Департамент ночной охоты - Роман Афанасьев

Охотник осторожно повернул голову, так, чтобы не скрипнул старый диван, и окинул взором нагромождение шкафов, которое он называл своей комнатой. Линда была здесь. Она стояла спиной к Алексею, у расчерченной фломастером доски и внимательно изучала хитросплетения черных линий. Кобылин скосил глаза, насколько мог, любуясь открывшейся картиной.

Ведьма успела вытащить из шкафа одну из рубашек охотника и набросила ее на плечи. Голубая полупрозрачная рубашка в данном случае не столько скрывала прелести, сколько их подчеркивала. Сквозь ткань было все прекрасно видно. Кроме того, хоть наряд и был велик ведьме, рубашка едва-едва прикрывала то место, где спина постепенно становилась ногами. Не рядовое такое место. Даже, скорее, выдающееся.

Свет, падавший на комнату, забитую хламом, сквозь узкое зарешеченное окошечко под потолком, намекал на то, что давно настало утро. Кобылин, посматривая на ведьму, подавил желание сладко потянуться – не хотел спугнуть этот чудесный момент. Линда как раз быстро поправила черные волосы, разбросанные по плечам полупрозрачной рубашки. А потом очень мило потерла одну обнаженную ногу о другую. Ножки, надо сказать, не были модельными. То есть не были похожи на палки, обтянутые кожей. Нет, в них было много приятной округлости и мягкости. Вполне достаточно, чтобы Кобылин припомнил все, что произошло прошлой ночью.

Какого черта он потащил ее сюда, в этот клоповник? Надо было сразу идти в гостиницу, где простаивал чудесный номер… Ах да. Он опасался слежки и преследования. В гостинице такое зрелище не осталось бы незамеченным – мужчина и женщина, растрепанные, в разодранной и подгорелой одежде, цепляясь друг за друга, вываливаются из такси… Да. Они вышли у магазина, а потом Кобылин задними дворами провел едва живую Линду к своему убежищу, примостившемуся позади многоэтажек.

Усталые, едва живые, все в грязи и в крови, в своей и чужой. Когда Кобылин показал ведьме ту трубу, что заменяла ему душ, с Линдой случилась истерика. Она смеялась как припадочная, держась за плечо охотника, чтобы не упасть. Но потом врубила тепловатую воду на полную катушку и шагнула под блестящий поток, сдирая с себя остатки платья. Так и не отпустив плеча Кобылина. Тут-то все и началось.

– Хватит сопеть, – громко сказала ведьма, все еще рассматривающая доску со схемами. – Вставай уже, охотничек. Горазд ты спать.

Кобылин наконец с удовольствием потянулся, хрустя суставами. Потом медленно сел, откинул красный клетчатый плед и, щурясь, уставился в спину ведьме. Та тут же дернула плечами, словно почувствовав его взгляд.

– Как ты выживаешь, ума не приложу, – проворчала Линда. – Я уже и встала, и в душ сходила, и одежду нашла. А ты дрыхнешь, как сурок. Хоть из пушки пали.

– Из пушки не надо, – мягко сказал Кобылин и зевнул. – Наконец-то выспался. Давно так сладко не спал.

– А если б я тебя ножом во сне, а? – буркнула ведьма, сосредоточенно стирая пальцем черную линию фломастера.

– Да ну, – отозвался Кобылин. – Я бы проснулся, как тогда, с домовым-усыплялом. Эй, ты что делаешь? Не трогай схему.

– У тебя здесь ошибка, – бросила Линда, резко оборачиваясь.

Рубашка распахнулась, явив миру очарование ведьмы, и окрик Кобылина умер на языке.

– Там. – Линда ткнула большим пальцем через плечо. – Три клана упырей. Ты зря поставил два последних рядом. Они все конкуренты и сожрут друг друга, как только представится возможность. И ты не нарисовал еще три мелких клана вокруг последнего. Это их финансисты. И убери вон ту стрелку. Даже не надейся натравить оборотней из вольных стай на оборотней в силовых ведомствах. Против своих песики не пойдут.

