Нас украли. История преступлений - Людмила Петрушевская

— И что, вы думаете, что к такому папаше я отправлю сына?

— Он не ваш сын. И он очень скоро будет в курсе этого. Он сам, один, будет распоряжаться деньгами от своей квартиры. И каждый мальчик хочет знать своего отца, об этом подумайте. И не доводите дело до ненужных результатов. А вот второго Сергея Серцова, самозванца, в случае вашего сопротивления отправим в одну республику в деревню, в горы, в подвал, рабом. Там его оскопят и будут продавать мужчинам. У нас это налажено.

На этом связь была прервана.

Алина наконец села.

То, что оба Сережи мечтали узнать, каждый, своего родного отца, было правдой.

И эти угрозы тоже были реальными.

Но не в Монтегаско.

Там можно будет предупредить полицию, причем в день приезда. Что готовится похищение человека.

Назавтра она навела справки у знакомых, а знакомые-то были непростые, из бывшего Комитета наших женщин.

Все они рекомендовали Монтегаско как страну со свирепой и дотошной полицейской системой.

Человек из МИДа, знакомый знакомых, сказал, что то, что там живет Сергей Иванович Серцов, было ошибкой местных органов, теперь непоправимой.

Он появился в стране как жертва советского террора, прыгнувшая в открытый океан и в бессознательном состоянии спасенная там рыбаками, а почему прыгнул, потому что в СССР ему грозил ГУЛАГ (словцо, известное всему миру).

Вот он и всплыл почему-то в Монтегаско, далеком от Мирового океана, появился и долго хлопотал, пока не женился на гражданке Монтегаско, причем русской, из старого дворянского рода, наследники которого когда-то, в страшном 18-м году, бежали из Крыма в Турцию, оттуда в Югославию, оттуда в Бельгию и, наконец, очутились в Монтегаско в лице довольно молодой женщины с ребенком тридцати лет.

Женившись на гражданке Монтегаско, наш персонаж через три года получил временное гражданство и купил поместье в полгектара величиной, с виллой и, как полагается, с домом привратника.

И тут эта жертва красного террора услышал от своей этой жены, что надо ему усыновить ее сына. Чтобы поместье после ухода хозяина досталось не государству, а все-таки наследнику.

По законам Монтегаско наследниками являлись только дети, а не вдовые супруги.

Заинтересованные люди в России напрасно хлопотали о возвращении Серцова на родину, так как в качестве жертвы красного террора он, по законам Монтегаско, не подлежал выдаче никакой другой стране.

Этот закон приняли еще в 20-х годах, когда из России — куда глаза глядят — бежали все.

Бежали все люди, признанные белыми — дворяне, врачи, профессора, офицеры, адвокаты, философы, банкиры, художники, писатели, композиторы, певцы и купцы, — все лучшие люди страны.

Персонажи пьес Чехова.

Они покидали ее из страха перед расстрелом.

У Алины у самой прапрадеда, попечителя гимназий в Костроме, увели, и с концами.

Но она также узнала, что за Серцовым в Монтегаско наблюдают.

Полиция и прокуратура отслеживали все его контакты и перемещения его огромного капитала.

Так сказали в МИДе подругам Алины по Комитету наших женщин.

То есть ребята там будут в безопасности.

А тут, в России, друганы и подельники Серцова, в случае неповиновения, и ребят украдут, и квартиру заберут.

На следующий же вечер она сообщила парням, что наконец-то отец (не уточняя, чей) хочет увидеть сына, что живет он в стране Монтегаско, а затем у него есть план отправить своего сына в Англию учиться.

И спросила, кто хочет ехать.

— Да ну, мы оба поедем, — сказал старенький Сережа. — Мы скажем, что мы близнецы и нас нельзя разлучать.

— Но приглашение будет одно.

Короче, в ближайшее время приглашения в почтовом ящике не оказалось.

Вскоре последовал звонок от того, кто называл себя адвокатом.

— Нет, не пришло ничего от вас, — сказала Алина, — вы что.

Видимо, ее саркастический тон убедил опытного собеседника.

Наконец приглашение поступило.

Ося принес его матери с уважением.

Через некоторое время оба Сережи стали собираться, попросили мать купить им хорошие рюкзаки, майки и шорты.

— Так, — сказала она. — Почему двое едут?

— А мы вынули из почтового ящика одно приглашение, подождали, и вдруг приходит второе приглашение.

Оба уже хорошо знали историю своего пребывания в роддоме, только не хотели знать, кто есть кто.

Зачем. Есть мама, есть дед Граф, бабушка Ланочка.

Причем мама официально сменила имя, фамилию и отчество, ей удобней было стать Серцовой М.В.

Диплом она тоже поменяла. Мама есть мама.

Водитель Николай их двоих привез на виллу.

Ну, поздоровались за руки, хозяин обалдевший стоит, не ожидал двоих, спросил:

— Давайте знакомиться. Так. Приехали двое, ждали одного. Кто из вас Сережа, Сергей Сергеевич?

Один говорит:

— Мы оба.

И они как дураки засмеялись.

Хозяин говорит:

— Не понял шутку юмора.

Они тогда завозились, со смехом ему достали свои паспорта, подают так ему. У хозяина желваки на лице заходили, зубы заскрипели. Он эти паспорта положил себе в карман и говорит:

— Что за приколы со мной вы тут здесь устраиваете? Полицию вызвать? Какие такие двойники? Это что, подстава?

Они молчат, растерялись.

Хозяин крутой мужик и не таких скручивал, Коля иногда видел, да никому не рассказывал.

— Это вы потому написали, что приглашение не получили, чтобы второе вам послали? Накололи меня?

Они молчат, полностью обалделые.

— Ну, кто из вас мне сын? Я ведь серьезно спрашиваю, у меня тут задействовованы такие силы, что мало вам не покажется. Они смогут докопаться. Ну что, звоню им?

— А зачем вам сын? — спросил один.

— Это мое дело зачем. Еще вопросы?

— А что, если правда неизвестна? И мы сами не знаем. И мама не знает.

— Какая еще (тут он выругался) мама? Мама моего сына Мария Валерьевна, она умерла родами! И все! Она была моя жена! А эта (…), откуда еще выскочила? Как ее теперь зовут?

— Мария Валерьевна…

— (…) она вам, а не Марья Валерьевна! Ее я закопал в землю! И памятник поставил!

Помолчали.

— Ттак. — тяжело сказал хозяин..

Слышно было — он жаждет правды.