Из рода волхвов - Мирослава Раевская

которые ещё между ними оставались. Ян улыбнулся в поцелуй и одним движением притянул её к себе. Чёрт знает, в какой момент она вдруг оказалась на его коленях, в какой момент её пальцы запутались в светлых прядях, ставших ещё длиннее за время их утомительного путешествия. Они целовали друг друга и едва помнили о том, что вокруг сгущался мрак, который не мог прогнать даже отблеск костра.

Кто бы мог подумать, что свой первый поцелуй Веселина отдаст беглому командиру Громового взвода. Всё в нём казалось настолько родным, что хотелось раствориться в этом тепле, в этих чувствах, от которых полыхало сердце. Она судорожно выдохнула, ощутив горячие губы на своей шее, прямо под подбородком. Думали ли они о будущем? Едва ли — оно маячило перед взором туманной неизвестностью, укрытое тенью опасности. Но задумываться о том, чему, быть может, не суждено исполниться — не самое благодарное дело.

Лина мягко отстранилась и обхватила пальцами чужое лицо, вглядываясь в потемневшие серые глаза, которые теперь напоминали тучи в грозовой день. Она столь привыкла видеть Яна в битве, что совсем забыла о том, что он всегда был мужчиной. Со своими чувствами, мыслями… желаниями.

— Если мы найдём Огнедара — сможем обрести счастье? — спросила Веселина.

— Хочу верить в то, что надежду мы там отыщем точно, — невесело хмыкнул Ян и обхватил пальцами её запястье, почти с ненавистью всматриваясь в бесчисленные шрамы, рассекающие кожу. За дни этого путешествия ей приходилось ранить себя в разы чаще, чем прежде. — А до тех пор я сделаю всё, чтобы ты более не пролила ни капли своей крови. И не лезла в бойню, пытаясь защитить меня.

Она лукаво улыбнулась, но предпочла ответить на это молчанием — и вновь припала к его губам. Обещать ему то, что Лина совершенно точно исполнять не намеревалась, было бессмысленно. Если случиться так, что однажды ему вновь будет грозить опасность, она себе не только руку расцарапает, но и к проклятым рунам прибегнет. В этот раз наверняка. Странное ощущение спокойствия и даже равнодушия одолевало её сердце — казалось, всё вокруг лишилось какого-либо смысла. Завоеватели с севера, грызня волхвов и людей, жестокость княгини… Смысл имел лишь он, тот, кто был предназначен ей самой судьбой. Быть может, и права была Звана, сказав, что волхвы могут чувствовать друг друга сквозь время и расстояние. Наверное, и они с Яном когда-то давно, сотни или тысячи лет назад, были знакомы и… влюблены.

— Вы бы хоть место поукромнее нашли, а? — прозвучал смущённый голос за спиной.

Веселина дёрнулась и скатилась с мужских коленей, чувствуя, как щёки горят от стыда. Ян же был поразительно спокоен, только на дне потемневших серых глаз виднелось раздражение. Вацлав и Звана смотрели на них с интересом и одновременно смущением, но хитрые ухмылки на лицах выдавали настоящие эмоции. Видимо, взаимные чувства были секретом только для них самих.

— А вас бы ремнём отходить, чтоб не лезли в дела взрослых, — шикнул на них Ян.

— Не кипятитесь так, командир, — елейно пропел Вацлав, сверкая лукавыми зелёными глазами. Ну, точно лисёнок чёртов. — Вы и без того завелись, как погляжу…

Когда болтливому юноше едва не прилетело по пустой головёшке здоровенным булыжником, он поспешил со смехом ретироваться к разведённому неподалёку костру. Видимо, за время их путешествия он окончательно утратил чувство страха по отношению к своему командиру. В итоге ужин их прошёл в крайне смущённой обстановке. Веселина пыталась разбавить эту неловкость своими вопросами и узнала, что, оказывается, за эти несколько дней они несколько раз натыкались на ведьм, посланных княгиней. Видимо, нечисть приняла решение разделиться, чтобы охватить как можно больше территорий. К счастью, в одиночку они были не столь страшны, как целая толпа.

Северяне по их следу не отправились — пожалуй, прав был Ян. Угрозы Веселины подействовали на Йорана отрезвляюще. Едва ли предсказанная вёльвой удача была ему дороже собственного войска.

— Как далеко нам осталось до Яруны? — спросила Лина.

— Ближе, чем хотелось бы, — хмыкнул Ян и указал на виднеющиеся вдали горные хребты. — Минуем завтра Медвежий перевал, и тогда до Яруны будет рукой подать. Но где искать Огнедара — я не знаю. Придётся в этом вопросе положиться на удачу.

Удача — это то, благодаря чему они до сих пор были живы. И, пожалуй, понимал это каждый из них. Вацлав вдруг толкнул её локтем в бок и подбросил пару поленьев в костёр. Взгляд у него был задумчивой и какой-то непривычный. Не язвительно-снисходительный, каким он обычно смотрел на неё.

— Ты извини, Веселина, что я поддевал тебя, — сказал вдруг юноша. — Ты и правда сильная, даже очень. Я такого колдовства прежде и не видел никогда… Только научись его контролировать, ладно? А не то прибьëшь нас — и не вспомнишь.

Лина усмехнулась и легко пожала плечами в ответ на эту смущённую исповедь.

— Я, конечно, постараюсь, — она весело хлопнула его по плечу. — Но если будешь меня раздражать — за портки на дерево подвешу, так и знай.

Вацлава, конечно, такая перспектива не очень обрадовала, о чём он не преминул сказать. В итоге их непринуждённая беседа вновь превратилась в спор, сопровождающийся бесконечными издёвками и шутливыми фразами. Но Веселина более не чувствовала исходящей от волхва отстранённости. Казалось, он, наконец-то, принял её. Повлиял ли на него Ян каким-то особым образом или же Вацлав сам пришёл к этому — неизвестно. Но такая перемена Лину, само собой, безумно радовала.

Когда костёр потух, Звана уже уютно сопела, раскинувшись на зелёной траве. Подле неё растянулся Вацлав, который, видимо, даже во сне пытался стать к ней ближе. Либо же ему просто ужасно хотелось кого-то обнять. Веселина разглядывала спящие лица волхвов с ласковой улыбкой — почему-то в их счастливое будущее верилось с охотой. Как только руны покаяния исчезнут, они смогут отправиться туда, куда захотят, быть вместе и не прятать больше свою силу, боясь неминуемого наказания. Такой жизни хотелось и ей.

Ян сидел неподалёку, странно молчаливый и мрачный. Взгляд его бесцельно скользил вдоль прозрачной глади пруда, которая серебрилась тонкими нитями под светом луны. Но в серых глазах не было и намёка на покой — лишь мрачная бездна памяти.

— О чём думаешь, Ян?

Она аккуратно присела рядом, боясь показаться излишне навязчивой. Они не сказали тех слов, которые полагается говорить во время любовного признания, но не то, чтобы ей непременно нужно было их услышать. Некоторые поступки говорят громче языка. Однако… странная неловкость и непонимание, что стоило сделать дальше, всё равно сковывали