Огненный Марс - Татьяна Тронина

Хотя, надо заметить, многие женщины слышали краем уха о возможных неприятных последствиях колдовства. Но почему-то были уверены, что их детей это не коснется. Вдруг пронесет?.. Да и вообще, расплата же – она не скоро?.. Спустя годы, а то и десятилетия. А может, и не будет никакой расплаты вовсе! Ведь это мракобесие какое-то – верить во всякие ужасы. Двадцать первый век, при чем тут замшелые библейские заповеди? Чушь! Неправда!

Поэтому потом, когда наступает время платить по счетам, не понимает, бедолага (уже и забывшая, как мужа с помощью колдовства возвращала), почему неудачи и несчастья преследуют родное дитятко. А то плата. Да, а как иначе! За все надо платить.

За все, кроме одного. Кроме счастья. Потому что счастье – это ДАР. И его не купишь, не выпросишь, не украдешь. И не наколдуешь. Не в Дианиной это власти, тут уж не ее епархия, хе-хе…

Привороты, отвороты. Заговоры на деньги. Еще много чем занималась Диана…

А бывало иногда, редко, клиенты просили смерти своему врагу. Вот это была самая дорогая услуга. И вовсе не потому, что обряд был какой-то особо сложный, который требовал от Дианы лишних сил и затрат, нет… А потому, что человек, решившийся на столь отчаянный шаг, готов заплатить много денег. Ну, а раз готов, то пусть и платит, голубчик.

Правда, подобные заказы поступали Диане действительно довольно редко. В основном, как уже говорилось, все эти женские штучки-дрючки с приворотами и венцами безбрачия…

А деньги Диана любила. Любила больше всего. Потому, собственно, и занималась всем этим. Вернее, не так. Начала она заниматься магией, желая денег. (Ее способности проявились после того, как в ранней юности она перенесла страшную болезнь и клиническую смерть.) Диана эти способности развила, усилила, стала настоящим специалистом. Времена тогда в стране были скудные, бедные, злые, только она могла семью прокормить. И ведь радовалась как, что пошли деньги, что домашние теперь сыты-одеты…

Только не знала она, что и ей придется платить. Спился, умер любимый муж, потом дочка, когда той было восемнадцать, погибла в автокатастрофе, на новом автомобиле, подарке матери.

И вот, уже после того как потеряла все, Диана работала уже не из-за денег (вернее, не только из-за денег), а еще и из-за странного упрямства. Из-за вызова судьбе: «Вот ты как со мной? А ничего, все равно колдовать буду! Мне терять больше нечего!»

– Посетительница на восемнадцать ноль-ноль. Примете? – заглянул в кабинет Дианы помощник – молодой красивый мужчина с выправкой военного.

– Веди, Сеня, – ласково ответила Диана.

Через минуту в кабинет вошла женщина, огляделась испуганно. А рабочее место у Дианы и правда было знатное. Все в черном, гасящем свет и звуки бархате, свечи и амулеты…

И сама Диана – в черном, волосы иссиня-черные (хотя под краской – сплошная седина), ногти накладные черные… Ну как не поиграть во все это, единственная радость, да и для бизнеса полезно – антураж как-никак.

– Здравствуйте, – сказала вошедшая. – У меня к вам просьба.

Посетительница – невысокая, с маленькой круглой головкой, зализанными назад волосами, лицо точно маска. «Зачем так красится густо? – удивилась Диана. – Кожа-то у тебя хорошая, милочка! А ты прямо как ирокез в боевом раскрасе…»

Диана раскинула перед собой карты. Потом усмехнулась:

– Жених сбежал, что ли?

– Сбежал, – кивнула женщина, ничуть не удивившись проницательности хозяйки. – Сегодня как раз день свадьбы должен быть. Я ведь до последнего надеялась, что он вернется. А сегодня…

– Вернуть хочешь.

– Он сам вернется. Если ее не будет. Я слышала, что на мужчину приворот плохо влияет как-то.

– Это правда, – согласилась Диана. Она не собиралась отрицать очевидное. Потому что люди, которые приходили к ней, последствий, как правило, не боялись.

– Вот. А я не хочу причинять ему вреда. Он хороший человек, и он ни в чем не виноват. Это все она.

– Молодая она, та разлучница… – опять раскинула карты Диана. – Намного моложе его. Детей нет еще, здоровая, сильная. Троих детей родить может.

– Троих?! – едва не поперхнулась посетительница и прямо позеленела, несмотря на штукатурку на щеках.

– Ага. И он здоровяк, тоже долго жить будет.

– Что же это такое… – с тоской произнесла посетительница. – Я хочу, чтобы ее не было. Чтобы она исчезла. Пропала. Умерла. Да, я ей смерти желаю, – твердо, с непоколебимой уверенностью, даже страстью произнесла она.

– Тише, тише… – усмехнулась Диана. – Я тебя поняла. Дорого стоить будет.

– Я на все готова.

– Понятно. Сейчас я обряд проведу, мешочек тебе дам. Что в том мешочке – не твоего ума дело. Только не вздумай его открывать – сама на том свете окажешься. Ты этот мешочек подложи под дверь соперницы, под коврик. Подложи и уходи. Поняла?

– Поняла. А когда результат будет?

– Обычно скоро, – произнесла Диана деловито.

И принялась совершать обряд. На душе у колдуньи было холодно и пусто. Людей она не жалела – ни тех, кого со света собиралась сжить, ни тем более тех, кто к ней приходил с врагами расквитаться. «Сами дураки. Это не я виновата. Я – только чужие желания исполняю!»

* * *

– Вставайте, граф, вас ждут великие дела! – шепотом произнесла Настя и кончиками пальцев провела у Кирилла по лицу.

– Что? Да. Уже бегу, – пробормотал тот, не открывая глаз.

– Половина восьмого, – с нежностью сообщила Настя.

– Сколько?! – Кирилл даже подпрыгнул. – Блин, опаздываю!

Он сорвался с кровати, спросонья смешной, взъерошенный и… красивый.

Настя, уютно устроившись под одеялом, с улыбкой наблюдала за ним. Высокий, сильный. Ненакачанный, не с чрезмерным рельефом мышц, что бывают у спортсменов, но и не рыхлый. И не жилистый, не усохший. В Кирилле все было соразмерным, гармоничным, радующим глаз. Или она, Настя, настолько влюбилась в него, что даже недостатков не замечает? Нет, он и правда замечательно выглядит. Как приятно любить красивого мужчину!

…Он запутался в рукавах рубашки, потом чертыхнулся, отбросил ее от себя и нырнул к Насте под одеяло.

– Все равно опоздал. Сейчас пробка будет. Поеду на метро, чего уж там…

Он поцеловал ее в живот, защекотал. Настя засмеялась, а Марс, до того дремавший в изножье, с недовольным, возмущенным видом спрыгнул на пол.

Поцелуи, смех. Прерывистое дыхание. Потом – короткий стон… Тишина. Еще поцелуй.

– Все, убегаю.

Настя открыла глаза – по потолку бегали солнечные зайчики. Разжала пальцы, отпустила простыню, которую, оказывается, сжимала в ладонях. Сердце, до того колотившееся в груди, постепенно успокаивалось, снижало ритм.

Кирилл уже гремел чем-то на кухне.