Лицо в темной воде - Антон Грановский

– Но… как? – растерянно произнесла Вероника. – Как это сделать?

Элинэ пожала плечами:

– Не знаю. Но я бы нашла способ. Уж ты мне поверь.

Вероника задумалась.

– Я хочу уехать от Шуравина, – сказала она после паузы. – Но я хочу быть звездой кино и эстрады. А он обещал оплатить мою раскрутку.

Элинэ улыбнулась.

– Ты будешь звездой, – пообещала она. – Если у тебя будут деньги, ты сама оплатишь свою раскрутку. Арендуешь студию, запишешь альбом. Все это не так трудно, как кажется. Поверь мне, я кое-что в этом смыслю. К тому же у меня есть неплохие связи. Нужно только раздобыть денег.

От обрисованной радужной перспективы на щеках Вероники проступил румянец.

– Как? – взволнованно спросила она и даже подалась от нетерпения вперед. – Как достать эти деньги?

– Перехитрить, обмануть, отомстить. – Элинэ усмехнулась. – Ты ведь женщина. Не зря мужчины считают нас коварными.

– Ты хочешь сказать… – Голос Вероники задрожал от волнения, и она договорила с усилием: – Ты хочешь сказать, что мы должны ограбить его?

Элинэ удивленно вскинула брови.

– Ты с ума сошла. Конечно, нет! Бог не дал нам огромных мускулов и кулаков, как у мужиков, но он дал нам кое-что другое.

– Хитрость? – уточнила Вероника.

– Ум! Мы обведем твоего любовника вокруг пальца. Но только если ты сама этого захочешь.

– Я хочу! – воскликнула Вероника. – О господи, Элинэ, знала бы ты, как он мне опостылел! Меня коробит от каждого его прикосновения. Но… как мы это сделаем? Как мы заберем у него деньги?

Худое лицо Элинэ стало задумчивым. Некоторое время она молчала, помешивая в бокале соломинкой остатки недопитого коктейля, затем тихо спросила:

– На что ты готова пойти ради этого?

– На все! – выпалила Вероника, но тут же смутилась и сбивчиво добавила: – Ну, почти на все.

– Значит, ты хочешь выслушать мой план? – спросила Элинэ.

– Да, – твердо сказала Вероника. – Расскажи мне, как это сделать?

Элинэ посмотрела на Веронику черными, мерцающими стеклами очков и тихо произнесла:

– Похищение.

– Похищение? – Вероника побелела от ужаса и испуганно уточнила: – Ты хочешь сказать, что мы должны похитить Руслана Шуравина?

Элинэ покачала головой:

– Боже мой, конечно, нет. – Элинэ снисходительно улыбнулась. – Глупенькая. Мы похитим тебя. И потребуем у Шуравина выкуп.

Острое личико Вероники порозовело. Она нахмурила бровки и тяжело вздохнула.

– Я думала, ты и правда придумала что-то стоящее. Но твоя идея с похищением это… Это глупость какая-то. Шуравин жадный. Он никогда не выложит за меня большие деньги.

– Выложит, – возразила Элинэ. – Я знаю, как заставить его сделать это.

– И как же?

Элинэ огляделась по сторонам, после чего тихо проговорила:

– Я расскажу тебе, если ты готова слушать.

– Я готова. Расскажи!

– Тогда слушай.

Пока Элинэ рассказывала, Вероника сидела молча, нахмурив свой чистый белый лобик и прижав бокал с прохладным мартини к розовой щечке. Когда Элинэ замолчала, она нахмурилась еще больше.

– Ну… Я не знаю, – с сомнением произнесла она. – Как-то это все сложно.

– Сложно только решиться, – возразила Элинэ. – Но стоит начать, и все пойдет само собой.

Вероника помолчала еще секунду, обдумывая слова подруги, потом посмотрела на Элинэ расширившимися от возбуждения глазами и, облизнув пересохшие губы, спросила:

– И когда мы это сдалаем?

– Сейчас, – ответила Элинэ.

Голубые глаза Вероники изумленно распахнулись.

– Как сейчас? – не поверила она своим ушам.

– У тебя есть на сегодня какие-то срочные дела? – уточнила Элинэ.

Девушка качнула головой:

– Нет.

– Ты кому-нибудь говорила о том, что мы с тобой встречаемся в этом ресторане?

– Нет. Никто об этом не знает.

– Шуравин не догадывается, с кем ты проводишь время?

– Господи, да ему давно на меня плевать.

– Отлично. – Элинэ усмехнулась. – Тогда считай, что ты уже похищена. – Не давая Веронике опомниться, она достала из кармана мобильник. – Диктуй телефон Шуравина!

Вероника вновь заколебалась.

– А если он узнает? – с сомнением пробормотала она. – Он ведь тогда меня…

– Не узнает, – заверила ее Элинэ. – А когда узнает, ты будешь уже далеко отсюда. С двумя сумками, полными денег. Диктуй его номер.

Все больше возбуждаясь, Вероника быстро продиктовала номер. Элинэ набрала его на клавиатуре мобильника.

– Подожди! – тихо воскликнула вдруг Вероника. – Он ведь определит твой номер!

– Мой номер нигде не зарегистрирован, – спокойно сказала Элинэ. И добавила с ободряющей улыбкой: – Не бойся, все будет хорошо. В Москве нужно вертеться, чтобы выжить. Все так делают. И помни – ты не одна.

Элинэ нажала на кнопку вызова.

– Не надо! – крикнула, внезапно испугавшись, Вероника и попыталась вырвать телефон из пальцев Элинэ, но та отстранила ее мягким, но неожиданно сильным движением.

Он и Она сидели на диване в скромно, но со вкусом обставленной квартире.

– Дина, – с горечью проговорил он, – мы прошли вместе долгий путь. И то, что ты называешь тупиком в наших отношениях, это всего лишь развилка. Мы должны найти выход, потому что я… Я слишком сильно тебя люблю, чтобы потерять.

– Я тоже люблю тебя, Руслан, – с чувством отозвалась она. – Но ты был прав, когда сказал, что двум творческим людям трудно ужиться под одной крышей…

В кармане у Шуравина, сидевшего в продюсерском кресле и внимательно наблюдавшего за съемкой фильма, зазвонил телефон, который он сам для себя называл «интимным» или «шлюхофоном».

Руслан Маратович завел этот телефончик с год назад – специально для связи с любовницами. Номер был зарегистрирован на какую-то давно умершую бабку, а саму трубку Шуравин всегда носил при себе, во внутреннем кармане пиджака.

Актеры прервали сцену, повернув головы в сторону Шуравина, а режиссер посмотрел на него с упреком.

– Руслан Маратович!

– Простите, ребята! – извинился Шуравин.

Он достал из кармана мобильник, поднялся с кресла и отошел в дальний угол съемочного павильона. И только там нажал на кнопку связи.

– Да! – сказал он в трубку, прикрыв ладонью рот, чтобы не мешать актерам репетировать сцену.