Единственная и неповторимая - Шейн Уотсон

— Добро пожаловать, мистер Рейвен, — услышала она голос одного из встречающих. — Рады снова видеть вас здесь, мистер Рейвен.

— Ну спасибо, Мартин.

Бархатистый неторопливый голос Маркуса Рейвена (таким голосом в мультфильмах разговаривает сыщик экстракласса — бирманский кот) приближался к дому, и через пару мгновений стал виден сам говоривший. Он оказался немного ниже, чем предполагала Джеки, и был воплощением стиля люкс — серый молескин и кашемир цвета бисквита. Блестящие каштановые волосы, уложенные в почти дамскую стрижку под мальчика, покачивались у корней при каждом шаге. На его руке висела (как будто они были на палубе тонущей яхты) Беатрис Лайл. Типичная пара — британский актер и его подружка, с которой он уже шесть лет вместе. На Би была меховая шапка и шарф из пашмины, закрывающий половину лица, но и по ногам в кожаных брюках можно было точно определить, что это мисс Лайл. По тем самым ногам, которые заслуживали размещения на обложке «Тайм» уже из-за того, что нижние конечности Беатрис по сравнению с остальным ее телом были примерно в полтора раза длиннее, чем у всех нормальных людей. На другой руке Маркуса болтался длинный поводок, ведущий к собаке, напоминающей огромный ком серой шерсти. Когда они подошли к входной двери, в льющемся из окон свете стали отчетливо видны яркие медные пряди в прическе Маркуса. Пару секунд он смотрел на дом, вдыхая ночной морозный воздух.

— Английская провинция, и ничего больше, — пробормотал он. — Знаете, какое это облегчение — оказаться далеко от Голливудских холмов и вернуться в реальный мир…

Мартин честно кивнул, поднимая зонтик где-то на фут, чтобы Маркус мог получше осмотреться.

Би съежилась, несмотря на бобровый жакет, и переступила с ноги на ногу.

— А они проводят тут лечение в номерах? — спросила она, обращаясь к Маркусу таким голосом, который пробуждал в памяти образ девушек в пышных нижних юбках и шляпах канотье и, конечно же, с горячим шоколадом. — Я думаю, мне нужен «Сальвадор спешиал» перед вечеринкой. — Она покачалась на руке Маркуса, от чего его волосы слегка заволновались, а мышцы на шее заметно напряглись.

Их вещи, взятые на одну ночь — пять чемоданов, все с монограммами «Луи-Луи», два набора клюшек для гольфа, две дамские сумочки и огромная кожаная собачья корзина с теми же заметными «ЛЛ», — заняли несколько тележек для багажа.

Джеки повернулась к кровати. Саймон лежал, опершись на локоть, и снимал на камеру.

— Как думаешь, мне нужен «Сальвадор» перед вечеринкой?

— Что такое «Сальвадор»? — спросил Саймон, не отрываясь от видоискателя.

— Знаешь, это отличная штука.

— Конечно, сходи за ним. — Он опустил руку в задний карман брюк, вынул пластиковую карту, похожую на кредитку, и передал ее Джеки, по-прежнему глядя в камеру. — Возьми карту номера. И сделай маникюр.

Джеки, которая только что грызла ногти, быстро засунула руки в карманы.

— Нет, не надо, — пробормотала она, направляясь к двери. — Я разберусь.

— Эй, — Саймон поднял глаза, чтобы встретиться с ней взглядом, когда она взялась за дверную ручку, — я рад, что ты здесь, детка.

Джеки кивнула и весело помахала ему рукой, как будто садилась в школьный автобус.

— Спасибо, — сказала она, показав ему два больших пальца, и выскользнула в коридор, — до встречи.

Как только дверь за ней закрылась и Джеки оказалась от Саймона на безопасном расстоянии, она замерла, крепко зажмурившись и постукивая по вискам костяшками крепко сжатых кулачков.

— Что ты творишь? — прошипела она на выдохе. — Повзрослей наконец. Будь сексуальной. Будь загадочной. Что ты делаешь? Все могло получиться! А ты… р-р-р-р! Что это за большие пальцы? Ты такая…

— Простите, мадам. — Это был один из «китайских костюмов». — Прошу прощения, что прерываю вас… Мне занести это в комнату?

Джеки посмотрела вниз и увидела свой чемодан, свой новый черный чемодан, с черной молнией, которая теперь с одной стороны была совершенно белая.

— Черт! Черт! — Джеки указала на чемодан, слуга моргнул. — Зубная паста! Смотрите! — Она наклонилась, провела пальцем по белой части молнии, а потом понюхала палец. — Фу-у-у! Нет! Чертов крем! Не могу поверить! О Господи! Так… э-э-э… просто оставьте его тут, пожалуйста.

— Здесь, в коридоре, мадам?

— Да, пожалуйста. Нет, подождите минутку. — Джеки неуклюже склонилась над чемоданом, от чего гипс вытянулся сзади нее как хвост, и стала осторожно расстегивать молнию. — О-о-о-о-о-о-о, черт! Черт! — Она подняла крышку достаточно для того, чтобы они оба увидели целую лужу белой жидкости на красном шифоне. — Вы только посмотрите! Как раз на платье! Ну, вы можете в это поверить?

«Китайский костюм» покачал головой, украдкой бросив взгляд на часы.

Джеки с мольбой посмотрела на него.

— Мы должны… Это надо срочно почистить, — заговорила она, схватив его за рукав для большей убедительности. — Сейчас же. В вашей химчистке, — добавила она, когда «китайский костюм» безуспешно попытался сделать вид, что это не имеет к нему никакого отношения.

— Не думаю, что у нас есть дополнительные службы… — сказал он, беспардонно ее разглядывая.

— Вот черт! — Джеки начала биться головой о крышку чемодана.

— У вас нет запасного платья? — По его тону можно было подумать, что это оплошность того же порядка, как если бы королева забыла свою сумочку.

— Я путешествовала налегке, — ответила Джеки. — Слушайте, вы собираетесь помогать мне или будете просто тайно злорадствовать? Как вас зовут?

— Винс, — сказал «китайский костюм».

— Так вот, Винс, я здесь, чтобы написать отчет о Коллинг… Колл… Кодрингтон-Хаус, и эта кризисная ситуация вообще-то весьма удачна — в том смысле, что дает мне возможность проверить объем предоставляемых вами услуг. — Глаза Винса забегали по сторонам, как будто он искал возможные пути к отступлению. — В конце концов, ведь именно в этом и заключается смысл пяти звезд, правда? Смысл в том, чтобы быстро решать все возникающие проблемы. — Джеки скрестила руки на груди. — Итак, давайте посмотрим, из какого теста у вас тут все сделано…

— Гав! — На Джеки налетел порыв теплого воздуха с легким ароматом мяса, а потом откуда-то сверху упала собака, приземлилась прямо в середину чемодана и улеглась там, тяжело дыша. К ее ошейнику прицепились стринги.

— Господи! — Это была Беатрис. Она стояла на лестнице, все так же замотанная в платок, который сейчас прижимала ко рту, будто находилась в эпицентре газовой атаки. — Боже, Маркус! — визгливо бросила она через плечо. — Эта проклятая собака!

— Все в порядке, дорогая. — Маркус прошел мимо подруги и, сбежав по лестнице, секунду помедлил, прежде чем опуститься на корточки рядом с Джеки. — Санта, малыш, ну что же ты? — проговорил он, протягивая загорелую руку к ошейнику собаки. Санта оскалился и начал рычать.