Метро 2035: Питер - Шимун Врочек

– Что?!

– Куда вести меня собрался?!

Рот растянулся в полуулыбке-полугримасе.

– Так ты же сам хотел?

Пам-пара-пам. Мои любимые конфеты: бато-ончики.

– Куда хотел? – Теперь Иван раскрыл рот. – В камеру?!

Мужик заморгал.

– Какую камеру? Ты же сам просил провести тебя в обход «Восстания» на синюю ветку! Через «Сампсониевскую» и «Ботаническую». Я, блин зараза, не напрашивался. Сейчас оформили бы у коменданта договор и пошли. Забыл? Ты мне вчера даже аванс выплатил!

– Я? – Иван заломил бровь.

Действительно, что ли?

– А кто? – удивился мужик. – Ну ты и псих! Допился до белочки, да? Говорил я тебе вчера, знай, сука, меру. Нам пешком топать до хуя и больше.

Вот оно что.

Иван подумал, встал. Поставил «абакан» на предохранитель. Башка трещала уже не так сильно. Вот что хороший выплеск адреналина делает. Резко оздоровляет организм.

Иван посмотрел на рыжего и протянул руку.

– Вставай, – велел он. – Как твое ничего?

* * *

Подписав договор у коменданта «Выборгской», худого остроносого старичка в вязаной телогрейке, и наскоро перекусив, они выступили в поход.

Иван шел и мучился от похмелья.

– Эти станции собирались строить, но так и не построили, – рассказывал Виолатор, шагая в темноту. – «Сампсониевская» и «Ботаническая». Сладкая парочка. Но туннели сделали. Еще должна была быть станция «Средний проспект», это переход на «Ваську».

– Я знаю, – сказал Иван. Башка трещала немилосердно. – То есть… я слышал об этом.

Вил качнул головой.

– Ее тоже не построили. Даже туннель не довели. Зато на Васильевский остров оттуда можно попасть – если туннели не затопило окончательно. Там был траволатор под Невой.

– Что было? – Слово было своеобразное. Нечто среднее между «травма» и «эскалатор».

– Траволатор. Такой эскалатор – только не вверх или вниз, а по прямой. Бегущая дорожка. Встал себе и едешь. Но они, конечно, давно уже не работают…

Мысль добраться сразу до «Василеостровской» показалась Ивану заманчивой. «Но что я там буду делать?»

Таня. Иван прикрыл глаза, справляясь с головокружением.

Нет. Сначала – Шакил.

Еще в гостях у старика он выработал план. Соваться на «Площадь Восстания» – верная смерть. А вот на Невском у него есть друзья – тот же Шакилов. Надеюсь, с ним сейчас все в порядке, подумал Иван.

Известия о бойне на «Восстания» уже разошлись по всему метро.

Вернуться и остаться в живых – вот моя задача, думал Иван.

И отомстить.

Все просто.

* * *

Через пару часов они дошли до станции «Черная речка». Станция была заброшенная, неизвестно почему – по крайней мере, Виолатор этого не знал. На станции горел огонь, люди в цветастых нарядах сидели вокруг костра. Иван сто лет уже не видел живого огня. В Альянсе за открытый огонь можно было крепко схлопотать.

Конечно, едко подумал Иван, если это не струя из огнемета.

От костра поднялся крупный мужчина в широкополой шляпе. Борода, усы с сединой. Смуглая кожа.

– Цыгане, – сказал Виолатор. – Подожди, я сейчас.

Он пошел навстречу мужику в шляпе, широко улыбаясь и раскидывая руки для объятий.

Мужик, однако, обниматься не пожелал. Что-то сказал рыжему сердитое и резкое, махнул рукой – иди, мол. Виолатор пытался возразить, но цыган повторил жест.

Иван ждал.

Виолатор вернулся – ничуть не обескураженный таким холодным приемом.

– Да понимаешь, ангелы не разрешают, – сказал Виолатор.

«Петроградскую» они прошли, практически не останавливаясь. Была это тихая и странная станция. И народ там был очень тихий и очень странный. Иван не понял, в чем дело, но среди жителей «Петроградской» он себя чувствовал совершенно чужим.

– Дендрофилы, – сказал Виолатор шепотом.

– Кто?

– Любители растений. – и больше ничего объяснять не стал. Впрочем, Ивану было, если честно, все равно. Да хоть филателисты! Все равно он не знал, что эти слова означают – что «дендрофилы», что «филателисты».

Да и наплевать.

Когда они дошли до поворота на «Горьковскую», Виолатор наставил на Ивана «абакан».

– Что это значит? – спросил Иван с удивившим его самого спокойствием.

– Ты обещал мне заплатить, – сказал Виолатор. – Родненький, давай, плати.

– Верно.

– Отдай мне вторую половину. Дальше ты уж, извини, сам дойдешь.

– Да. – Иван кивнул. – Я понимаю.

Стараясь не делать резких движений, он вынул из сумки патроны и отсчитал положенное количество.

– Положи на землю.

Иван пожал плечами, сделал, как просил рыжий. Отступил на два шага. Виолатор быстро, даже не пересчитывая, закинул патроны в рюкзак. Поднялся.

– Ход вон там. – Он высветил фонарем надпись над коллектором. – Удачи тебе, диггер.

– Откуда ты знаешь? – Иван замолчал.

Виолатор расплылся в довольной улыбке.

– А что, я вашего брата не видел? Вы даже ходите одинаково. Я же видел, как ты меня затылком «держал». Мне прямо нервозно становилось. Думал, заведешь меня куда и порешишь.

– Я вообще-то честный человек, – сказал Иван. Интересный тип этот рыжий…

– Нет. – Виолатор покачал головой, не опуская «абакан». – Ты не честный человек, родненький. Ты просто держишь слово. А это разные вещи. Вообще это у вас, диггеров, профессиональная деформация.

– Что? – Иван поднял брови.

– Отпечаток, который накладывает профессия. Я когда-то изучал психологию. Ну, ты понимаешь…

Иван усмехнулся.

– И чем же отличается честный человек от диггера, который просто держит слово? – спросил он с интересом.

Виолатор ухмыльнулся.

– Это тонкий вопрос. Скажем так: честный человек… честен и за рамками… данного слова. А диггер за рамками данного слова совершенно свободен. И может сделать все, что угодно. Например, дать мне по башке и забрать автомат.

– Логично, – сказал Иван. Нельзя сказать, чтобы он об этом не думал. Оружие бы ему сейчас очень пригодилось. – Так куда мне идти?

– Туда.

– Если ты меня обманул, я тебя найду, – предупредил Иван. – Я не угрожаю. Ничего личного. Просто думаю, ты должен это знать, Вил. Я ничего не прощаю – никому и никогда.

Так оно и есть. Никому и никогда. Виолатор заметно занервничал, на лбу выступила испарина.