Дикий пес - Александра Лисина

— У змей нет слюней, — механическим голосом сообщил Терг.

— У вас в обычное время они тоже не висят на подбородках. Но если бы вас так корчило каждую весну, то слюни текли бы сильнее, чем у моего чешуйчатого друга. А мне в тот раз было весьма невесело уворачиваться от его объятий и попутно сдирать с себя броню, чтобы отстал. Едва успел оглушить до того, как меня признали самой соблазнительной самкой и сделали предложение по всей форме. Я потом вообще зарекся гулять тут по ранней весне. По крайней мере, в этой броньке.

— И что теперь? — слегка пришел в себя владыка Л’аэртэ.

— Я сейчас буду ему зубы заговаривать, а вы потихоньку пройдете на ту сторону. Только не наступите на него — Шушан из-за этого сердится. И постарайтесь не топать: змеи очень чувствительны к вибрации. — С этими словами Белка повернулась к смирно улегшемуся питону и, сняв перчатки, принялась легонько поглаживать чешую на чудовищной голове. — Эй! Заснули? Живее, пока он балдеет и забыл обо всем на свете!

Наемники спохватились и осторожно, чуть ли не на цыпочках, двинулись в обход громадной змеюки, у которой в глазах появилось задумчивое выражение. Они бочком обогнули поляну по краю, очень медленно перешагнули через мелко подрагивающий хвост. Затем попятились спиной вперед, на всякий случай не отрывая глаз от неподвижного монстра. Достигли таким образом деревьев и только тогда вопросительно взглянули на Гончую.

— Дальше, — напряженно велела она. — Шушан очень расстраивается, когда я ухожу. Не будем рисковать.

Тирриниэль настороженно покосился на питона, провожающего их неподвижным, будто оценивающим взглядом, и мысленно пожелал ему подавиться во время следующей охоты. Непонятно, для чего Бел с ним воркует, потому что змеи, как известно, абсолютно глухи, но чудовище прямо блаженствует, если можно так сказать про его невыразительную морду.

— Тиль, быстрее! Справа есть глубокий овраг. Ныряйте в него и свистните, когда доберетесь. Только к воде не подходите, ладно?

Эльфы безошибочно уловили в голосе Гончей беспокойство и со всех ног припустили в указанную сторону. В этих местах Бел — свой человек. Отлично понимает, что можно делать, а что нельзя. Так что если советует поторопиться, значит, действительно стоит лететь отсюда, как на крыльях.

Тяжело дыша, мужчины кубарем скатились в густо поросший храмовником овраг, на дне которого нашелся небольшой ручеек. Мимолетом оценили высоту склонов, мысленно поразились, что каким-то чудом не свернули себе шеи, а потом Лакр, переведя дух, издал пронзительный свист. В ответ почти сразу раздалось громкое шипение, словно из парового котла кто-то стравливал горячий воздух. Потом вдалеке что-то с шумом упало. Отчаянно громко хрустнуло дерево, будто из него пытались выжать древесный сок, а потом донесся долгий протяжный скрип, закончившийся вторым и последним ударом о землю, после которого все, наконец, стихло.

— Ух! — выдохнула Белка, с разбегу сиганув в овраг. — А говорят, змеи холодные и неживые! Еще как живые! Особенно когда их оставляют с носом! Видали, как обиделся?

Тирриниэль с подозрением оглядел ее порозовевшее лицо.

— Что ты с ним сделал?

— Ничего. Усыпил бдительность, чтобы он не сразу очухался, и привязал за хвост к ближайшему дереву. А сам, как свист услышал, дал оттуда деру. Только Шушанчик очень быстро пришел в себя и рванул следом. Соответственно выворотил с корнем стопор и кинулся в погоню. А когда понял, что я уже далеко, то поспешил забраться на дерево, чтобы понять, в какую сторону мы удрали. Правда, позабыл про то, что уже не мальчик, и рухнул вместе с тем дубом обратно. Слыхали грохот?

