Мир лабиринта и костей - Микки Хост

поклялся скрывать тайны Йоннет. Но он мог защитить своих любимых. Он мог спрятать их. Всё, чего он хотел, так это немного спокойствия и счастья для них.

Это и впрямь было с ним?..

Кто такой Андер на самом деле?

Несколько теней подползло к нему. Краем глаза Андер заметил небольшую змею, которая замерла, так и не приблизившись к нему вплотную. Остальные тени оплетали его ноги, руки и тело, медленно заползали сквозь раны под кожу, сдавливали шею. Но змея не двигалась, будто хотела внимательно изучить его.

Андер ничего не понимал.

Минерва, тряхнув головой, сделала шаг к нему. Её пальцы почти коснулись лба Андера, когда послышался топот множества ног, крики и лязг металла. На Андера хлынула кровь — из пробитой груди Минервы. Тени мгновенно взвились, зашипели и зарычали, превращаясь в чудовищ. Вспышки неяркого света и огня появлялись то тут, то там, но Андер видел только меч, торчащий из груди Минервы.

Перед глазами всё расплывалось: он даже не увидел, кто или что оттащил Минерву назад. Тело, ещё недавно изнывавшее от боли и чувствовавшее на себе гнев тёмных созданий, — или это не ему пробили руки и ноги, повесив на стену, как какой-то трофей?.. — вдруг вообще перестало чувствовать. Оно не среагировало даже на магию, когда та засияла вокруг него.

Звуки битвы отошли на второй план. Свет, разрезавший тьму, вспыхивал и гас. Отовсюду лилась кровь. Звон, стоящий в ушах Андера, и образы, проносившиеся перед его глазами, никак не желали исчезать.

Миры умирали один за другим, а он был здесь, в этой тюрьме, за тысячью печатями, которые кто-то разбил, и видел, как Алеандро вновь разил своих врагов.

Серебро в волосах, зелень в глазах — да, это точно был он. Бог, вместе с Айриноул породивший эльфов, гордый воин с посеребрённым копьём.

Вот только Андер не видел этого копья сейчас.

* * *

— Ваше Величество, — несмело начал Беро, сложив ладони перед собой, — я думаю, что…

— Закрой рот! — рявкнула Ариадна, метнув на него дикий взгляд. — Пошёл вон! Убирайся и займись делом!

Беро без лишних пререканий поклонился и, так и не подняв головы, вышел из маленькой гостиной. В самый последний момент Данталиону показалось, будто маг бросил на него сочувствующий взгляд.

Хотя, может быть, это было не сочувствие, а осуждение. Данталион никогда не умел угадывать эмоции Беро, да и было совсем не до них.

— А ты что мнёшься?! — Ариадна обернулась к Сионию, который, кажется, старательно делал вид, что крики королевы — это вполне нормальное явление. — Отдельное приглашение нужно?

— Ваше Величество… — начал было Сионий, но Ариадна, вскинув руку, заставила его замолчать.

Данталион впервые видел, чтобы королева была так зла. Её чары пропитывали воздух до того сильно, что становилось трудно дышать. Где-то мерцали искажения, вызванные чрезмерным использованием магией Сионием, Беро и магами-целителями, теперь подчёркиваемые чарами Ариадны.

Данталион понятия не имел, почему она была настолько разгневанной. На изучение туннелей они потратили от силы пару часов, и за это время, кажется, ничего сверхъестественного не случилось. Ничего, кроме Минервы, которая едва не убила Шераю.

Так как именно она была единственным целителем в особняке Гилберта, Сионий и Беро доставили их к феям, где Шерае тут же оказали помощь, окружили чарами и магией, которые спасли ей жизнь. Но королева была зла вовсе не потому, что из-за простого мага многие феи переполошились и были вынуждены в срочном порядке помогать целителям. Ариадна, вообще-то, поступила так, как и должен поступать лидер коалиции, и лишний раз доказала, что именно за ней закреплено главенство. Но с чего она так злилась?..

Всё, вообще-то, обошлось. Да, Шерая едва не умерла, но не умерла же. Тень Эйкена и магия Сиония привели Данталиона к ней очень даже вовремя. Сам Сионий позаботился о Шерае сразу же, как она вытащила их из туннелей, а Беро организовал лечение у фей. Магия медленно, но верно восполнялась, и больше жизни Шераи ничего не угрожало. Ни Ариадне, ни Данталиону не было смысла и дальше торчать в этой гостиной, соединённой со спальней, где феи и расположили Шераю.

Но королева, как и всегда, имела свои планы, которыми ни с кем не делилась. Она, должно быть, даже не помнила, что не может силой удерживать Данталиона во дворце, не может приказать ему остаться или убраться восвояси. Но она смотрела на него так, будто действительно имела власть над ним. Будто она — единственная из коалиции, кто ещё сохранил разум.

Хотя, может, так оно и было.

— Вы все просто идиоты… — прошипела королева, приложив пальцы к виску. — Если бы могла, задушила бы вас собственными руками!

Данталион ей не ответил. Ариадна могла злиться, сколько угодно, но в её злости не было смысла. Это не она была в туннелях. Не она видела то, что столько лет отравляло душу и разум.

Данталион ущипнул себя за переносицу.

Он так и не сумел вытравить воспоминания, разрывавшие его сердце. Демонам хватило лишь нескольких секунд, чтобы убедить его в том, что он так рьяно отрицал.

Тереза и Беатрис знали, что это был он. Они умерли, зная, что виноват Данте, и Данталион ничего не мог с этим поделать.

Он так отчаянно хотел, чтобы это было ложью.

— Приведите ко мне мальчишку! — вдруг выкрикнула королева, неизвестно для чего топнув ногой.

Двери тут же раскрылись, но в помещение вбежал не Эйкен, ждавший выговора под наблюдением двух рыцарей, а Беро в сопровождении Айше, с ног до головы испачканной в крови. Быстрее, чем он успел что-либо осознать, Данталион поднялся с дивана и приготовился к атаке.

— В-ваше Величество, — запнувшись, начал Беро, — госпожа Айше прибыла с посланием от короля Джулиана.

Из-за спины Беро выглянул стоящий в дверях Эйкен. Данталион был уверен, что мальчишка сбежит, — ведь Шерая, которая должна была позаботиться о нём, временно выбыла из строя, — но он даже не возразил, когда Беро и Сионий сказали, что ему лучше отправиться к феям, а не вернуться в особняк. Он и теперь не предпринимал попыток сбежать. Стоял на месте, смотря на них из-под упавших