Флагманы Победы - Николай Скрицкий

Вторично Октябрьский командовал Черноморским флотом с 28 марта 1944 по 18 ноября 1948 года[366]. 10 апреля 1944 года его произвели в адмиралы[367].

Уже в марте Октябрьский основал флагманский командный пункт под недавно освобожденным Новороссийском. Апрель ознаменовался обсуждением в Ставке плана летней кампании, включавшей освобождение Крыма и Одессы. Было решено, оберегая крейсера и эсминцы, действовать подводными лодками, катерами, наносить удары по румынским портам преимущественно авиацией.

26 марта началась Одесская наступательная операция, в которой участвовали и черноморцы. Десант из 67 человек старшего лейтенанта К.Ф. Ольшанского, высадившийся в Николаеве, три дня удерживал позицию в портовом элеваторе, пока 28 марта город не был освобожден. 10 апреля освободили Одессу.

4 апреля командующий был вызван в Москву и 10 апреля в Ставке Верховного главнокомандования участвовал в обсуждении плана действий по освобождению Крыма и действий на Черном море. После его доклада было решено внести в план коррективы: основной силой считать авиацию, поберечь крейсера и эсминцы, удары по румынским портам наносить авиацией и катерами, минировать Сулину и базы противника, десанты не производить, больше внимания уделять противолодочной обороне и предоставить флоту больше катеров[368].

Через два дня командующий вернулся в Новороссийск и узнал, что наступление войск в Крыму успешно развивается. 11 апреля была освобождена Керчь, 13 апреля – Феодосия. 23 апреля войска перешли в решительное наступление на Севастополь. В ходе операции по освобождению Крыма флот под командованием Октябрьского наносил удары по коммуникациям противника между Крымом и портами Румынии. Уничтожение транспортных средств противника с войсками и грузами способствовало действиям 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии.

Командующий принял активное участие при разработке операции по освобождению Крыма. В результате подготовленных и скоординированных действий авиации флота, подводных лодок и катеров часть судов неприятеля, пытавшихся вывезти гитлеровские войска из Крыма, была потоплена или повреждена. С начала эвакуации из 230 тысяч войск 17-й армии в Крыму морем и воздухом было вывезено более 150 тысяч. На переходе морем противник потерял 8100 солдат и офицеров. Безвозвратные потери неприятеля в Крыму составили около 60 тысяч человек, из которых около 25 тысяч попали в плен[369]. Если бы не решение, принятое в Ставке, корабли эскадры могли бы значительно увеличить вражеские потери при эвакуации морем.

10 мая Севастополь был взят. 11 мая Октябрьский уже прибыл в главную базу[370].

В июле моряки Черноморского флота готовились к действиям по освобождению Румынии и Болгарии. 16 июля командующий вылетел в Москву с планом операций. Но над морем вблизи Анапы двигатели самолета загорелись. Летчику удалось посадить машину на воду, а пассажиры выбросились в воду[371].

15 августа командующий переместился на новый флагманский командный пункт в Одессе. 16 августа прибыл командующий 3-м Украинским фронтом генерал армии Ф.И. Толбухин. На совещании были уточнены задачи Черноморского флота и Дунайской флотилии в Ясско-Кишиневской операции. В период операции (20–29 августа 1944 года) Черноморский флот огнем поддерживал войска 3-го Украинского фронта на Приморском направлении, нарушал прибрежные морские коммуникации противника, уничтожал корабли и суда, наносил воздушные удары по аэродромам.

В августе 1944 года, в ходе Ясско-Кишиневской операции Черноморский флот блокировал Констанцу и Сулин. Дунайская флотилия 22 августа высадила десант за Днестровский лиман, 23 августа в Жебрияны, 24 августа заняла Вилково, а 25 августа – Измаил и Килию, 27 августа – Сулину и заняла все течение Дуная вплоть до Галаца. Приказ Верховного главнокомандующего, переданный по радио 28 августа в честь успехов моряков, был единственным за войну адресованным персонально флотоводцу. 29 августа Октябрьский предъявил ультиматум командующему румынской флотилией. Моряки овладели кораблями румынской речной флотилии. А 9 сентября приказ Верховного главнокомандующего воздавал должное маршалу Толбухину, адмиралу Октябрьскому и их подчиненным за взятие Варны и Бургаса – болгарских портов. Германские моряки, лишившись баз, 9–10 сентября затопили свои корабли у берегов Болгарии[372].

Одновременно предпринимали меры для восстановления Севастополя – города и военно-морской базы. 5 ноября 1944 года в главную базу возвратился флот. На мачте линкора «Севастополь» развевался флаг командующего флотом.

В конце декабря Октябрьский заболел, ему сделали сложную операцию. Только в конце февраля он смог писать, лежа в постели ялтинского санатория Черноморского флота. Здесь он узнал о Ялтинской конференции и удивлялся, почему Сталин не побывал на флоте[373].

15 апреля впервые после болезни адмирал прилетел в Москву на сессию Верховного Совета. Сессия рассматривала бюджет на 1945 год. Пользуясь случаем, Октябрьский направил докладную записку Сталину с просьбами о помощи в восстановлении главной базы, города Севастополя, и награждении Черноморского флота и города-героя к годовщине освобождения – 9 мая 1945 года. В мае командующего вызвали в Москву: рассматривали планы восстановления Севастополя. Осенью 1945 года Октябрьского беспокоили проблемы топлива для отопления города Севастополя, медленная работа по восстановлению главной базы. Из-за слабой ремонтной базы срывалась подготовка эскадры к летней кампании. В январе 1946 года адмирал провел совещание флагманов по итогам учебного года и послал в Москву на утверждение схему флота мирного времени; он считал необходимым создать бригаду десантных кораблей. В феврале он добивался награждения флота орденом и присвоения звания Героя Советского Союза вице-адмиралам В.Г. Фадееву, С.Г. Горшкову, генерал-полковнику В.В. Ермаченкову, генерал-лейтенанту П.А. Моргунову и генерал-майору Е.И. Жидилову[374].

В записях этого времени – критические нотки. Пришлось наспех за два месяца подготовить отчет о деятельности Черноморского флота в годы войны, а надо бы гораздо больше времени. Упразднение Наркомата ВМФ и создание Наркомата Вооруженных сил СССР во главе со Сталиным 26 февраля также удивляло. Адмирал писал: «Но дальше пока не ясно, что будет за организация ВМС страны. По логике, должны быть назначены главнокомандующие: сухопутных, морских, воздушных сил, а вот Наркомат ВМФ не нужно было бы упразднять (оставить как министерство), который должен бы возглавить кораблестроение, вооружение, ремонт, снабжение, комплектование, расквартирование и т. д. и т. п.». Октябрьский обсуждал реорганизацию с другими флотоводцами и намеревался высказать свое мнение, если бы их собрали Сталин или Жданов: «Я не «американский наблюдатель», а адмирал советский, и так же, как мои товарищи флотские, несу перед советским народом, перед правительством ответственность за флот, его судьбу, его состояние»[375].