Сирруш - Павел Сергеевич Марков

— Приведи его в чувство, — медленно повторил охотник.

Только сейчас воин заметил, что сын владельца свинофермы валяется на земле без сознания.

— Д-да-да, — заикаясь проговорил Локеш.

Он опустился возле Младшего и стал звонко бить того по щекам. Тот слабо застонал, однако глаза не открыл.

— Не переусердствуй, — предупредил охотник, возвращаясь к осмотру трупа.

— Понял, — нервно буркнул тот и отвесил очередную пощечину, — очнись, Панишвар. Давай!

На лице Младшего появился румянец, однако отнюдь не здоровый, а как следствие регулярных ударов по нежной коже. Он вновь застонал.

Шанкар тем временем подметил, что тело лесоруба усеяно следами от ударов топором. Он нахмурился и перевел взгляд на другой труп, распростертый рядом. Руки отсутствовали. Лицо покрыто толстым слоем запекшейся крови. Судя по ранам, они тоже были нанесены ударами топора.

«Неужели Анил? Неужели он и вправду убил всех своих товарищей? Но как? Как ему удалось? Почему они позволили сделать с собой это?».

Однако многие вопросы отпали сами собой, когда охотник увидел какой-то блестящий предмет, лежащий неподалеку. Солнечные лучи отражались от его поверхности, заставляя сверкать, подобно драгоценной бусине. Присмотревшись повнимательнее, охотник сумел разглядеть, что это топор. Бронзовый топор лесоруба. Большую часть лезвия покрывала запекшаяся кровь. Бросив беглый взгляд по полянке, Шанкар увидел и другие лезвия. Такие же окровавленные и блестящие.

«Они сделали это друг с другом? О, Богиня-мать, но зачем? Что за безумие здесь произошло? Безумие… безумие. Такое же, что охватило Анила, Брасида и Нишанта? Но причем тут зверь?».

Шанкар не сразу сообразил, что больше не слышит пения птиц.

Тем временем Панишвар Младший пришел в себя:

— О, боги всемогущие, — застонал он, — давайте уйдем отсюда!

Локеш быстро закивал головой:

— Впервые в жизни я с тобой согласен, приятель. Надо уходить.

Он помог тому подняться с земли.

— Уходим, — всхлипнул Панишвар.

— Господин Шанкар, — затараторил Локеш, — надо уходить.

— Подождите, — вскинул руку охотник, внезапно насторожившись.

— Чего ждать-то?! — взвыл Младший.

— Нам тут делать нечего. Надо доложить в город, — вторил Локеш, — пусть этого ублюдка Анила посадят на кол за то, что он сделал!

— Из-за вас я ничего не слышу! — зарычал Шанкар.

Оба воина тут же заткнулись. Все они стали вслушиваться в происходящее. Однако в округе стояла мертвая тишина. Такая же мертвая, как лесорубы на просеке. Мертвая и зловещая.

Первым не выдержал Панишвар:

— Я ничего не слышу.

— Я тоже, — прошептал Локеш, опасливо озираясь по сторонам.

— В том и дело, — медленно поднимаясь, произнес Шанкар, окидывая джунгли пристальным взглядом.

— В чем?

Охотник развернулся к воинам. Те, покрытые мертвенной бледностью, взирали на него широко раскрытыми глазами и тяжело дышали.

— Разве в джунглях должно быть так тихо? — пояснил Шанкар. — Ни пения птиц, ни стрекотания насекомых. Ни криков обезьян. Вообще ничего.

До его спутников, наконец, дошло. Они еще раз вслушались в окружающую тишину и, к своему удивлению, не обнаружили никаких посторонних звуков. Кроме шума собственного тяжелого дыхания. Даже ветер не шумел в кронах деревьев. Джунгли стояли не шелохнувшись.

— Что это значит? — нервно сглотнул Панишвар.

— Это значит, — медленно произнес охотник, берясь обеими руками за копье, — что зверь где-то рядом.

— Что? — ахнул Локеш. — Но, почему… как…?

— Не время для расспросов, — оборвал его охотник, — возвращаемся к своим.

В этот момент со стороны Синдху раздались яростные вопли и крики. В них отчетливо звучали страх, изумление и гнев. Голоса десятков людей смешались в один ужасающий гул.

Все трое переглянулись. По лбу Локеша потекли струйки холодного пота. Панишвар, казалось, готов был снова упасть в обморок.

— Что это? — промычал сын владельца свинофермы.

— Это он, — бросил охотник, а затем бегом ринулся обратно к тропинке.

[1] Ратуфа — индийская гигантская белка.

Глава 9

Шанкар бежал по тропинке в лесу, на ходу перепрыгивая через кочки и корни деревьев. Воздух свистел в его ушах, донося со стороны реки отчаянные крики и звуки борьбы. В тот момент охотник не думал, как убить зверя. Все его сознание было занято лишь одним желанием — встретиться с ним лицом к лицу. Посмотреть существу прямо в глаза. Увидеть, кто стоит за жестокими убийствами. Кто убил Нилам! Частичкой разума Шанкар осознавал, что поступает сейчас опрометчиво. Жажда мести застилает ему глаза, не давая увидеть реальной картины. Но он не мог ей противиться. Не мог противиться этому острому, словно отточенный кинжал, чувству. Поэтому он несся вперед, а листья деревьев и стебли лиан хлестали ему по лицу.

Локеш едва поспевал за ним, постоянно спотыкаясь и сыпя проклятиями, на чем свет стоит. Однако поток бранных слов, изливающихся из его рта, был следствием отнюдь не отбитых о кочки и корни пальцев ног. Воин боялся. Боялся того, что он увидит, когда они вернутся на берег Синдху. Крики, которые доносились оттуда, были поистине ужасающи и леденили душу похлеще той картины, что им пришлось лицезреть на просеке. Сыпля проклятиями, Локеш пытался хоть немного успокоить самого себя. Но получалось из рук вон плохо.

Замыкал бег Панишвар Младший. Мертвенная бледность до сих пор не сошла с его лица. Более того, казалось, что он стал еще белее и готов вновь рухнуть в обморок. Бедолага явно был не приспособлен к таким нагрузкам. Его моральный дух оказался на грани слома. Он ощущал, что от перенапряжения сердце готово вот-вот лопнуть прямо в груди. Из легких вырывалось прерывистое дыхание. Лоб заливал липкий пот, а перед глазами возникла слабая пелена. Младший с трудом поспевал за Локешом.

Крики впереди внезапно стихли в тот самый момент, когда запыхавшийся охотник выбежал, наконец, из леса. Шанкар замер, как вкопанный. Бежавший позади него Локеш от неожиданности чуть не влетел в спину охотника, остановившись в самый последний момент. Младшему тормозить не пришлось — к тому моменту он безнадежно отстал и, с присвистом, ковылял в паре десятков локтей позади.

Охотник во все глаза смотрел на него. Груда разодранных и изувеченных тел со вспоротыми внутренностями Шанкара даже не заинтересовала. В конце концов, он слишком много видел окровавленных трупов за последнее время. Все его внимание было приковано к нему.

«Богиня-мать, что это? Что это такое?! Неужели это чудовище плод рук твоих?!».

В тот самый момент, когда охотник выбежал на опушку, зверь завершал кровавую бойню, нанося последний штрих в создание ужасающей картины. Подцепив длинным мощным хвостом последнего воина, существо подбросило несчастного в воздух, а затем, пока тот находился в полете, хлестнуло по нему кончиком хвоста, увенчанным неким подобием металлической гири с зелено-янтарным оттенком. От удара тело