Психика в действии - Эрик Берн

В наше время всем знакомы фенобарбитал, нембутал и другие снотворные порошки, капсулы и пилюли, которые врачи именуют «барбитуратами». Эти препараты обретают все большую популярность, употребляются во все больших количествах, и все большее число людей уже не могут без них обходиться. После употребления большинства барбитуратов назавтра остается более или менее сильный «похмельный» синдром, и хотя он может быть настолько слабым, что человек его даже не замечает, тем не менее его работоспособность снижается. Такие препараты следует принимать только в течение ограниченного промежутка времени и под наблюдением врача, и те, кто принимает их по собственной инициативе, навлекают на себя беду. Избавление от бессонницы следует искать в восстановлении эмоционального баланса, а не в аптеке.

Бромиды не вызывают привыкания, но многие люди склонны ими злоупотреблять. Проблема в том, что бромидное отравление вызывает бессонницу, то есть то самое нарушение, которое эти препараты призваны «исцелять». Большинство людей естественным образом реагируют увеличением дозировок, что приводит к еще большему отравлению организма и еще более сильной бессоннице. Патентованные бромидные препараты часто содержат и другие вещества, которые также могут вызывать отравление. Любой врач, наблюдавший бромидный психоз или видевший, как человек синеет от чрезмерного употребления бромидов с похмелья, начинает прописывать такие препараты с куда большей осторожностью.

Наверное, самым безвредным и эффективным успокаивающим средством (для отшельников и пациентов в больницах) является обладающий мерзким запахом и вкусом паральдегид, который выводится из организма через легкие. Но даже это неаппетитное (а в остальном почти идеальное) седативное средство может вызывать привыкание, особенно у алкоголиков.

«Зависимость» можно грубо определить как неестественную тягу человека к предмету или процессу, для удовлетворения которой он готов пожертвовать почти всем. Такое определение имеет много интересных приложений. Мы уже видели на примере Дона Чусбака, что оно применимо к алкоголю. Но его можно применять и к вещам, не имеющим никакого отношения к наркотикам. В этом смысле можно говорить о «наркотическом» пристрастии к азартным играм или к сексу. Если человек питает такое пристрастие к бегам и скачкам, что готов оставить своих детей голодными, лишь бы поставить все деньги на лошадь, с полным правом можно говорить о «наркотическом» привыкании к азартным играм. Тот, кто постоянно тратит все наличные средства на развратных женщин, — «сексуальный наркоман». Обычная подростковая мастурбация часто имеет все признаки «наркотической зависимости».

Болезненное пристрастие может возникать и к другим вещам — к чтению, к религии, к коллекционированию марок, пуговиц или иных мелких предметов. В этих случаях, однако, последствия зависимости совсем другие, поскольку жертвы, приносимые в настоящем, имеют шансы воздаться сторицей в будущем. Любитель чтения может стать ученым, человек, погруженный в религию, — святым, коллекционер марок может… Здесь придумать продолжение трудно, но ведь коллекционирование марок делает многих людей счастливыми! Таким образом, мы видим, что зависимость бывает положительной, деструктивной и нейтральной. Важно, однако, что зависимый человек является рабом своих пристрастий, а не их господином, а быть вершителем своей судьбы, по-видимому, желательная цель для каждого человека. Людям иногда не нравится, если им напоминают, что их любовь к еде может перерасти в зависимость, перестав быть просто источником наслаждения.

Избавить человека от зависимости было бы проще простого, если бы удалось найти предмет, который заинтересовал бы его больше, чем предмет зависимости. До сих пор, однако, не удалось отыскать такой универсальный заменитель. (Мы не будем останавливаться на рассмотрении вопроса лечения морфинистов, поскольку на сей день существует только одно средство, и заключается оно в незамедлительном заточении наркомана под замок в больнице или психиатрической лечебнице.)

Прежде всего, надо заметить, что алкоголик обычно никого не любит, даже себя. Он может быть замечательным «любовником» и очень общительным человеком, но ему не свойственно вступать во взрослые отношения с кем-либо. Он может привязаться к человеку, на которого можно опереться. Примерно так Дон Чусбак прикипел душой к миссис Гей, но это чувство сродни привязанности младенца к матери. Он любил ее за то, что она делала для него, а не ради нее самой. В этом отношении — и во многих других — алкоголики становятся инфантильными, ведут себя как невоспитанные маленькие дети. Можно даже сказать, что алкоголик — это человек, так и не отучившийся от бутылочки, — и это не шутка.

Это дает нам ключ к пониманию одного из методов лечения алкоголиков: побудить его к формированию более взрослых отношений с кем-нибудь. Опытному психиатру или психоаналитику эту задачу иногда удается решить, привязав пациента к себе. Психиатр затем использует свое влияние с тем, чтобы помочь пациенту изменить поведение, а психоаналитик — с тем, чтобы помочь пациенту освободиться от инфантильной фиксации, развиваться эмоционально и в дальнейшем твердо стоять на ногах без чужой помощи. Фактически, психоаналитик отучает алкоголика от бутылки, в то время как психиатр осторожно забирает ее, несмотря на его сохраняющееся влечение к ней.

В очень редких случаях роль врача может сыграть женщина, переключив любовь алкоголика на себя. Но это случается так редко, что женщинам сознательно рассчитывать на такое не приходится. Обычно алкоголик женится, любя не саму женщину, а то, что она дает ему. Если его родная мать не смогла отучить его от бутылки, как на это может надеяться жена? Она может помочь ему только в том случае, если он женился на ней по настоящей, взрослой, а не инфантильной, объектной любви. Но обычно алкоголики «инстинктивно» избегают женщин, которые, как им кажется, могут потребовать такой любви к себе. Тот факт, что алкоголик предлагает руку и сердце или позволяет женщине «убедить» его жениться, почти всегда означает, что он не видит угрозы того, что она захочет «взрослых» отношений. Если бы она хотела этого, он не стал бы с ней связываться, потому что такие отношения потребовали бы от него пожертвовать своими инфантильными удовольствиями.

Другой метод, который иногда приносит успех, — попытаться сделать алкоголика «миссионером». Разговаривать с другими алкоголиками о пьянстве и помочь им остановиться может быть интереснее, чем пить. Такие организации, как «Анонимные алкоголики», помогают многим пьющим покончить с их пагубным пристрастием, пока для них находится миссионерская работа. Олимпийское отделение «Анонимных алкоголиков», однако, явило собой пример того, что происходит, когда территория оказывается полностью охваченной и для миссионерской работы места не остается. Когда все имевшиеся в городе алкоголики были наставлены на путь истинный и взывать было больше не к кому, многие «излечившиеся» вновь сбились с пути. Членам общества их просветительская работа наскучила, они утратили к ней интерес и вернулись к старым привычкам. На памяти доктора Триса подобное в истории «Анонимных алкоголиков» случилось впервые, и к тому времени, когда он сообразил, что произошло, спасать ситуацию было уже поздно. А можно было, установи своевременно олимпийская группа связь с аркадийской, где еще многих можно было «обратить».