Рыцарь из ниоткуда - Александр Александрович Бушков

что на шее у вас еще явственно виднеется след жемчужных зубок… (Сварог, стараясь сделать это непринужденно, тут же застегнул распахнутый ворот рубахи). Значит, вот так обстоят дела… О, это женское коварство… Что же, после такого мне гораздо легче будет идти на Монфокон. Столь жестокого разочарования я еще не испытывал. Я, глупец, полагал в самонадеянности своей, будто это моя собственная скромная персона смогла заинтересовать известную нам обоим красавицу… Оказалось, я был лишь слепым орудием женского коварства… — в его голосе звучала безбрежная печаль. — Положительно, теперь не для чего жить. Я-то, глупец, потерял голову всерьез… Прикажете, ваше величество, удалиться к… тем господам? — в его голосе вдруг зазвучали насквозь деловитые нотки. — Однако предварительно я хотел бы распорядиться своими бумагами и узнать, кто будет моим преемником. Не сочтите за дерзость или самомнение, но не всякий способен успешно довести до конца задуманное согласно моим скудным наметкам…

— Какие еще наметки? — спросил Сварог деловито.

Герцог ответил ему в тон:

— Ваше величество, у меня столько едва задуманных, вчерне набросанных планов… Взять хотя бы способ, которым мы смогли бы изгнать Лоран из Виглафского Ковенанта…

— Так… — сказал Сварог. — А ну-ка, поподробнее…

— Вы, государь, теперь имеете в Ковенанте безусловное большинство голосов, — тоном опытного лектора начал герцог. — Однако Лоран, неспособный повлиять на исход голосования, способен отнять у нас массу времени и сил, забрасывая меморандумами и проектами хартий, топя в чисто процедурных вопросах…

Сварог поневоле сердито фыркнул. Так и обстояло: клятая Лавиния, не в силах повлиять на голосование, старательно топила дипломатов Сварога в самом настоящем море бюрократической волокиты, вынуждая Ковенант собираться вновь и вновь, чтобы обсуждать пустяковые тонкости, третьестепенные детали, идиотские прожекты, пусть и заранее обреченные на провал при голосовании. Это не приносило ни малейшего реального вреда, но нервы мотало не на шутку. Особенно в тех случаях, когда Лавиния, на что имела полное право, требовала созыва Коронной Палаты, то есть съезда монархов — и приходилось день-два торчать в роскошном зале Палаты, часами восседая на троне в полном облачении, слушая и поневоле обсуждая невероятные глупости, внесенные на рассмотрение исключительно затем, чтобы трепать Сварогу нервы. Стахор, несомненный враг, и то до такого не опускался — зато Лавиния оттягивалась по полной…

— Ваше величество, пикантность в том, что Лоран давно уже не имеет никакого права состоять в Ковенанте. И может быть оттуда на законном основании изгнан… Вы знаете историю с принцем Заритом?

— Представления не имею, что это за тип, — сказал Сварог.

— Младший сын горротского короля, младший из трех. Дело происходило триста с лишним лет назад. Юноша, как свидетельствуют хронисты, был крайне честолюбив и обуреваем жаждой власти. Однако третьему сыну в подавляющем большинстве случаев трон не доставался, приходилось до седых волос носить титул принца, с ним и сходить в могилу… Короче говоря, сей амбициозный молодой человек ухитрился составить заговор, оставшись неразоблаченным, с помощью своих сторонников захватил остров Дике, укрепился там и провозгласил себя королем Дике. Снольдер и Глан, а также несколько Вольных Маноров его признали официально — высокая политика, дурные отношения… Асмунд, тогдашний горротский король, обладал неплохими связями в Канцелярии земных дел. Ему удалось протолкнуть указ, согласно коему островные королевства не имели отныне права состоять в Виглафском Ковенанте — нужно же было хоть чем-то насолить непочтительному сыночку. Сегур — безвинно пострадавший за чужие грехи — из Ковенанта, согласно букве закона, тут же исключили — а Дике так и не приняли. Года через четыре очередная военная кампания против Дике увенчалась успехом, остров вернулся под горротскую корону, а Зарита захватили в плен.

— Интересно, что с ним сталось? — фыркнул Сварог.

— Отрубили голову, — пожал плечами Лемар. — Во-первых, такие вещи без последствий не оставляют, а во-вторых, следовало дать хороший урок двум остальным принцам, чтобы сидели смирно и не вздумали последовать примеру младшенького. Кстати, урок они усвоили — средний стал королем чуть ли не в пятьдесят, а другой так никогда и не сидел на престоле… Впрочем, эти мелочи нас сейчас занимать не должны. Главное, в указе было четко и недвусмысленно прописано: острова не имеют права состоять в Виглафском Ковенанте. В те времена Лоран островом не был — но после того, как тамошний король во время известных событий велел прорыть Великий Канал, Лоран с юридической точки зрения стал островом. Остров — это участок суши, со всех сторон окруженный водой. Это понятие не допускает ни двойных толкований, ни исключений. Так что вот уже сто с небольшим лет Лоран состоит в Ковенанте абсолютно незаконно. Исключительно благодаря тому, что об иных юридических тонкостях как-то забыли. Исключительно поэтому. Буква закона на нашей стороне. Разумеется, следует еще дать подробнейшее юридическое обоснование, составить немало бумаг — но это уже задача моего преемника…

— Не дурите, — угрюмо бросил Сварог.

— Простите, ваше величество?

— Не будет никакого преемника, — сказал Сварог, отводя глаза и борясь с неудержимым желанием дать как следует кулаком по столу. — Вы остаетесь на прежнем месте.

— А как же быть с Монфоконом? — осведомился Лемар вежливо.

— Обойдетесь без Монфокона, — отрезал Сварог, в очередной раз покоряясь неизбежности. — Пока что. Идите и работайте, немедленно составьте обширный, убедительный и юридически безупречный документ, с которым я мог бы отправиться в Канцелярию земных дел… Лемар…

— Да, ваше величество?

— Можете вы, мать вашу растак, жить поскромнее? — рявкнул Сварог.

— Я постараюсь, ваше величество, — смиренно заверил Лемар.

Его взгляд был олицетворением преданности и благонравия. Сварог ощущал нешуточное бессилие — но он и в самом деле ничего не мог сделать, этот прохвост оказался ему необходим, как воздух… И, что хуже всего, не мог этого не понимать…

— Когда-нибудь терпение у меня лопнет, — сказал Сварог уже нормальным голосом. — Не говоря уже о… прочем, мне осточертели жалобы оскорбленных отцов…

— Ваше величество, — сказал Лемар с прямо-таки одухотворенным лицом. — Даже если иногда некие юные особы оказывались у меня в гостях при… не совсем обычных обстоятельствах, честью клянусь: во всем последующем никогда не было и тени принуждения…

— Зарежут вас когда-нибудь в темном переулке, — усмехнулся Сварог.

— Надеюсь, этого не произойдет.

— Вот кстати… — с улыбочкой сказал Сварог. — А вам никогда не приходило в голову поухаживать за какой-нибудь из дочек Интагара? Редкостные красавицы…

— Жизнь мне, знаете ли, дорога, ваше величество, — серьезно сказал Лемар. — Вот уж в этом случае мой хладный труп очень быстро найдут в темном уголке городские подметальщики… Ваше величество, осмелюсь спросить… Кто была та черноволосая красавица, с которой вы танцевали на маскераде? Уж ею, по моим наблюдениям, вы нисколечко не увлечены,