Содержанка герцога - Ева Финова

скрыть их в тайнике в библиотеке. Двое повстанцев были наняты в штат слуг накануне грабежа. Таким образом они следили за мэром, чтобы он ничего не сделал с деньгами без их ведома. Иногда они спускались в подвал, где и проводили встречи, решая, как быть дальше. В последний раз Карен их засекла и подслушала. Изначально она подумала о тайных встречах с любовницей, а узнала о чём‑то более страшном. И, к сожалению, она не совладала с эмоциями и упрекнула Тасия в отвратительном поведении. А когда захотела с тобой поговорить наедине, мэр всё понял, повстанцы тоже.

Сирейли вздохнул.

– Дальше ты уже знаешь наверняка. Один из них, пользуясь столовым ножом для разделки птицы, перед подачей пырнул Карен и сбежал. Он сделал круг вдоль побережья и вернулся в поместье по тропе. Спрятался в подвале. Другой – помогал Тасию с мемориалом, потому что тайно видел твои манипуляции со шнурком у стены комнаты библиотеки. Тут я не сразу догадался, о чём речь.

– Разница в расстоянии. Я вычислила ширину внешней стены комнаты и внутренней до задней стенки шкафа и поняла, что там, за деревянным щитом, пустое место. Сорок два сантиметра.

– Именно, – герцог одарил меня очередной многозначительной улыбкой. – Ты большая молодец. Заставила преступников раскрыть себя. Тасий занервничал, выведенный из себя якобы смертью Карен, он достал пистолет, выгнал нас, а заодно хотел написать чистосердечное признание на случай, если его убьют, как и жену. И он оказался прав. Они скандалили в кабинете, когда мы подъезжали к поместью. Повстанцы хотели бежать с деньгами, а мэр желал сдаться. Тогда раздались два выстрела. Первым выстрелил Тасий и промазал. Вторым – преступник попал прямо в цель. Его уже взяли.

– А вазы и записка?

– Они не стали терять время, обменяли пистолеты, чтобы мы подумали на самоубийство. Схватили мешки из разбитых ранее вазонов и попытались сбежать. Одному это удалось. Другой уже пишет в карцере признательные показания.

– В карцере?

– Решётки на колёсах, – пояснил герцог. – Изначально такие использовали для перевозки рабов, пока много лет назад рабовладельчество не запретили.

– Ага, вместо этого придумали кредиты.

– Но хотя бы у каждого из нас есть выбор, жить по средствам или залезать в долги, – философски заметил Праудмор. – И не смотри на мой внешний лоск. Я не склонен к излишней расточительности. В этом я тебя разочарую. Моя бывшая очень быстро разочаровалась во мне и в финансовой ограниченности, потому что попросту транжирила деньги, которые я ей выделял.

– О, тут можешь не переживать, – положила вилку рядом с тарелкой, – твои деньги мне не нужны. Мне нужна услуга. Я хочу побольше узнать об этом мире и поскорее научиться читать, чтобы найти собственное место в жизни.

– Надеюсь, оно будет рядом со мной, – серьёзно проронил мужчина напротив.

– Время покажет.

Глава 24. Знакомство

Наше триумфальное возвращение в Оствуд было ознаменовано сразу множеством событий. Аудиенция у императора, званые ужины, бесконечные чаепития, беседы с аристократами в промежутках между примерками различных туалетов. В жизни никогда так долго не подбирала чулки, ленты, заколки, украшения и прочую дребедень. Ох…

Герцог, кстати, тот ещё хитрый лис, всюду представлял меня как невесту и противился иным интерпретациям и моим предложениям, аргументируя, будто это звание ни к чему меня не обязывает, зато сразу же отсеивает множество вопросов, связанных с нашим совместным проживанием под одной крышей. Увы, мне осталось лишь смириться и молча кивать, когда речь в разговоре заходила об этой теме.

Но больше всего меня утомляло другое. Сплетни и заядлая любовь всего высшего общества к неприличному и неприятному, на мой взгляд, явлению. Вместо того чтобы заниматься собственными проблемами, многим доставляло изрядное удовольствие колупаться в чужих, скажем так, навозных кучах.

Но в целом разная приятная суета быстро вошла в привычку, если не считать одного досадного момента. Я никак не могла заставить себя встретиться с отцом Рея.

И не без причины.

Дора оказалась отчасти права.

Я – Свюззи Анна, точнее, одна из множества тех, кто занял место погибшей дочери обнищавшего графа. И выяснилось это самым неожиданным образом. Во время прогулки по купеческой улочке меня остановила старая пожилая женщина, схватив за рукав. Она со слезами на глазах обняла меня и радостно защебетала:

– Ты жива! Ох, как хорошо, что ты жива!

Слёзы почти навернулись на глаза, настолько искренняя была её радость на грани истерики. Не став расспрашивать незнакомку на улице, среди толп прохожих, явно заинтересованных происходящим, Сирейли пригласил её на чай к нам домой. В уютное гнёздышко, к обустройству которого я приложила всё своё усердие, опыт и знания, а не только руку.

Старушка представилась служительницей женского пансиона, старшей гувернанткой. Стеллу, как звали девушку, то бишь настоящую владелицу тела, тайно удочерили в семнадцать лет. А уже в девятнадцать граф попытался её выдать за Балора Праудмора, изрядно постаравшись над внешним видом и без того прелестной красавицы.

Но он не ожидал, что своенравная подопечная попросту сбежит, отказавшись выйти замуж за родовитого старика в угоду чужих амбиций и жажды наживы. А дальше ходили разные слухи, будто Анна утонула на пароходе, упала с моста и тому подобные каверзные выдумки. Но граф быстро пресёк подобную деятельность фантазёров, сообщив во всеуслышание (в одном из новостных выпусков), будто Анна сидит под замком, наказанная. На самом деле он удочерил другую девушку из того же пансиона и стал выдавать её за Свюззи Анну.

Но что ещё более невероятно, Сирейли внимательно слушал и не перебивал. А значит, она не врала.

– Так вот почему отец отказался от женитьбы. Скорее всего, он раскрыл обман.

Единственное, что он проронил за всё время чаепития.

Распрощавшись с гувернанткой, я первым делом изъявила желание уехать из столицы куда‑нибудь подальше, чтобы не стать источником скандала.

Праудмор, наглый, расчётливый и к тому моменту любимый до умопомрачения, выставил условие. Он пожелал оформить отношения, чтобы возить меня по всему свету в качестве собственной жены. А количество приведённых аргументов в этой связи явно натолкнули на мысль, будто всё представление было попросту подстроено. Но я упорно отказывалась