Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа - Катя Абель

– Яна, – говорю я ей потрясённо, – а если бы дети проснулись? Спустились бы вниз и увидели то, что нарушило бы их детскую психику на многие годы?

– Не говори мне об этом, у меня нет мозгов, я согласна. Но я ведь не одна отвечаю за мозги в этом дуэте, правда?

Через час с бокалом шампанского Яна уже стояла на крыльце. Последняя сигарета на прощание. Часы бьют полночь, надо спешить, еще немного и карета превратится в тыкву.

– Может, останешься еще ненадолго? – говорит на крыльце её любимый женатый мужчина, – Пойдём я тебе дом покажу…

Сигарета танцует в руках у перевозбуждённой всем происходящим Яны:

– Нет, я поеду, времени мало.

– Время еще есть, – отвечает он ей.

В этот момент во двор заезжает машина его жены.

Во всем происходящем помимо фееричного секса был ещё один плюс: дело происходило августовской ночью. В конце лета в Петербурге ночи стоят тёмные, хоть глаз выколи. Было бы дело в июне, события развивались бы по другому сценарию.

За доли секунды Яна успела сообразить, что это приехала жена, что жена идёт в дом, что Яне на крыльце этого дома не место, и юркнула за колонну. Это вот хорошо, что на том крыльце были колонны. Потому что колонны есть далеко не на каждом крыльце, а, если на крыльце колонн нет, то припозднившимся любовницам совершенно некуда прятаться от вернувшихся раньше времени жен.

Яна спряталась за колонну, мужчина её любимый, окаменев от происходящего, сам превратился в колонну, и как стоял с сигаретой в руках, так и замер. Жена поднялась по ступенькам, оглянулась на такси у забора, на котором приехала Яна, и спросила у мужа:

– Это что за машина у нас стоит?

– Не знаю, – ответила колонна охрипшим голосом, – наверное, к соседям.

– Ясно, – коротко сказала жена, – пойдём в дом.

– Сейчас, докурю… – ответил муж неуверенным басом.

Жена вошла в дом, Яна вынырнула из укрытия («Катя, я стояла от неё в полуметре! Я могла руку протянуть и дотронуться! Я даже дышать перестала!»), чмокнула в щеку окаменевшего мужчину, выбежала за калитку, прыгнула в такси и крикнула: извозчик, гони! Такси стартануло.

– Катя, я – гениальная союзница! Со мной можно идти в разведку! – кричала мне в трубку Яна, пока ехала домой.

Полночи она не спала, ломая голову: заметила жена или – нет?

– А представляешь, если бы ты была в тот момент в доме?

– Да ужас, ужас, ужас… Этот мне ещё говорит: не уезжай, пойдем, дом покажу…

– А может, зря спряталась?

– Как это – зря?

– Ну, столкнулись бы нос к носу, так или иначе, ситуация была бы поставлена на ребро, все карты раскрыты, маски сдёрнуты…

– Не… ну нет, – тем не менее, Яна задумывается, – Да ну, нет… Пусть они свои маски сдёргивают без меня…

– Без тебя – не те маски…

На следующее утро он ей позвонил. Сказал, что не ясно: заметила жена Яну или нет, никакого разговора не было, он, докурив, вернулся в дом, и они разошлись по разным комнатам.

Яна срывающимся от волнения голосом сказала:

– А представляешь, если бы я согласилась и пошла с тобой дом смотреть? Я как предчувствовала, что она раньше приедет!

– А она не раньше, она нормально приехала.

– Как это нормально?! Ты знал, что она не в час, а в двенадцать вернется?

– Ну да.

* * *

– Кать, ты представляешь, он знал, что она в двенадцать вернется, и без двух минут звал меня на экскурсию по дому! Это – вообще как?

– Ну, это получается, провокация подготовленная. А может, и сымпровизированная. Вроде как заявить жене о том, что у меня другая женщина, я не могу, а сделаю так, что она сама всё узнает. Никаких других вариантов мне в голову не приходит.

Яна молчит потрясенная.

– Зря ты за колонну прыгнула, всю комбинацию сломала…

– Я же хотела как лучше!

– Понимаю. Но всё равно: не могла она тебя не увидеть. Ты, конечно, девушка стройная, но за колонной тебе не спрятаться. И такси перед домом стояло. Да и следы твоего пребывания он скрыть не успел. В любом случае что-нибудь осталось: волосы на диване, запах духов, смятые подушки…

По словам любимого мужчины Яны они с женой после того вечера перестали разговаривать.

Через неделю после случившегося он снял Яне квартиру на Петроградке и впервые остался у нее ночевать. На целых два дня. Что было равносильно его уходу из семьи.

Правда, через два дня он уехал домой.

* * *

Спустя несколько месяцев после этого события, когда Яна уже привыкла к своему новому жилью, а любимый мужчина стал её частым гостем, я сидела в компании моего друга Паши. Паша – умный, обеспеченный мужчина, с большим количеством жён за плечами и рождённых в любви детей, о которых он ни на минуту не прекращал заботиться после расставания с их мамами, находился в данный период жизни в одиночном плавании. Я спросила у Паши, как у умного, уверенного в себе человека: а что это была за эквилибристика с женщинами на крыльце, которую устроил в своей жизни любимый мужчина Яны? Паша подумал минуты три, потом сказал:

– Он хотел наказать жену.

– Как это – наказать жену? – оторопела я.

– А вот так. Видимо, в последнее время она стала вести себя как-то неправильно, с его точки зрения, и он решил щёлкнуть ее, чтобы вернулась на место.

– То есть, это не та история, когда он не знал, как признаться в том, что у него есть другая, и решил пустить ситуацию с горы – пусть катится, как снежный ком?

– Нет. Такие люди ситуацию с горы не пускают. Это сознательная, заранее спланированная акция. Дело не в твоей подруге, а в его жене.

В общем, я тут подумала и поняла, что не знаю, как себя вести дальше. С одной стороны – затевать новый конфликт – не отвечать на смс или начинать хамить – я не хочу. С другой стороны, оставлять все как есть и делать вид, что ничего не происходит, тоже нельзя. Потому что так, как происходит – мне плохо. Идеальный вариант – поговорить с тобой. Честно, предельно искренне. Разложить все по полочкам – это сюда, то – туда, и прийти к какому-то – общему или не очень – знаменателю. Но. Во-первых, ты не разговариваешь. Почему – для меня загадка. Почему в свои 50 лет ты не умеешь выстраивать диалог с женщиной – я не могу понять. Я подразумеваю, что мужчина – взрослый и умный, который говорит мне: «дурында, давай разберемся, здесь ты себя неправильно повела, здесь ты себе вообразила черти что, здесь – если честно, мой косяк», – этот мужчина – утопия. Но хотя бы какое-то подобие диалога… А во-вторых, я – трус. И разговаривать, когда со мной не разговаривают, я не умею.