Подземный художник - Юрий Поляков

– Ну, может, вчера вечером… Не помню…

– Тогда сегодня живи спокойно! – Алипанов поднялся с лавочки и с хрустом расправил плечи. – Я выйду первым. Потом ты. Если он там, веди себя как можно спокойнее! Подай знак. Незаметно. Понял?

– А может, мне все-таки дома отсидеться?

– На людях-то безопаснее, Михаил Дмитриевич, ты мне верь! Если «жигуль» снова появится, постарайся запомнить номер!

– Да уж постараюсь…

Свирельников выждал, покуда бывший опер скроется из глаз, и двинулся следом. Войдя в подворотню, еще сохранившую сырую ночную прохладу, он остановился и закурил. Первая затяжка была удушливо-омерзительна, словно сигарета набита не табаком, а пластмассовыми опилками, но потом подоспела головокружительная, тошнотворная легкость, которая на несколько мгновений примиряет с самой паскудной жизнью.

Серых «жигулей» в переулке не оказалось. На противоположной стороне, возле пиццерии», стоял Алипанов и вопросительно смотрел на директора «Сантехуюта». Свирельников в огорчении широко развел руками. Альберт Раисович осуждающе покачал головой и решительно зашагал в сторону Мясницкой.

Михаил Дмитриевич, вздохнув, сел в машину.

– Куда едем? – робко осведомился шофер.

– К следователю.

– Куда в прошлый раз ездили?

– Туда!

Он проходил как свидетель по делу фирмы «Сантехглобал». Мотаться по следователям давно стало для него делом почти привычным. Даже смешно вспоминать, как, первый раз получив повестку, Свирельников выложил ее перед Тоней с ужасом, словно черную метку, и долго не мог заснуть, гадая, за что его, так сказать, привлекают. А привлекли его тогда за какое-то пустяковое нарушение правил торговли. Получив отступное, следователь тут же закрыл дело, открытое, судя по всему, из чисто коммерческой надобности. И на этот раз, собственно, ничего страшного Свирельников не совершал, а просто, как многие, покупал оптом и устанавливал клиентам сантехнику, которую почти беспошлинно ухитрялась ввозить в отечество фирма «Сантех-глобал». У владельца фирмы, носившего примечательную фамилию Толкачик, имелись высокие родственные связи в Таможенном комитете, благодаря чему он мог выбрасывать на рынок дешевый и относительно качественный товар. Кормились вокруг него многие.

Быстро разбогатев, Толкачик построил себе, как и положено, особняк на Рублевке, купил виллу в Карловых Варах, завел конезавод, сменил десяток модельных любовниц, а потом, заскучав от изобилия, не нашел ничего лучшего, как пойти в политику. Непростительная ошибка, но ее совершает большинство нуворишей в поисках острых ощущений. Почему-то Толкачику взбрело в голову финансировать Партию гражданского общества, которую политические враги именовали «Гроб» и которая всегда отличалась хамоватой лояльностью по отношению к Кремлю. Ходили затейливые слухи, будто Толкачик совершенно случайно познакомился с лидером этой партии Плютеевым и тот просто очаровал сантехнического олигарха своими тайными знаниями. Произошло это на торжественном фуршете по случаю вручения очередной «Вики». (Так ласково называют в осведомленных кругах золотую статуэтку «Виктория», ежегодно выдаваемую вместе с большой денежной премией самым неподкупным журналистам.) Плютеев, в прошлом известный уфолог, запивая утиную печень «сотерном», сообщил Толкачику о внеземном происхождении идей демократии, каковые в XVII веке доставил на землю посланец посторонней цивилизации, некоторое время проживавший в Англии под именем Фрэнсиса Бэкона и даже занимавший пост лорда-канцлера. Понятно, что его смерть в 1626 году от простуды, якобы подхваченной во время опытов по сохранению мяса с помощью снега, чистая дезинформация. Просто его забрали обратно, туда, откуда он прибыл…

