Бабочки и порочная ложь - Кейли Кинг

ее головы. — Извини, я думаю, это может быть только смешно для меня, — неужели я совсем, черт возьми, потеряла сознание, что теперь смеюсь над этим дерьмом?

— Я не понимаю вас, ребята.

— Нас двое, — вздыхаю я. — У нас с Рафферти… общее сложное и ужасное прошлое. Под этим мостом много бурной воды, но…

— Но?

— Но я не знаю, как его отпустить, — признаюсь я. — Он злой и бессердечный, но это потому, что ему больно. Мне приходится постоянно напоминать себе об этом, когда он набрасывается и теряет контроль.

Она недоверчиво качает головой.

— Я не знаю, как ты можешь с этим справиться.

— Однажды он сказал мне, что собирается все испортить, и заставил меня пообещать, что я буду с ним терпелива, когда он это сделает. На этой неделе он действительно напортачил, и мне следует уйти из-за этого, но я уже нарушила слишком много своих обещаний, данных ему. Я не хочу делать то же самое с этим.

Даже если это чертовски сложно.

Пораженная и все еще полусонная, я взлетаю на кровати, когда кто-то трясет меня за руку. Ошеломленной, мне потребовалась секунда, чтобы понять, что они тоже шепчут мое имя.

— Пози, — сильно моргая, пытаясь заставить себя сосредоточиться на происходящем, я поворачиваюсь к человеку, стоящему рядом с моей кроватью.

— Зейди? — спрашиваю я нервно. — Что происходит? — моя рука слепо тянется к мобильному телефону на тумбочке, и когда я вижу безбожное время, я смущаюсь еще больше. — Два часа ночи.

— Да, я в курсе, — она звучит так же устало, как и я. — Это действительно дерьмовое время для гостей, но, похоже, оно у нас есть. Или у тебя есть один, я думаю. Их стук разбудил меня.

— Гости? — повторяю, мой вялый мозг изо всех сил пытается уследить за происходящим. Мы с Ларк допили бутылку вина, которую она принесла, и когда Зейди присоединилась к нам на балконе, мы открыли еще одну. Я думаю, что я все еще немного пьяна, и это не помогает мне понять все это. — Кто? — я делаю паузу, у меня сжимается грудь. — Рафферти здесь?

Я еще не уверена, что готова находиться с ним в одной комнате. Хотя я не отказываюсь от него, на прошлой неделе он напугал меня до чертиков. Я все еще выздоравливаю, и мне нужно время, чтобы снова привести в порядок голову и сердце.

— Нет, это не он. Это младший Уайлд, и он выглядит злым, — шокирует она меня своими словами. — Мол, он выглядит так, будто ему следует быть в отделении скорой помощи, а не стоять у меня на кухне. Я говорю «скорой помощи», потому что он вроде как наклонился…

Пакстон.

Внезапно проснувшись и насторожившись, я вскакиваю с кровати и проталкиваюсь мимо Зейди. Я вылетаю из своей комнаты, и дверь, которую Зейди оставила приоткрытой, с грохотом ударяется о стену, когда я открываю ее. Единственный свет здесь исходит от соляной лампы, которую Зейди держит включенной на кухонной стойке. Сквозь тусклый свет и тени я вижу его долговязую фигуру, прислоненную к входной двери.

Услышав мое приближение, Пакс поднимает голову. Его волосы, более длинные на макушке, падают на лоб и на глаза. На нем темная одежда, но при таком освещении я не могу сказать, какого она цвета. Я думаю, что черный. Оба брата всегда имели отвращение к цвету.

— Пакс? — шепчу я, приближаясь к его лицу. Его кожа становится липкой на моих пальцах.

— Мне не следовало приходить сюда, — его голос стал более ясным, чем прошлым вечером, но все еще невнятным. Так близко, я чувствую запах алкоголя в его дыхании. — Я просто не хотел оставаться один.

Сердце разрывается, я обнимаю его и держусь изо всех сил. Он колеблется секунду, как будто не уверен, что ему еще можно делать то же самое, но через мгновение его напряженные мышцы расслабляются, и он обнимает меня в ответ. Он прижимает голову к моему плечу, и я чувствую, как у него сбивается дыхание.

— Все нормально. Ты не один, — уверяю его, говоря ему в грудь. — Я права здесь. Я поняла тебя.

— Могу я остаться здесь сегодня вечером? — спрашивает он. — Я так устал, а кошмары…Они были ужасными в последнее время.

Сказать ему «нет» — это не вариант. Я уже делала это один раз на прошлой неделе и отказываюсь причинять ему такую боль снова. Если Рафферти собирается с этим не согласиться, то это будет его проблема, а не моя.

Взяв его большую руку в свою, я отстраняюсь от него и поворачиваюсь, чтобы выйти из кухни. Перед дверью своей спальни стоит Зейди. Ее глаза полны беспокойства и скептицизма. Мне не нужно спрашивать, чтобы знать, что она беспокоится о том, как отреагирует Рафф. На кону стоит не только комфорт моего отца, но и ее. Меня не столько беспокоит то, что слухи дойдут до Рафферти, сколько распространение слухов об уязвимом состоянии Пакса. Мы единственные, кому нужно знать, как ему приходится. Это никого не касается.

Пакс следует за мной, молча позволяя мне провести его в мою комнату. Проходя мимо Зейди, я говорю ей:

— Никому об этом не говори.

Она понимающе кивает.

— Зови, если тебе понадобится в чем-нибудь помощь.

Она была права насчет того, что Пакс в плохой форме, но хотя я знаю, что алкоголь и таблетки играют свою роль, так же, как и недостаток сна. Если он все еще такой, каким был раньше, через несколько минут он разобьется и будет мертв для мира на несколько часов. Тогда его не смог разбудить даже торнадо, и я надеюсь, что то же самое произойдет и сейчас.

Глава 28

Рафферти

Передо мной на столе лежат восемь столовых приборов, и я не могу решить, каким из них я предпочитаю нанести себе удар. Я бы придумал, как использовать чайную ложку в качестве оружия, если бы это означало, что я могу уйти.

Обычно я не возражаю против этих ужинов с бабушкой, но у меня нет настроения говорить о своем будущем в The Wilde Corporation. Или любое будущее в этом отношении. Как я могу обсуждать, чем буду заниматься через семь месяцев, когда закончу учебу, если я едва справляюсь с тем, чем занимаюсь сейчас?

Когда два года назад умер мой дедушка, его контрольный пакет акций компании перешел ко мне. Хотя на бумаге я являюсь президентом компании, мне не разрешено официально взять бразды правления в свои