Эльфы закашлялись.

— Ты же сказал, что сезон спаривания у них прошел!

— Почти прошел, да. Но мужики — это ж такой упрямый народ, что никогда своего не упустят. Вот и Шушанчик решил, что много — не мало, и вознамерился повторить успех у «прекрасной дамы». А поскольку я сбежал от такой чести, то он расстроился и малость побуянил. Чем, собственно, и заслужил увесистый удар дубовой дубинкой по башке.

Тирриниэль усмехнулся:

— Не боишься, что следом пойдет?

— Нет, — отмахнулась Белка. — Он плохо видит и воспринимает мир совсем не так, как мы. Так что в овраге ему нас не высмотреть. Я этим способом, кстати, уже не первый раз пользуюсь. А Шушан через годик все забудет и снова примется за старое.

— Уверен?

— Точно тебе говорю. Проверено.

— Ладно, куда дальше, «змеиная подружка»? — позволил себе слабую улыбку Лакр.

— Налево, — фыркнула Гончая, брезгливо отряхивая куртку. — Пойдем по дну оврага, а к вечеру доберемся до Тихого ущелья. Если все пойдет нормально, к вечеру будем у еще одного места мира, а завтра и до последнего кордона дотопаем.

Часа через два после ухода с поляны Стрегону показалось, что с той стороны, где остался с носом громадный питон, донесся слабый вскрик. Он даже остановился, пытаясь распознать причину шума, но странный звук больше не повторился. Зато до людей донесся долгий, затихающий и полный ужаса вой перепуганного эльфийского пса, погибающего в объятиях чудовищной змеи.

Наемники быстро переглянулись: преследователи явно не собирались отступать. Более того, Брегарис вел их кратчайшим путем, не считаясь с потерями, а Берралис, подгоняемый жаждой мести, наверняка рискнул вырваться вперед, когда собаки подали знак, что добыча недалеко. Конечно, Шушан слегка подпортил им планы, но остановить вряд ли сумел: чужаков было слишком много. И, пока питон занимался псами, остальные наверняка обогнули злополучную поляну и снова устремились по следу, игнорируя крики тех, кому не удалось избежать змеиных челюстей.

— Быстро, — скупо заметил Тирриниэль, нагоняя Белку.

— Им намного проще — не надо искать свободную тропку или беспокоиться о зверушках, которых мы распугали своим присутствием. Они идут налегке, ранеными себя не обременяют. О нападении не беспокоятся: крупное зверье я уже отогнал, а мелочь не решится наброситься на большую стаю. Да и Брегарис не дурак, все-таки нашел способ договориться с камнями бездны. Был бы наш лес активным, ничего бы не вышло, но он по-прежнему дремлет и просто не знает, что тут стало жарко.

— Думаешь, поэтому они идут так легко?

— Я, когда в прошлый раз к ним наведывался, подметил отличный щит над местом стоянки.

— Тоже камни? — беспокойно повернул голову эльф.

— Ага. Причем ни они, ни творимая ими магия не воспринимаются лесом, как угроза. Так что Брегарис в отличие от нас может ночевать в любом понравившемся месте и не беспокоиться о визитерах. Правда, я не рассчитывал, что камни уберегут их даже ночью, но тут, как говорится, никто не виноват: Брегарис оказался подготовлен намного лучше, чем мы думали.

— А как же Одер?

— Как появится, спросим. Но волноваться пока рано: возле ущелья мы их сбросим со следа. А если и там пройдут, значит, остановим у кордона. До него меньше полутора суток пути. Главное, самим успеть проскочить, а там нас уже будет не достать. И тогда Брегарису придется или возвращаться обратно, надеясь, что сила камней не иссякнет самым неожиданным образом, или прорываться следом, после чего он, если и сумеет осилить этот подвиг, гарантированно останется один. Тогда он для нас будет уже неопасен. Так что не переживай и побереги дыхание: нам еще долго бежать.