Счастливый билет - Маурин Ли

А потом, на Пасху, случилось нечто такое, что заставило Лизу пересмотреть планы на жизнь и принять предложение Брайана.

К плите была прилеплена записка: «Надеюсь, бисквитный торт оказал надлежащий эффект. Пирс».

Лиза широко улыбнулась. В субботу она попросила у него два противня, чтобы испечь торт для миссис Смит. Торт вышел очень удачным, и корочка получилась золотистой и гладкой. Пирс посоветовал Лизе покрыть его глазурью.

— Мама, торт великолепен! — восхищался Брайан. — Ты должна узнать у Лизы, в чем заключается ее кулинарный секрет.

В то утро мистера Гринбаума едва не хватил удар от смеха, когда Лиза изобразила реакцию миссис Смит.

— Лиза, покажи мне еще раз, пожалуйста, — снова и снова умолял он ее, и она послушно поджимала губы, дергала носом, фыркала, делала три глубоких вздоха, метала гневные взгляды и вздергивала плечи почти до ушей.

— Самое смешное, — сказала девушка, — заключается в том, что Брайан убежден, будто его мать полюбила меня. Он все время повторяет: «Она без ума от тебя», хотя я уверена, что она меня ненавидит. Миссис Смит возненавидела бы любого, кто попытался бы отнять у нее Брайана.

Тем вечером Лиза дочитала «Мадам Бовари». Перевернув последнюю страницу, девушка едва сдерживала слезы. Бедная Эмма Бовари, какой печальной оказалась ее жизнь! Взглянув на часы, Лиза с изумлением убедилась, что уже половина девятого и что она читает вот уже три часа подряд. Джекки задерживалась. Это могло означать, что Гордона не будет с ней, когда она наконец появится.

Увы, надежды Лизы оказались тщетными. Вскоре дверь распахнулась и в комнату ворвалась сердитая раскрасневшаяся Джекки, за которой вошел не менее взбешенный Гордон.

— Мы были в кино, — неестественно громким голосом с порога объявила Джекки. — Там висело объявление о том, что начинается программа эмиграции в Австралию, и я решила подать заявление. А Гордон не может решить, ехать ему со мной или нет.

— Это неправда, — вспылил Гордон. — У меня нет ни малейшего намерения эмигрировать, во всяком случае, до тех пор, пока дети не подрастут.

— В таком случае тебе всего лишь придется подыскать себе новую любовницу, не так ли? — Джекки налила себе стакан виски и осушила его одним глотком.

— Пожалуй, именно так я и поступлю, — злобно ухмыльнулся Гордон.

Казалось, они совсем забыли о том, что в комнате находится Лиза. Она потихоньку выскользнула за дверь и отправилась в кухню.

Австралия! Лизу вдруг охватило незнакомое, пугающее чувство, что окружающий мир, который она так любила, начал разваливаться на части. Совсем скоро Ральф уедет на съемки в Рим. На прошлой неделе мистер Гринбаум, которому ноги отказывались служить настолько, что он почти не вставал со стула, объявил, что будет заглядывать в магазин всего пару раз в неделю, так что все остальное время ей придется управляться одной. Без него букинистическая лавка будет уже не такой, как прежде, да и в квартире станет одиноко, когда уедет Ральф. Больше не будет билетов в театр, и когда они появятся вновь, неизвестно. А теперь уезжает еще и Джекки, причем на край света. Наступали перемены. Перемены к худшему.

И что будет с ней, Лизой? Найдет ли она свое место в этом изменчивом мире?

«Ничто не длится вечно», — любила повторять ее мама.

Разумеется, было бы глупо ожидать, что такая чудесная жизнь будет продолжаться бесконечно. Люди уезжают, умирают, женятся. Итак, что же делать ей? Во-первых, Лиза сомневалась, что когда-нибудь станет актрисой. Какую бы пьесу ни ставила их труппа, ей всегда либо доставалась самая незначительная роль, либо она вообще оставалась без роли. Ее использовали в качестве суфлера или рабочего сцены. Годфри Перрик никогда не критиковал ее, но Лиза знала, нет, даже была уверена в том, что он считает ее бездарной, хоть Ральф и говорил, что она ни в коем случае не должна опускать руки.

Когда-нибудь мистер Гринбаум вообще перестанет приходить в букинистическую лавку. Потом он умрет и магазин продадут. Ей придется искать другую работу. В другом магазине? На Чосер-стрит она больше не вернется, после стольких лет это просто невозможно. Она больше никогда не вернется домой.

И тогда на Лизу словно снизошло озарение, и она поняла, где ее место, — рядом с Брайаном. Она станет женой — женой и матерью. Разве это не она нянчила своих младших братьев и сестер, баюкала их и любила так, словно они были ее собственными детьми? Они с Брайаном купят дом. У него уже отложена достаточная сумма — он сам говорил ей об этом, почти пять сотен фунтов стерлингов. У нее будет собственная кухня. Она выкрасит ее… в желтый цвет! Да, в желтый, чтобы комната всегда выглядела светлой, как будто на улице все время светит солнце. У Брайана тоже были планы на будущее. К тридцати годам, уверял он Лизу, он станет руководителем подразделения. Итак, решено — когда он в следующий раз сделает ей предложение, она примет его.

«Ты не любишь его», — прошептал у нее в голове тоненький тревожный голосок.

«Это не имеет значения, — возразила себе Лиза. — Я его уважаю, и он мне нравится. Мне приятно его общество. А Брайан меня любит. Со временем я сумею полюбить его, знаю, что сумею. Кроме того, в любви нет ничего особенного, и я не хочу быть похожей на Джекки». — Она вспомнила, как Китти рассказывала дочкам о том, как когда-то была влюблена в Тома. Посмотрите, нем все закончилось!

«А как насчет его матери?» — не унимался тревожный голосок. Лиза нахмурилась. Пришло время Брайану самоутвердиться и начать жить самостоятельно. Его мать — слишком властная и себялюбивая женщина. Пожалуй, ей придется смириться и изменить свои взгляды, когда они поженятся.

Из коридора донеслись крики и грохот захлопнувшейся двери. Лиза осторожно выглянула наружу. Взбешенный Гордон уходил, его широкоскулое лицо раскраснелось еще больше, а кончики дурацких усиков дрожали от ярости.

Джекки ничком лежала на диване и заливалась слезами. Лиза опустилась рядом с ней на колени и погладила подругу по мягким, шелковистым волосам.

— Все кончено? — мягко спросила она.

Джекки не ответила, лишь заплакала еще громче.

— Думаю, насчет Австралии ты это здорово придумала, — сказала Лиза.

Очевидно, Гордон отказался ехать с ней, и Джекки сможет начать все сначала без него.

— Ох, Лиза, я не собираюсь никуда уезжать! Я сказала это, поддавшись минутному порыву, просто чтобы заставить его ревновать. А вместо этого оказалось, что ему на меня наплевать. Именно тогда я разозлилась и потребовала, чтобы он либо поехал со мной, либо женился на мне. — Она шмыгнула носом, села на диване и изрекла нечто совершенно невероятное: — Бедняжка. Я никогда не злилась на него раньше. Держу пари, он очень расстроен.

Пришел черед Лизы промолчать. Она встала и включила чайник, чувствуя себя совершенно сбитой с толку.

Джекки вытерла слезы рукавом блузки. Внезапно она улыбнулась.