Запрещенный угар - Алексей Лютый

— Ты чего это типа дерешься? — удивился Насан, посмотрев на старшину.

— Нет, блин, — буркнул тот. — Хорошим манерам тебя учу. Куда идем?

— Туда. — Маммид сделал неопределенный жест рукой.

— А почему не туда? — поинтересовался Пацук, зеркально повторив жест Насана.

— А потому, что там, — потомок славного рода Бубрулов продублировал свое предыдущее размахивание руками, — живет самый великий охотник за зубоскалами. Мой славный дедушка Ушан.

— И сколько зубоскалов он поймал? — поинтересовался исключительно для статистики Ганс Зибцих.

— Чисто ни одного. Йоу! — рявкнул Насан и, увидев изумленные взгляды землян, пояснил: — Зато и они его конкретно ни разу не поймали.

— Поучительное достижение, — пожал плечами ефрейтор и посмотрел на Шныгина. — Ну что, Сергей, каков будет план?

— Пока пойдем с Насаном, — невозмутимо ответил старшина. — Ну а там видно будет!

Конечно, что и говорить, план у Шныгина был просто замечательный: пойти к охотнику на зубоскалов, который этих самых мистических зверюг ни разу не поймал, узнать у него, где и как отыскать этих тварей, а затем попробовать заняться охотой — однако перечить старшине никто не стал. Наверное, оттого, что ничего умнее в головы «икс-ассенизаторам» не приходило. Да и что умного можно придумать на планете, совершенно незнакомой всем, кроме Насана.

Несколько минут спецназовцы внимательно осматривали окрестности, пытаясь отыскать хоть какую-нибудь угрозу для жизни. Эти поиски, ко всеобщему разочарованию, оказались безуспешными, и бойцы уже собрались последовать за Насаном, нетерпеливо ожидавшим их у края лесной опушки, но в этот момент выяснилось, что у отряда появилось незапланированное пополнение. Это Хаарм с одним из рюкзаков Пацука на плечах, подозрительно полным на вид, выбрался из люка «тарелки».

— Стоп, еври бади, — скомандовал контрабандисту старшина. — А ты куда собрался?

— Как это «куда»? — ворчливо поинтересовался небесный. — С вами, естественно. Куда же еще?

— Чего-то я не понял, — сразу вырос рядом с соратником Кедман, еще в полете решивший снять с командира груз забот по поддержанию дисциплины. — Тебе же было приказано сидеть в корабле и носа оттуда не высовывать.

— Давайте-ка поставим все на свои места, — тут же предложил контрабандист. — Во-первых, я не нахожусь в вашем прямом подчинении, и приказывать мне вы не имеете права. Во-вторых, попрошу помнить, что без моей помощи вы тут никогда бы не оказались. Ну а в-третьих, поскольку вы до сих пор мою работу не оплатили, я должен каким-то способом зарабатывать себе на пропитание. Вы думаете, я сюда полетел из чистого любопытства? Посмотреть, чем у вас дело закончится?.. Извините! У вас своя работа, а у меня своя. Вам нужно соратников спасать, а мне — деньги зарабатывать. Вот и давайте решать свои проблемы, не мешая друг другу. А то вас послушать, так я должен с голоду помереть, пока…

— Все. Хватит болтать, — отрезал Шныгин. — Марш обратно в «тарелку», и чтобы до нашего возвращения ты носу оттуда не высовывал.

— Слушайте, да прекратите вы ко всем цепляться, — в очередной раз вступилась за небесного Сара. — В конце концов, где бы мы сейчас были, если бы не Хаарм и Насан.

— Вот только, блин, не надо тут культ личности устраивать, — поморщился старшина. — Не было бы их, нашлись бы другие. Все-таки мы на Лону летели не этих двух умников искать, а вызволять команду Орлова из плена. И вообще, что ты за них все время заступаешься?

