Истоки морали. В поисках человеческого у приматов - Франс В.М. де Валь

Моральные законы — всего лишь приблизительные правила или, не исключено, просто метафорическое описание того, как нам следует себя вести. Тот факт, что базовые ценности можно усвоить и внедрить в систему настолько, что в результате каждый индивидуум будет обладать собственной автономной совестью, должен, по словам Канта, наполнять нас восторгом, потому что пока почти совсем непонятно, как это происходит.

Придерживаясь правил

Позвольте мне завершить главу еще двумя историями про межличностную мораль и общественный интерес у наших близких родичей. Я не утверждаю, что человекообразные обезьяны моральны в том же смысле, что и мы, но они точно демонстрируют оба эти необходимые качества. Первая история перекликается с моими более ранними замечаниями о том, что бонобо помнят, кого и в какое конкретно место укусили, и демонстрируют заботу и, возможно, даже сожаление о содеянном. Но вместо того чтобы разбирать отношения между самими обезьянами, мы рассмотрим сейчас их реакцию на ветеринара в зоопарке округа Милуоки. Несколько десятилетий назад, живя в штате Висконсин, я много раз навещал тамошних бонобо. У всех них, и особенно у альфа-самца Лоди, эмпатия проявлялась самыми разными способами. Лоди вообще покровительствовал очень многим, в том числе самке по имени Китти. Она ослепла и оглохла от старости и легко могла заблудиться в здании, полном дверей и туннелей. Утром Лоди осторожно выводил ее на любимое солнечное местечко на травке, а к концу дня будил, чтобы за руку проводить обратно в дом. Когда у Китти случался эпилептический припадок, он отказывался уходить и сидел рядом.

Но однажды Лоди поступил, мягко говоря, неэмпатично, откусив палец у женщины-ветеринара, раздававшей сквозь сетку витамины. Женщина попыталась выдернуть руку, но он только сильнее нажал. Услышав хруст, Лоди удивленно поднял голову, и рука без одного пальца оказалась свободна. Врачи в больнице не смогли пришить откушенный палец на место. Через несколько дней, однако, жертва вновь посетила зоопарк; при виде Лоди она подняла забинтованную левую руку и сказала: «Лоди, приятель, знаешь ли ты, что натворил?» При виде руки ветеринара Лоди удрал в самый дальний угол вольера и уселся там, опустив голову и обхватив себя руками.

В последующие годы ветеринар не работала в том зоопарке и заглядывала туда лишь изредка, но однажды, 15 лет спустя, она неожиданно появилась. Женщина стояла в толпе посетителей, и Лоди с легкостью мог не обратить на нее внимания, но он сразу же подбежал. Он попытался взглянуть на ее левую руку, которая была скрыта за ограждением и не видна. Тем не менее бонобо не успокаивался, все время смотрел влево и настойчиво просил показать укушенную когда-то конечность. В конце концов женщина подняла руку и показала настойчивому самцу. Тот посмотрел в упор на покалеченную руку, на лицо жертвы и снова на руку. «Он понимал», — сделала вывод женщина; теперь она убеждена, что бонобо вполне осознают последствия своих действий. У меня такое же впечатление, хотя проверить трудно, поскольку никто не ставит экспериментов, рассчитанных на 15 лет. Но если это правда, то данный факт напрямую свидетельствует о том, как глубоко эти человекообразные обезьяны беспокоятся о поддержании хороших отношений, и показывает, какого рода заботы лежат в основе моральных наклонностей человека.

Вторая история произошла в зоопарке Арнема, пока я еще там работал. Однажды теплым вечером мы позвали своих шимпанзе в здание, но из-за великолепной погоды две юные самочки отказались возвращаться. Они были рады получить весь остров в свое распоряжение. Но в зоопарке существует правило, согласно которому никто из обезьян не получит ужина, пока все не соберутся в помещении, поэтому выходка упрямых самочек вызвала в группе откровенное недовольство. Когда через несколько часов они все-таки соизволили прийти, им выделили на ночь отдельную комнату, чтобы уберечь от наказания. На следующее утро — мы все успели уже забыть о вчерашнем инциденте — шимпанзе показали, что они-то ничего не забыли. Оказавшись на острове, вся колония принялась вымещать раздражение за задержанную трапезу на двух нарушительницах; в конце концов их просто побили. Правда, нарушенное правило было введено людьми, но, может быть, именно поэтому мы столь высоко оценили его соблюдение. Колония, кажется, поняла преимущества строгого соблюдения всеми установленного порядка.

В тот вечер две юные самочки явились к ужину первыми.

По иронии судьбы участок джунглей, где сегодня располагается единственный в мире заповедник бонобо, сохранился благодаря одному из самых неэмпатичных людей в истории — диктатору Мобуту Сесе Секо. Эти джунгли представляли собой всего один сохранившийся участок дикой природы в столице страны городе Киншасе. Сегодня в густых зарослях «Лола-Я-Бонобо» (на языке лингала это означает «рай для бонобо»), на территории дачи бывшего конголезского диктатора, обитает большое количество обезьян. Именно здесь человек в шапке из леопардовой шкуры, сумевший выжать из своего нищего народа то ли 5, то ли 10 млрд долларов, кушал доставленные из Европы деликатесы и планировал публичные казни своих соперников.

Демократическая Республика Конго (ДРК) — огромная страна размером с Западную Европу, и весь ареал естественного обитания бонобо размещается на ее территории. Этот вид находится в серьезной опасности; на сегодняшний день численность бонобо составляет от 5000 до 50 000 особей. Даже верхняя оценка уступает числу мест на любом крупном стадионе. К несчастью, диких бонобо истребляют ради мяса, а малышей, висящих на убитых самках, оставляют в живых, потому что на черном рынке за каждого из них можно выручить не одну тысячу долларов. Продажа бонобо, конечно, незаконна, поэтому маленьких бонобо часто конфискуют и привозят к бельгийке Клодин Андре, основательнице и директрисе заповедника. В «Лоле» сирот подращивают в «яслях», где местные женщины, или Mamans, присматривают за ними и кормят их из бутылочки. Через несколько лет молодняк присоединяется к живущим в лесу группам обезьян, которые, хотя и зависят от человека в плане пропитания, в остальном живут сами по себе. Именно здесь мы проводим исследования по эмпатии — ведь тут можно подобраться к обезьянам гораздо ближе, чем в дикой природе, и ученые видят своих бонобо постоянно, тогда как на воле густая растительность делает продолжительные наблюдения социальных взаимоотношений практически невозможными.

Одна из моих коллег Занна Клэй, к примеру, терпеливо ждет возникновения спонтанных конфликтов между бонобо и снимает их на видео, чтобы позже мы могли тщательно проанализировать происходящее. Разумеется, инциденты такого рода расстраивают либо одну, либо обе стороны конфликта. Как реагируют на это зрители? Они готовы утешить всякого проигравшего схватку: потереться с ним гениталиями, совокупиться по-быстрому или просто помассировать половые органы. То, что шимпанзе делают платоническими прикосновениями, у бонобо почти всегда требует сексуального контакта. Принцип, однако, у обоих видов один и тот же: приматы помогают друг другу избавиться от тревожности. Это настолько фундаментальный эмоциональный ответ, что его можно заметить даже у маленьких сирот в «яслях», хотя им практически не у кого было его перенять. Кстати, малыши тоже часто совершают такие действия в сексуальной форме.