Мигом проснувшийся Кобылин с трудом отвел глаза от распахнутой рубашки и постарался сосредоточиться на доске. Путаница черных линий казалась совершенно непонятна неподготовленному человеку. Он сам ее рисовал, но и то путался, когда забывал включить проектор.

– Ой, да ладно! – воскликнула Линда, подходя к дивану. – Это же так просто. Но ты меня опять удивил, охотник. Приятно видеть, что голова у тебя на плечах не только для того, чтобы носить картуз.

Подойдя ближе, ведьма ткнула пальцем в голую грудь Кобылина – прямо в косой рубец, оставленный когтем оборотня. Алексей, лениво щурясь, взглянул на нее – снизу вверх. Черные волосы рассыпаны по плечам, острый носик вздернут, четко очерчены скулы, на красной щеке царапина, губы… Губы алые, припухшие, покусанные – как напоминание о прошедшей ночи.

Линда надавила сильнее, потом резко толкнула охотника, и тот откинулся на спину, так и не отведя взгляда от чарующей картины. Ведьма нависала над ним, как огромная кошка над добычей, выгнула спину, потом впилась жадным поцелуем в губы Кобылина.

– В чем твой секрет, охотник? – шепнула она, отрываясь от припухших губ охотника. – Как ты это делаешь? Мы должны были умереть вчера. Оба. Тролли не выпускают добычу.

– И ты позвала меня в ловушку? – упрекнул Кобылин, запуская пальцы в ее растрепанные волосы.

– Может, хотела еще раз увидеть тебя перед смертью, – игриво ответила Линда и тут же отвела глаза. – Я навела справки о тебе. И не поверила тому, что мне рассказали. Но в тот момент, когда мне сунули в руки телефон, мне так хотелось верить… Я позвонила не Толику, у которого есть ключ от сейфа, а тебе.

– Почему? – спросил Кобылин, отрываясь от сладких губ. – Приехал бы Толик, выкупил бы тебя…

– Нет, – шепнула Линда. – Они так не работают. Это тролли.

– Да что ж это за отморозки? – буркнул Кобылин. – На них что, управы нет?

– Это бойцы, – серьезно сказала Линда. – Наемники. Их осталось мало, и они работают, скажем так, на разные организации. Считай их частной армией.

– Просто банда… – буркнул охотник, пытаясь припомнить досье на троллей. – Рано или поздно они должны были перейти дорожку кому-то из крутых…

– На всякого крутого найдется другой крутой, – отозвалась Линда. – Да, эти подонки независимы. Они выколачивают деньги из нас, из тех, кто знает об изнанке. Бывает, конечно, и люди от них страдают. Но редко. Они работают на серьезных людей, но позволяют себе пошалить. Развлечься. Заработать денежку. И их хозяева закрывают на это глаза. И друзья их хозяев тоже закрывают на это глаза, потому что у них самих обычно есть на прикорме пара троллей. Которым тоже однажды захочется пошалить. Круговая порука. За них всегда найдется, кому вступиться, чтобы получить их верность.

– Вот уроды, – лениво бросил Кобылин, думая совершенно о другом, – а именно о приятной тяжести упругого тела ведьмы, устроившейся у него на груди.

– Ты меня не слышишь, – серьезно сказала Линда. – Или не хочешь слышать. Алексей, за тобой начнут охотиться. По-настоящему. Целенаправленно. И не просто уличные подонки, а кто-то из кланов. Не знаю, на кого работали конкретно эти ублюдки, но…

– Пускай, – задумчиво произнес Кобылин. – Это хорошо. Не придется их вылавливать, сами придут.

– Перестань! – резко бросила ведьма и шлепнула охотника по голому плечу. – Я серьезно! Ты же нарисовал эту схему! Значит, ты понимаешь, что к чему. Одиночки, охотящиеся за людьми на темных улицах, – это мелочь, ерунда. Мелкая шпана. Но тут речь идет о серьезных организациях. Одно дело, когда они просто знают о тебе, и совсем другое – когда пускают свои ресурсы на поиск одиночки. От них не спрятаться.