Ошибка выбора или связанные Судьбы - Елена Богданова

рядом с Деметрием на диван и уставилась на портрет рыжей красавицы. А что если прятать у всех на виду? Поднявшись и, развернув картину, под недоуменный взгляд Деметрия и Тины, я нашла, что искали — книжечку и письмо. Последнее адресовано было Деметрию, а дневник я придержала.

Вы видели как дрожат руку у мужчины? Я видела. Деметрий сидел и крутил в руках конверт, боясь его открыть. Помандражировав, он всё-таки вскрыл его и углубился в чтение. Правда, читал он недолго. Через пару ударов сердца, он рыкнул, выругался себе под нос и выбежал на улицу, оставив письмо валяться на полу. Теперь была моя очередь его читать. И по мере того как я это делала, оно все меньше нравилось мне. Вот это засада, мать его за ногу. Она и ребёнка спрятала у всех на виду. И что теперь будет?

В это время в особняке Донанто.

Проводив Искорку до портала и разобравшись с бумагами, Аден решил всё же наведаться к той, которая знала Вейлу и во всем ей помогала. Деметрию нужны доказательства, Адену же нужно лишь подтверждение его мыслей. Особняк семьи Донанто встретил его тишиной. Иклин во дворце, Эмбер в своей лаборатории. Не ошибся.

— Здравствуй, Эмбер.

— Аден. — она оторвалась от очередного своего эксперимента и поддалась к нему навстречу для приветствия.

— Эмбер, Иклин знал? — спросил он, обняв её, и почувствовав, как напряглось её тело.

— Нет. — она начала поспешно приводить лабораторию в порядок, понимая, что сегодня работать ей не дадут. — Деметрий с Зарой…

— И Тиной.

— С Тиной? — в её глазах вспыхнул страх.

— Я могу понять зачем это сделала Вейла, но ты?

— Тина. — прошептала Эмбер и её плечи поникли.

— Кто ещё в курсе?

— Альфия.

— Дармир?

— Нет. — отрицательно покачала головой. — Цена молчания — Дарина.

— Причем здесь она?

— Пойдем наверх. Это долгая история.

Они разместились в кабинете. Эмбер распорядилась о перекусе, и когда за прислугой закрылась дверь, она начала рассказывать:

— Вейла испугалась, что её будут манипулировать с помощью ребенка. Вспомни, как Дармир и Деметрий разрывали её. Один хотел Хранителя, другой Истинную. Что в итоге? Она закрылась в лесу. Спасло её тогда, что появилась Альфия и Дармиру уже было не до Вейлы. И если дар свой она обуздала и научилась его сливать, кстати, Зара тоже так делает, скармливает излишек пардусам. То с тягой к Истинному справиться она не могла. Но и жить в свете сапфитов она тоже не могла. Дворцовая жизнь не для неё. Не привыкла она к этому. В своей прошлой жизни она росла в деревне, и вся эта светская жизнь наводила на неё страх. Да хотя бы взять её первый и последний бал во дворце. Одна Прицилла чего стоила. Она же вечно провоцировала Вейлу. Вам, мужчинам, всё равно. Вы поменяли одну на другую и ладно. А вот бывшие, "бывшими" становиться не хотят. Так и Прицилла не хотела отпускать Деметрия и изводила Вейлу. Тем более Прицилла наследница, а Вейла кто? Ни семьи, ни магии, которой она могла бы похвастаться. Одним словом никто. Вот и испугалась она. Не захотела рушить жизнь наследника трона. Спряталась. Но разве от Истинного спрячешься? Сам знаешь, какого это жить вдали от своей Истинной. Узнала она, что ждёт ребёнка и запаниковала. Магия ребенку перейдёт, его кто-нибудь заберёт для служения: Император или тот же Культ, неважно. Деметрию сказать, снова на те же грабли наступать. Дворец, интриги, "бывшие", настоящие. Испугалась она. Ну, не такая она сильная, смелая, тягаться со всеми. А тут я со своей беременностью к ней за помощью пришла. Угроза у меня была. Могла потерять я Тину. Вот она мне и предложила. Мол, останешься до конца срока, подпитывать меня и ребёнка магией будет, родим вместе, а скажем всем, что я двойню родила. А магию ребёнка поделим, а остатки заблокируем. Сначала родила она. Можно сказать повезло, магии в ребенке было мало, потому что мальчик, но и её нужно было из него вытянуть. Вот тут нам и понадобилась фея. Только магия-то эта сильная и нам нужен был ещё один сосуд. Ну, Альфия и согласилась принять в себя излишек, поэтому у неё сейчас ещё одна красавица растёт. Имя, кстати, Вейла выбрала. "Заморозили, мы магию его".

— И когда ты хотела рассказать мне это? — раздался глухой голос Деметрия со стороны двери.

Признатся, он летел сюда с одной целью — порычать, но услышав рассказ, понял, что рычать, когда всё уже в прошлом.

— После её смерти, но ты опять погрузился в себя. Никого не слушал, а потом появилась Зара и всё закрутилось, завертелось…

— А сыну моему?

— После выпускного.

— Всё спланировали. Всё просчитали. Только смерть её не предугадали. — слишком спокойно проговорил Деметрий. Странно. Раньше воспоминания о Вейле приносили боль и пустату, сейчас же лёгкую грусть. Зара? Селеста? Или сам изменился?

— Прости…

— Не ты одна виновата. — обреченно проговорил Деметрий. — Мы все перегнули. Не совершай моих ошибок Аден.

Не будь я тогда так самоуверен и тщеславен, всё могло быть по другому. Мне даровали Истинную пару, а я хотел заточить её в золотую клетку. В итоге она сама себя заточила в лесную клетку.

— Зара сильнее. — проговорила Эмбер и посмотрев на Адена, добавила. — Но перед балом разберись со своими "бывшими".

— Придётся всем нашим сказать. — вздохнул Деметрий. — Потому что кто-то из Культа узнал про Фроста.

— Поэтому его пытались приворожить, чтоб он сам пришёл к ним в руки. — предположил Аден.

— Только сначала, я хотела бы сама поговорить с сыном… Фростом. — поднимаясь попросила Эмбер.

— Кстати, а где твоя дочь? — спросил Аден Деметрия.

— Дома осталась. Ночь же на дворе.

— В том-то и дело! — вскочил Аден. — Жена ночью должна быть со своим мужем.

— Придётся вам эту ночь провести врозь. — улыбнулся Деметрий, видя, что тот собрался уже трансформироваться. — Ну, куда ты?! Ты всё равно не найдёшь!

— Значит, буду кружить над лесом. — Крикнул Аден и выскочил из особняка.

Я тоже когда-то кружил. Зара не Вейла. Аден не я. Всё у них будет хорошо. А мне надо к Селесте. Она ждёт. Волнуется. Пойду успокою и сам успокоюсь. Что там сказал Аден? Жена должна быть ночью с мужем? Вот и пойду к будущей жене.

Глава XXIX

Бедная Вейла. Мало того, что родилась в лохматый год, так ещё и отец её — мой. По себе знаю какой он тиран и деспот. Но меня спасало другое время, интернет, относительная свобода и мама… Мама… Щемящая боль в груди, кислотой разливается…