Прикосновение горца - Карен Мари Монинг

Два пальца.

Уже места нет!

Три.

– Расслабься, любимая, не хочу причинить тебе лишней боли. У меня…

– Я знаю, – Лиза тяжело дышала, – какой ты. Я видела тебя. –

Она испытывала благоговение и немножечко боялась.

Руки Цирцена творили чудеса. Тело Лизы легко раскрылось, всего лишь быстро сократившись, когда он убрал пальцы. Жажда, ох, невыносимая жажда.

– Пожалуйста, – простонала она.

Цирцен лег на Лизу и устроился между ног. Но он не вошёл – неа, он захватил её губы своими и стал целовать: легко и подразнивая, целовать глубоко и столь крепко, что их зубы сталкивались, что в воображении изы всегда считалось неуклюжестью, но на деле оказалось не так. Эти поцелуи доводили ее почти до безумия, лежа под Цирценом. Она выгнула нижнюю часть тела, давя на горячее мужское естество, и он в ответ сильней прижался к ней.

– Войди в меня, – взмолилась Лиза.

Цирцен рассмеялся ей в губы.

– Нетерпеливая девушка.

– Да. Войди.

– Да, да, госпожа, – прошептал воин.

Он медленно погружался в девушку. Первый дюйм давал самые необычные ощущения, и Лиза засомневалась, сможет ли она принять его. Второй дюйм предвещал боль. Третий и четвёртый были болезненными, но седьмой и восьмой сулили рай. Лиза закрыла глаза, полностью сосредотачиваясь на крутом парне, что находился теперь в ней. Она в жизни никогда раньше не испытывала подобного давления, такого ощущения полноты. В этом можно было пребывать вечно.

А потом Цирцен осторожно качнулся в ней.

– Сожми меня, – попросил он.

– Как?

– Мускулами.

Когда Лиза беспомощно уставилась на него, он внезапно пощекотал её, заставив засмеяться. Мускулы внутри сократились, и она поняла.

– Ты имеешь в виду, так сжать?

Он вошел полностью и остался недвижим в ней.

– Сожми.

Это было самое невероятное ощущение. Лиза могла с помощью внутренних мышц сжимать и освобождать Цирцена, и всякий раз, когда она обхватывала его, это доводило ее до опасной грани. Он неподвижно возвышался над ней, позволяя Лизе почувствовать и привыкнуть к нему, порождая ненасытный голод страсти внутри нее.

– Это возбуждает тебя? – спросил Цирцен.

– О, да, – прошептала Лиза.

Он, не спеша, вышел, смакуя каждое сладчайшее объятие её мышц, после чего вновь заполнил до конца.

Ночь только зарождалась, и, следуя намеченным курсом, Цирцен продвинулся всего лишь на один малюсенький пунктик в бесконечном списке вещей, которые хотел проделать с возлюбленной. Как он и надеялся, ненасытное любопытство девушки простиралось и на то, что может происходить в спальне. Она была самым старательным участником этой долгой ночи скользящих в порывах страсти тел и уступчивых сердец.

Опершись на руки по обе стороны от Лизы, Цирцен приподнялся, откинул голову назад и затерялся глубоко внутри девушки, почти согнувшись пополам в агонии. Мускулы на животе туго сжались, сердце тревожно колотилось, и разумом он почувствовал, что оно могло бы разорваться. Всю свою жизнь Цирцен никогда не позволял себе излиться в женщину, отказываясь иметь детей. Вначале потому что не был к этому готов, потом из-за того, что с ним сотворил Адам.

Но Цирцен отмел страхи в сторону, и в этот раз позволил случиться неизбежному. В тот самый момент, когда наполнил Лизу, он почувствовал связь, вспыхнувшую между ними, словно между их душами пролег поток, позволивший частичке Лизы просочиться в него, а части Цирцена в неё. Это ощущение прожгло тело мужчины, прокладывая путь в ту часть его разума, где содержалась магия. Это было как слепящий до белого каления жар, что взревел внутри него и взорвался вспышкой поднимающегося осознания.

Это было самое невероятное ощущение, которое он когда-либо испытывал.

И тут неожиданно Цирцен смог почувствовать наслаждение, которое испытала Лиза, даже ощутил её благодарность за то, что помог ей забыть боль, сделав её первый опыт столь потрясающим.

Хмм , – подумал Цирцен, находя приятным эту новую связь. Он превзошел все ее ожидания по части любовных утех . Мужчина скользнул взглядом по девушке, поняв, что и она достигла того же. Впрочем, поскольку это был её первый и единственный опыт в постели, Лиза и не подозревала, что подобное тесное осознание друг друга не было обыденным следствием физической близости. Её широко распахнутые глаза были полны любопытства.

Цирцен не понимал, что образовалось в результате этой их возникшей необычной связи, гадая, какие последствия это могло бы иметь для девушки. Возможно, эликсир бессмертия изменил его, размышлял Цирцен, и тогда, может, из-за того, что он пролил семя внутри женщины, их связали узы. Лэрд многого не знал о самом себе.

А потом он больше ни о чем не думал, просто баюкал Лизу в колыбели своих рук и впервые за прошедшие столетия ощущал покой.

* * *

Позднее Лиза лежала, прижавшись щекой к груди Цирцена (при этом одна из его сильных рук была обернута вокруг её талии), удивляясь Господу, который счёл нужным столь многое забрать у неё, но, все же, даровал такого невероятного мужчину. Оказывается, она совсем не знала, что в любовной близости так ясно сознаешь, что чувствует другой. Как будто кто-то щёлкнул внутри неё рубильником девушку наполнил сильный жар, ослепительный до белого каления, и внезапно она смогла ощутить все чувства Цирцена, даже то, как он беспокоился о ней, вопрошая себя, доставил ли ей наслаждение. Это была необычная осведомлённость, ощущение напряжения, что он рядом, близко от неё. Никогда раньше Лиза не чувствовала себя настолько связанной с кем-то, даже с матерью, что носила ее когда-то в своей утробе.

Девушка поклялась с головой окунуться во все удовольствия, которые сможет обрести с Цирценом, поскольку никто не знает, сколько это продлится. Его мог раздавить камень при строительстве укреплений в замке, он мог бы пострадать от чего угодно, быть раненым в битве, например … Ох! Тут Лиза осознала, что сейчас июнь, и до крупной битвы при Баннокберне остались считанные недели.

Он не мог уйти после всего, что было. Она не могла позволить ему пойти на войну. При ее-то везении, скорей всего Лиза получит несколько счастливых недель с Цирценом, после чего его убьют в битве, а она останется одна-одинёшенька в четырнадцатом столетии. Её пальцы сжали руку Цирцена.

– Я не умру, любимая, – прошептал он Лизе на ухо.

– Вдобавок к умению накладывать заклятия, ты ещё и мысли читаешь? – испуганно спросила она.

– Неа. Но ты не умеешь скрывать чувства. Знаю, чего ты боишься. Ты боишься быть покинутой. Когда твоя рука напряглась в моей, я догадался, откуда эти страхи. Что, возможно, я умру слишком рано, как твой отец. – Цирцен вел себя так, словно их новая связь не была чем-то необычным. Так девушке легче было принять существование этой связи, поскольку, будучи неопытной, она не знала, что это не было обычным следствием совокупления.