Котёнок в поисках дома. Часть 3 и 4 - Юрий Артемьев

как он начнёт свой кровавый путь…

Был такой старый анекдот:

«Давно это было. Ещё во времена паровозов…

Попал мужик под поезд… Долго лежал в больнице. Лечился… Вылечился… А потом пришёл в хозяйственный магазин и стал молотком крушить и плющить чайники. Особенно тем, которые имели „свисток“ на носике…

Его, конечно же, скрутили. Ну и милиционер спрашивает:

— Гражданин! Зачем Вы это сделали?

На что наш бедолага ему ответил:

— Не надо ждать, когда они станут большими паровозами. Их надо убивать. Пока они маленькие…»

Не смешно… Правда? Вот и я так думаю…

Почему-то вдруг немного взгрустнулось… Вспомнились друзья, оставшиеся там, под Туапсе, в милицейском санатории… Натан с Вадимом… Братья Волковы… Витя… Серёжка…

Наверное, я всё таки сделал о*уительную глупость. Не надо было так кардинально поступать с этой крашенной дурой. Оставить на шее небольшую рану… Связать Ирину, да и отвезти её в милицию… Или сразу к товарищу Саркисову… Всё равно эта сучка отмазалась бы от уголовного наказания. У неё там тоже какой-то крутой папашка в партийных верхах местного значения. Не дал бы доченьку в обиду… Но зато на какое-то время ей бы заткнули ротик, да и я смог бы поиметь с этого инцидента кое-какие репутационные плюшки для себя любимого… Да… Поторопился я слегка…

У меня, конечно, есть оправдание, что действовал в состоянии аффекта. Да и организм мой был серьёзно ослаблен большой кровопотерей… Но теперь уже поздно об этом вспоминать, так как: Фарш невозможно провернуть назад… Да и хрен с ней…

* * *

Трудно быть добрым в мире безжалостном.

Учит нас Бог: Говорите «Пожалуйста!»…

И если ударят по левой щеке,

Правую вражьей подставьте руке!

Вроде всё верно, но мне не понятно.

Пусть мне расскажут отчётливо, внятно:

Я буду щёки врагам подставлять,

Чтобы могли они в них ударять?

Я не согласен с таким наставленьем:

Шоу с щеками и их подставленьем.

Может я грешник, но морды врагам

Смело набью. В том числе по щекам.

Трудно быть добрым. А я и не буду.

Тех, кто ударил меня, не забуду.

Ну а грехи? Пусть рассудит нас Бог:

Каждый себя защищал, кто, как мог.

* * *

Жаль только, что нельзя выйти на связь со своими… Успокоить их как-то. А то не дай бог инфаркт какой у Натана приключится…

Да и Серёгу с Виктором нельзя бросать. Опять на ум приходит банальная истина: «Мы в ответе за тех, кого приручили!»

А я их действительно приручил. И приучил к более-менее нормальной жизни. По крайней мере, постарался это сделать.

Ведь покатятся теперь братишки по наклонной. Сгоряча ещё натворят чего непотребного… Как бы я им хуже не сделал, показав кусочек хорошей жизни. Вдруг захотят продолжить, а способов для добычи средств на это, кроме уголовно-наказуемых нет… Лучше бы я и не начинал их перевоспитывать… Сами по себе они бы не натворили столько, сколько теперь могут натворить…

Надо будет потом издали понаблюдать за ними. Может, через кого-то удастся им как-то помочь. Хотя бы поддержать материально.

Может притвориться призраком. И являться в вечернем сумраке, доводя до них умные мысли о том. Как надо жить и как жить нельзя…

Смешно… Быстро раскусят… Они же все марксисты-материалисты и в мистику не верят по определению…

Хотя… Вон Натану же я смог наплести всякой псевдорелигиозной чепухи… Теперь даже немного жалею об этом. Как бы он снова не стал загибаться от своей неизвестной болезни…

Кстати, почему неизвестной? Депрессия… Или как там её ещё зовут… Тоска? Ну. да…

Особенно у нас на Руси прижилась эта сволочь. Так и называется — «Русская тоска». Сидит вот мужик и пьёт горькую, как не в себя, аж в три горла.

А спросишь его: Ты отчего пьёшь то?

А он и не знает чего ответить. От тоски, наверное… От того, что нельзя исправить то, что натворил по глупости…

Может и мне сейчас тоже… Это самое… Пойти вон, найти Сауле, да и нажраться с ней до поросячего визга… Может полегчает. А то как-то уж больно муторно на душе…

Нет. Опять вляпаюсь в какую-нибудь каку. Убью кого-то по пьяни. А потом…

Надо следить за собой! Хватит… Уже хватит творить беспредел…

* * *

Вот вечно у меня так… Сначала делаю, а после думать начинаю…Раньше за собой таких косяков крупных и не замечал вроде бы…

Неужели это организм Инги, с его гормонами и феромонами, толкает меня на скоропалительные действия? И вот как мне во всём этом разобраться?

По уже давно заведённой традиции, я решил, что подумаю над всеми этими вопросами и проблемами завтра. А на процедуры сегодняшнего дня я попросту забил. Вот не хочу и не пойду. А что они мне сделают? Дедушке жалобу напишут с претензиями, что внучка в престижном санатории плохо себя вела?

Ой. Не смешите мои тапочки! Какому, на хрен, дедушке? Хотя… Пусть так и пишут, прямо в Москву: «На деревню, дедушке»… А про Москву и так говорят, что это очень большая деревня.

Я вернулся в свой номер и тупо завалился спать. Усталость почему-то накатила на меня со страшной силой. И с чего бы это вдруг?

* * *

Не успел прикоснуться головой к подушке, как в голове возник требовательный голос Инги:

— Где ты там бродишь? Я тебя жду, жду…

— Я-то здесь. У меня и времени-то прошло-то всего ничего. Часа три-четыре, не больше. А что случилось?

— Я тут уже неделю без тебя компьютеры осваиваю. Уже голова пухнет от этих новых знаний.

— И что ты тут такого нового освоила? — с иронией спрашиваю её я.

— Сейчас и ты освоишь. Пойдём быстрее! Не будем тратить время на лишние пустые разговоры.

Телом Малыша управляет Инга. Она идёт по коридору в сторону того самого кабинета с обучающим колпаком. По дороге я пытаюсь хоть как-то сопротивляться, но моя подруга настойчива и непреклонна.

— Ты там сейчас чем занимаешься? Важные дела есть какие-то?

— Да, нет, в общем-то…Решил просто поспать после завтрака. Устал чего-то… Сил просто никаких нет. Вот только заснул… А тут ты… А ещё я с утра уже купил нам мотоцикл…

— Правда что ли? Ну, ты даёшь… Здорово. На нём потом поедем?

— Думаю да. А почему бы и нет… Не пешком же ходить?

— Я бы