Забытые герои войны - Олег Смыслов

— Да он же пьян, скотина!

Не знаю, удача это или нет, но обстановка на какое-то время разрядилась. Раз пьян — в комендатуру. Хорошо то, что не обыскали, — пистолет при мне, и я намеревался дать ему ход. Как полагается пьяному, шел покачиваясь. Шел и думал: «Надо же что-то делать. Заведут в комендатуру, и всему конец». Поравнялись с разбитым двухэтажным домом. Внутри черно. Я выхватил пистолет и в упор расстрелял патрульных. Вскочив на подоконник, прыгнул внутрь дома, затем выскочил во двор… Перелезая через заборы, оказался на окраине улицы. Погони пока не слышно. Впереди торчал столб с указателями, в какой стороне какие деревни. Подался по дороге к лесу — легче маскироваться, но ошибся. В лесу рычали танки и бегали немецкие солдаты. Повернул на восток и обрадовался: впереди вспыхивали и гасли ракеты, значит, там траншейная система. Маскируясь местностью, то ползком, то скачками я наконец добрался до траншеи и проволочного заграждения.

По траншее ходил часовой. Самое правильное — без шума снять его. Но у меня не было сил. И лежать нельзя — замерзну. И все же, когда гитлеровец поравнялся со мной, я ударил его пистолетом по каске. Немец заорал, пришлось стрелять. Подбежал к заграждению, ухватившись за кол, перемахнул его, но тут же получил удар по голове — потерял сознание. А когда очнулся, слышу, позади кто-то работал лопатой и подкрадывался к моим ногам. Видимо, фашисты посчитали меня убитым и хотели втащить под проволоку на свою сторону. Я тут же вскочил и кинулся к кустам. Побежал параллельно линии фронта. Началась пальба. Огонь переместился в сторону наших позиций, значит, немцы потеряли меня из виду. Ударила и наша артиллерия. На моем пути оказалась речка. Я спустился на лед, но идти уже не мог, сказалось ранение в голову. Меня подобрали полковые разведчики. Командиру полка я передал воротник, оторвав его от куртки, и попросил доставить в штаб фронта.

— А вас отправили, надо полагать, в госпиталь?

— Да. Сделали операцию. Пуля, к счастью, не задела мозг. Меня навестил член Военного совета Бойко и сообщил, что по поручению командующего фронтом Черняховского я представлен к званию Героя Советского Союза. Позже я узнал, что Черняховский звонил в Москву и просил дать ход материалам на присвоение мне звания Героя Советского Союза».

Вне всяких сомнений, работа разведчика была одной из самых опасных на войне. Больше трех месяцев на передовой продержаться удавалось лишь единицам. Или убит, или ранен и покалечен…

Он родился в 1925 г. в деревне Черкасове Свердловской области в семье рабочих. Через 4 года его родители переехали в город Слободской Кировской области, где разместились в одном из спиртозаводских домов на берегу речки Пятерихи. В школу он пошел в 8 лет. Учился неохотно, зато «обеспечивал кормами домашнее хозяйство» и всей душой любил природу: знал вятские леса, грибные места, был отчаянным рыбаком. Часто пропадая на реке Вятке, спасал тонущих. С началом войны, в 16 лет, поступил на работу на «Красный якорь», выпускавший авиационную фанеру. В 42-м, когда пришла похоронка на отца, сразу же пошел в военкомат проситься на фронт. Но тогда его не взяли. До призыва успел получить права шофера, а в 17 уже охранял военные склады в Вахрушах. В 43-м с эшелоном лошадей добрался до фронта и в Великих Луках сначала стал стрелком, а затем и разведчиком.

Свою первую боевую награду, медаль «За отвагу», стрелок роты автоматчиков Григорий Булатов заслужил в бою 22–23 июня 1944 года, за высоту 223,4 «за то, что под непрерывным огнем противника вброд через реку своевременно доставлял боеприпасы на передний край». Вторую медаль «За отвагу» — еще через месяц: «за то, что он с группой разведчиков в ночь на 26.7.44 г. в районе деревни Черная захватил «языка», который дал ценные сведения». А в октябре Булатова представили к ордену Славы 3-й степени. В представлении, подписанном командиром 674-го стрелкового полка майором Арестовым, будет написано: «Тов. Булатов — участник всех наступательных боев, проведенных полком с 10.7.44 г., в боях действовал смело и решительно. В бою 20 сентября 1944 г., выполняя приказ командира, смело выдвинулся вперед и гранатным огнем уничтожил пулеметную точку противника вместе с расчетом».

До окончания войны оставалось всего-то полгода, и если бы не шальная пуля, не слепой осколок, то поджидало юного солдата счастье Великой Победы, возможно, еще один орден Славы 2-й степени, а затем долгая служба в армии, как молодого по возрасту и не подлежащего демобилизации. Словом, обыкновенная и самая простая солдатская судьба русского парня. Но нет же, случилось то, что случилось, ибо все в жизни всегда случается неожиданно…

22 апреля 1945 года соединения усиленного 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии в составе 150-й, 171-й стрелковых дивизий и 23-й танковой бригады ворвались в Берлин. Как вспоминал маршал Г.К. Жуков, «продвигаясь вперед, они освобождали квартал за кварталом. Благодаря их успешным действиям создалась реальная возможность для 3-й ударной армии нанести удар по центру Берлина с севера.

79-й стрелковый корпус был повернут на юг с целью овладения северной частью города и развития наступления на районы Плетцензее, Моабит.

К вечеру 26 апреля части корпуса форсировали Фербиндугс-канал и овладели станцией Бойсельштрассе, а в ночь на 27 апреля была очищена от противника северо-западная часть района Моабит. Передовые части 150-й и 171-й стрелковых дивизий вышли к главной берлинской электростанции, к станции Путлицштрассе, к театру «Комише Опер».

150-я стрелковая дивизия в этих боях овладела тюрьмой Моабит, где были освобождены тысячи военнопленных и политических узников…

В боевом распоряжении № 0025 от 28 апреля 1945 года генерал-майора С.Н. Переверткина были поставлены задачи соединениям 79-го стрелкового корпуса на овладение Рейхстагом:

«…3. 150-й стрелковой дивизии — одним стрелковым полком — оборона на р. Шпрее. Двумя стрелковыми полками продолжить наступление с задачей форсировать р. Шпрее и овладеть западной частью Рейхстага…

4. 171-й стрелковой дивизии продолжать наступление в своих границах с задачей форсировать р. Шпрее и овладеть восточной частью Рейхстага…<…>

150-я и 171-я стрелковые дивизии, усиленные 23-й танковой бригадой подполковника М.В.Морозова, в ночь на 29 апреля на направлении главного удара корпуса действиями передовых батальонов под командованием капитана С.А. Неустроева и старшего лейтенанта К.Я. Самсонова захватили мост Мольтке.

С утра 29 апреля и всю ночь на 30 апреля шли ожесточенные бои в непосредственной близости от Рейхстага. Части 150-й и 171-й стрелковых дивизий готовились к штурму Рейхстага.

В 11 часов 30 апреля после артиллерийского и минометного налета штурмовые батальоны полков этих дивизий и группы артиллеристов-разведчиков майора М.М. Бондаря и капитана В.Н. Макова перешли в атаку, пытаясь с трех направлений захватить здание Рейхстага.

В 13 часов после 30-минутной повторной артподготовки началась новая стремительная атака. Завязался огневой и рукопашный бой непосредственно перед зданием Рейхстага и за главный вход.