Мертвая улика - Алексей Макеев

– Еще как! – засмеялся Крячко.

Прокопеня приехал быстро. С ним были два сержанта, те самые, которые выезжали на место происшествия. Сержанты смотрели на Гурова искоса, видимо, Прокопеня пояснил им, кто такой Гуров. Лев Иванович улыбнулся сержантам и помахал им рукой.

– Все-таки вы не послушали меня, – сказал Прокопеня, – и продолжили ваше расследование.

– Так получилось, – развел руками Гуров. – И к тому же мы действовали частным образом. Так что никаких служебных неприятностей у вас из-за нас не будет.

– Но в этом случае вас придется допросить как свидетелей, – сказал Прокопеня.

– Это пожалуйста, – улыбнулся Гуров.

– Где он? – спросил Прокопеня.

– Убийца? Сейчас я его приглашу. Он у нас натура тонкая и чувственная. В некотором смысле философ. Одну минуточку.

Гуров скрылся в здании дома престарелых и вскоре вывел оттуда деда Пыню.

– Вот, – сказал он, – получайте. В упакованном виде.

Прокопеня с сомнением и даже недоумением посмотрел вначале на старика, а затем на Гурова.

– Он? – спросил майор.

– Да, – ответил Лев Иванович.

– Вы говорили о доказательствах…

– Насчет доказательств – я поеду с вами, – сказал Крячко. – На месте обо всем вам и поведаю. И передам кое-какие материальные доказательства, относящиеся к преступлению. А потом прямым ходом поеду домой. Ибо пора.

– Ну, хорошо, – произнес Прокопеня. – Коли так, спасибо…

– Не за что, – сказал Гуров.

Прокопеня сделал знак сержантам, они подошли к старику и стали у него по бокам.

– Пошли, что ли, – сказал один из сержантов.

Старик молча сделал несколько неверных шагов, потом вдруг остановился, обернулся и посмотрел на Гурова. Было такое впечатление, будто он хочет что-то сказать сыщику – что-то очень значимое и важное, может быть, даже самое главное в своей жизни. Но он ничего не сказал, и Гуров тоже промолчал. Да и о чем было говорить. Бывают в жизни такие случаи, когда слова лишние, а молчание – лучше и понятнее всяких слов.

Сержанты подвели деда Пыню к машине и помогли ему забраться внутрь. Ноги старика почти не слушались. Дверца машины захлопнулась.

– А вы поправляйтесь, – сказал Крячко. – И ты, Гуров, и ты, народный представитель. Ибо много еще есть на свете нераскрытых преступлений. Кто же их раскроет, если не мы?

Гуров и Федор Ильич улыбнулись и по очереди пожали Крячко руку.

– Да, – вспомнил Лев Иванович. – Майор, у меня будет к вам личная просьба. У старика за пазухой спрятана фотография. Так вы уж не отбирайте ее у него, ладно? Знаю, что не положено. Но в виде исключения.

– А что на том фото? – спросил Прокопеня.

– Его семья, – ответил Гуров.

Машина тронулась. Из окон и беседки выглядывали старухи и провожали автомобиль. Из-за угла, за которым скрывалась дворницкая, на машину смотрели старики. Никто из старушек и стариков не проронил ни слова, лица их были бесстрастны, какими они у стариков обычно и бывают.

Когда Федор Ильич и Гуров вернулись в санаторий, их там ждали – весь персонал вместе с главврачом и все пациенты. Невесть из каких источников все уже знали, что убийство старушки раскрыто, убийца изобличен и арестован и что все это сделали именно Гуров и Федор Ильич. Ну и еще тот шумный и непоседливый приезжий из Москвы, который обещал жениться на медсестре Люсе, но так и не женился.

– Раскрыли? Арестовали? – решил уточнить главврач.

– Да, – ответил Гуров.

– Говорят, старушку убил ее бывший муж, – сказала какая-то медсестра. – Или, может, бывший любовник… Это правда?

– Правда, – подтвердил Федор Ильич.

– А из-за чего? – спросили из толпы.

– Из-за любви, – ответил Федор Ильич.

– Надо же. Из-за любви! Разве из-за любви убивают?

– Еще как, – сказал Гуров.

– Так ведь они – старики! – усомнился кто-то. – Какая такая любовь у стариков? Да еще с убийством в финале?

На это ни Гуров, ни Федор Ильич ничего не сказали и лишь развели руками.

– А теперь – лечиться! – строго произнес главврач. – Больше никакого следствия и прочих приключений! Санаторий – это вам не федеральное бюро расследований.

– И то правда, – согласился Гуров и взялся за поясницу. – Ох!

– Ах! – произнес и Федор Ильич, схватившись за свою поясницу.

Мертвая улика

Глава 1

Гуров, не сводя взгляда с лобового стекла, протянул руку в сторону и, не нащупав гладкий холодный бок пластиковой бутылки с водой, раздраженно посмотрел на пассажирское кресло. Бутылки там и в помине не было, зато лежали зимние кожаные перчатки на меху, пачка сигарет, пустая картонная коробка из-под чикен-бургера и шарф.

Лев Иванович с трудом наклонился вниз, опустил руку под кресло, пошарил по грязному половику. Пусто.

Он резко выпрямился и снова стал наблюдать за безлюдной деревенской улицей, по обе стороны от которой за кривыми деревянными заборами стояли старые деревянные одноэтажные дома. Казалось, время тут остановилось и, несмотря на близость столицы, кое-где неподалеку от нее, буквально в паре километров от кольцевой дороги, все еще можно было найти островки советского прошлого, где на пару десятков покосившихся хат приходилось одно сельпо, на полках которого черные резиновые сапоги соседствовали с пакетами молока. Банкоматов здесь не существовало, вышки сотовой связи либо отсутствовали, либо плохо работали. Любую ограду можно было повалить, лишь облокотившись на нее, а каждый врезной замок только с виду казался надежной защитой дома, но на деле зачастую вынимался из дверей одними пальцами. А природа тут казалась усталой – недавно выпавший снег не закрашивал монохром пейзажа, он подчеркивал его убогость, скорое же наступление новогодних праздников не навевало мыслей о чем-то теплом, уютном, радостном, а лишний раз напоминало о том, что пора бы отсюда валить, да некуда.

Отвлекаться было нельзя, хотя за полчаса часа наблюдения не произошло ничего. Он мог бы вернуться в Москву, доложить о произошедшем генералу Орлову, переброситься парой слов со своим напарником Стасом Крячко, а потом просто сообщить в местное отделение полиции о том, что в крохотном селе скрываются опасные преступники, которых неплохо было бы задержать. Однако интуиция Гурова не разрешала покинуть пост.

Пару часов назад, когда Лев Иванович ехал на Петровку, на светофоре он увидел перед собой заляпанную грязью темно-серую «Волгу ГАЗ-24». Такие уж и не производят, а жаль – машинка-то с историей. Но не сама «Волга» его смутила, а ее номерной знак. Гуров его хорошо запомнил и теперь опознал, несмотря на то что буквы и цифры еле-еле проглядывали из-под грязевого напыления. Именно эти цифры назвала девушка, которую пассажиры этой машины хотели похитить прямо на улице, а когда она заорала благим матом, то вышвырнули обратно на тротуар. Девушка оказалась бойкой,