Толкачик был настолько ошеломлен этим удивительным открытием, что вошел в политсовет «Гроба» и начал финансировать партию, рассчитывая стать вторым номером в списке кандидатов на ближайших выборах в Думу. Впрочем, есть и другая версия. Когда по рекомендации знаменитого политтехнолога Поплавковского Кремль обложил данью обнаглевших олигархов, сантехнического короля, конечно, не стали заставлять, как некоторых нефтеналивных магнатов, покупать за границей царские пасхальные яйца и поддерживать спорт, ему поручили всего-навсего взять на баланс «Гроб».

Однако Москва полагает, а Вашингтон располагает: вследствие громкого скандала лидер партии Плютеев вынужден был срочно уйти в отставку. В прессе напечатали присланную неизвестным доброжелателем фотографию, где глава «Гроба» стоял в обнимку с главным чеченским басмачом. А вскоре выяснилось, что бывший уфолог являлся еще и посредником при передаче боевикам денег от известного заграничного благотворителя Подберезовского, который организовал в Лондоне «Фонд имени имама Шамиля» и выделил несколько миллионов долларов якобы на то, чтобы перевести чеченский алфавит с кириллицы на арабскую вязь. Плютеев поначалу, конечно, оправдывался: мол, да, я сделал это, но по личному заданию очень важного кремлевского политика, считавшего, что мощный суверенный Ичкерийский имамат укрепит влияние России на Кавказе. Бросились искать политика, но оказалось, тот давно уже ведет энергичную частную жизнь в Испании, вложил крупную сумму в движение за гуманизацию корриды и стал почетным тореадором Валенсии. Политик сознался: «Да, раньше я так считал, а теперь не считаю, но это не имеет никакого значения, потому что я теперь гражданин Испании!»

Оклеветанный Плютеев проклял Россию, в которой инопланетная демократия даже в ее ублюдочной, западной, версии невозможна так же, как ананасная плантация в тундре, и экстренно вылетел преподавать новейшую российскую историю в Штаты. Деньги ему положили очень приличные, ибо он был не просто обозревателем, исследователем и толкователем этой истории, а ее непосредственным участником: присутствовал, к примеру, при подписании Беловежского соглашения и даже, наливая трем президентам-расчленителям шампанское, обмочил случайно Ельцина, на что тот засмеялся и произнес историческую фразу: «Где пьют, там и льют!»

На посту лидера «Гроба», к всеобщему удивлению, Плютеева сменил Грузельский, любимец телевизионщиков, человек с длинными сальными волосами и вечно обиженным лицом завсегдатая диетических столовых. Прилетев из Швейцарии, где он лечился от приступов черной меланхолии, Грузельский буквально с трапа самолета обрушился с критикой на действующего президента, обвинив его в очевидной измене идеалам демократии, и моментально, таким образом, перетащил партию из центра на самый край, который одни считали левым, а другие – правым. В результате оказалась нарушенной с таким трудом и затратами сбалансированная политическая система, что в условиях неотвратимо приближавшихся выборов явилось для Кремля подлой неожиданностью.

Толкачик воспользовался этим обстоятельством и объявил о своем выходе из политсовета «Гроба». Он уже понял к тому времени, что куда дешевле во искупление первично-накопительского греха профинансировать бесплатные школьные завтраки по всей России, нежели содержать эту проклятущую партию. Однако не тут-то было. Его неожиданно вызвали в прокуратуру и предъявили обвинение в торговле нерастаможенной сантехникой. Заместитель генерального прокурора сообщил по телевидению, что с этого дела начинается крестовый поход против нечестных предпринимателей, свивших осиное гнездо в самом сердце неокрепшей российской рыночной экономики. Огромный оптовый магазин «Сантех-глобала», расположенный в ангарах бывшего авиационного завода имени Чкалова, был опечатан, а весь товар вывезен до выяснения в неизвестном направлении.