж этого сделан из дерева. А двор получился, потому что от основного здания был построен довольно солидный коридор-переход в одноэтажное здание поуже.

Привезли Алису и Виктора с Лулой в «родительский дом» ближе к обеду. Мать, леди Хелен, встретила их радостно, чуть не со слезами на глазах.

Дан Реган распрощался с привезёнными подопечными и пообещал уже через два дня прислать учителей для Алисы и Виктора.

Леди Хелен как-то слишком спокойно приняла новость, что её «замужнюю» дочь вернули. Алиса даже втихаря удивилась, но спрашивать не стала, почему так.

Едва группа всадников под предводительством дана Регана уехала со двора, мать нетерпеливо скомандовала:

— Идите умываться с дороги! Потом обедаем, и нам надо поговорить!

Маму поняли, и на всякий случай Алиса успела представить ей свою компаньонку Лулу — дочь ближайших соседей, на что леди Хелен лишь благосклонно кивнула. Обедали поэтому вчетвером, приняв во внимание, что белобрысенькая — тоже дочь благородных.

Через полтора часа леди Хелен собрала детей в своей спальне. Лула осталась в комнате Алисы «распаковывать» узлы и сумки. Мать плотно закрыла дверь и выдохнула:

— Фу-у… Здесь