— А у нее материнский инстинкт проснулся, — предположил Пацук и тут же заработал пощечину. То есть пощечину Микола заработал бы, будь он без гермошлема. А так отделался ударом приклада лазерного ружья в то место, где у людей обычно бывает нижняя челюсть. Ну и пока есаул после этого удара изображал из себя оторопевшую статую, Сара повернулась к старшине.

— Дайте Хаарму спокойно делать свое дело, — потребовала она. — Он имеет право хоть как-то окупить время, потраченное на нас.

— Мама моя, ридна Украина! — забыв об ударе прикладом, изумился Пацук. — Они же мыслят одинаково. Значит, получается, что все евреи произошли от небесных?

В ту же секунду Штольц наградила украинца еще одной «пощечиной», на которую гермошлем отозвался почти колокольным звоном. Микола, сделав вид, что ничего не заметил, заржал, как пожарная лошадь. А Зибцих, покачав головой — дескать, вот что бывает, когда в группе отсутствует единое командование, — пошел к Насану, не желая видеть, как его боевые товарищи калечат друг друга. Шныгин окрикнул его.

С мыслью ефрейтора по поводу единого командования старшина был абсолютно согласен. Его и самого уже порядком достало то, что среди «икс-ассенизаторов» больше нет того боевого единства, которое всегда приводило группу к победе. Шныгин даже пожалел о том, что сейчас рядом с ним нет подполковника Раимова. Маленький кривоногий татарин хоть и никогда не отличался особыми ораторскими способностями, но всегда мог вмиг вправить мозги всему отряду, наставляя его на путь истинный и заставляя почувствовать себя единой командой. Старшина боялся, что это у него не получится, но делать все равно что-то нужно было.

— Слушайте сюда, — проговорил он, обращаясь к своим сослуживцам. — Я, конечно, понимаю, что все мы тут здорово отличаемся от новогодних подарков, но дальше подобное продолжаться не может. Я не хочу погибнуть сам, погубить остальных и провалить задание из-за того, что кто-то из нас, еври бади, никак не может ужиться с соседом. Поэтому сделаем так: или с этого момента в случае крайней необходимости каждый кусает от злости свою собственную задницу, или я сейчас разделю группу. По крайней мере, тогда у нас появится шанс выжить! Что вы решили?

Собственно говоря, этот вопрос относился далеко не ко всем. Шныгин обращался исключительно к Саре и Пацуку, надеясь, что укоризненные взгляды остальных бойцов заставят их задуматься над своим поведением. А затем осознав, что за забралами шлемов не то что укоризненных, но и никаких взглядов вообще не видно, старшина несколько стушевался. Но речь его подействовала. Сара и Пацук посмотрели друг на друга.

— Мир, что ли? — нарушив тягостное молчание, поинтересовался есаул.

— Я думаю, Сережа прав. Мир! — вздохнула Сара. — Хочешь, я даже извинюсь за то, что ударила тебя прикладом?

— Да ладно, чего уж там, — вдруг смутился есаул.

— Ну вот и ладушки! — оборвал лирические излияния Шныгин. — Рад, что вы все поняли. А теперь давайте пойдем к Насану и Хаарму. Они нас уже заждались, блин!

Действительно, маммид с контрабандистом нетерпеливо переминались с ноги на ногу, ожидая, пока люди между собой разберутся. При этом Хаарм просто лопался от удивления. Ну не мог он понять, как эта горстка иноразумных существ, совершенно неспособная, на его взгляд, сосуществовать сама с собой, могла так много сделать в этой Вселенной. И до сих пор контрабандист отказывался верить, что именно эти люди спасли однажды свою планету, устроили переворот на Трунаре, а затем еще раз спасли Землю уже от открытого вторжения, когда от них это потребовалось. И даже то, что Хаарм увидел, пока находился рядом с «икс-ассенизаторами», его не впечатлило. Все успехи группы он считал простым везением, поскольку в его логику поступки людей просто не укладывались. Что отчасти, конечно, верно! Но это мы знаем, что у людей своя логика, а у спецназовцев — своя. Ну а Хаарм пусть так и ломает голову!