Улыбка 45-го калибра - Дарья Донцова

Килька – тихая девочка, способная целый день просидеть наодном месте, собирая и разбирая пирамидку. Поэтому Фаина Михайловна и явиласьна работу с внучкой, манежем, баночками с питанием и с горшком. Еще хорошо, чтоживет она напротив. Собачат оставить дома одних тоже не представлялосьвозможным. Обычно за ними днем приглядывала Вера. Пришлось тащить с собойщенков, коробку, бутылочку, сухую смесь, электрогрелку…

Одним словом, учительская сегодня походила на помесьдетского сада с театром Натальи Дуровой. В одном углу резвилась с кубикамиКилька, в другом пищали на разные голоса кутята, а между ними металась, словноошпаренная кошка, Фаина Михайловна. Едва закончив урок, она неслась кормитьсвое стадо. А потом обнаружилась пропажа горшка. На памперсы у Кильки аллергия.Представляете размеры несчастья? По малолетству, Килька еще не можетпользоваться туалетом для взрослых. Очевидно, Фаине Михайловне просто стало плохо,когда она сообразила, что после кошмарного дня предстоит еще и бессонная ночь сбутылкой заменителя собачьего молока в руках.

В общем, на головы школьников готовился упасть остронаточенный нож никем не ожидавшейся контрольной. Класс приуныл, подсчитывая вуме, какие отметки поставит озверевшая Фаина Михайловна. Небо почернело, тучиприжались к земле, в воздухе носились молнии, и вот-вот должна была разразитьсянеминуемая гроза. И тут Маруську, твердо знавшую, что больше чем на «два» еймосквоведение не написать, осенило.

Девочка вскочила и затараторила:

– Фаина Михайловна, миленькая, не расстраивайтесь. У нассобака недавно ощенилась, я ваших детей заберу, а Черри выкормит. Она добрая, унее в коробке уже вместе с пуделятами, мопсята, котята и лысый Масик лежат,всех приголубила.

– Лысый Масик? – недоуменно переспросила Фаина.

– Ага, – неслась дальше Маня, – это сыночек маминой подругиРиты Замощиной.

Внезапно учительница засмеялась:

– Ну и порядки у вас дома! Положили младенца к щенкам.

– Он кот! – возмутилась Маша. – Лысый Масик, сыночек РитыЗамощиной, маминой приятельницы, кот!

Наверное, Фаина Михайловна подумала, что она тихо сходит сума от усталости:

– Знакомая твоей матери родила кота? – в ужасе спросила она.

– Да нет же! – заорала Маня и стала объяснять, что к чему.

Минут через пять Фаина Михайловна, понявшая, что ееосвобождают от кормления щенят, разрыдалась. Потом она стала просить у детейпрощения, поставила школьникам пятерки, открыла подаренную кем-то из родителейкоробку конфет и угостила детей. Про контрольную, естественно, все забыли, иурок закончился всеобщим братанием. После занятий Фаина Михайловна пошла домой,прихватив Кильку, манеж и игрушки. С ней отправились близняшки Водорезовы,решившие помочь учительнице. А Маруська со щенками, коробкой, банкой сухойсмеси и электрогрелкой прибыла в Ложкино.

– Зачем же ты притащила с собой грелку и молоко? – только исмогла спросить я.

Маня вздохнула:

– Да говорила, что не надо, а Фаина все равно сунула.

Я с тоской смотрела на серых «бурундуков». Ведь не выбросишьже их. Бедняга Черри стала похожа на шнурок. Представляю, какой ужас начнется,когда вся разноцветная кошачье-собачья стая вылезет из коробки. Недолго ждатьосталось, вон уже кое у кого глаза открываются!

– Ваня Реутов сказал, что я спасла класс! – гордо заявилаМашка и присела около коробка. – Ой, какие миленькие.

– Почему они у меня в спальне?

– Пищат очень ночью, – бесхитростно пояснила девочка, – ихподкармливать надо. Вот тебе бутылочки, вот смесь, ну я пошла, спокойной ночи,муся!

Не дожидаясь моего ответа, Манюня выскочила в коридор. Яуставилась на щенят и котят, ровным слоем лежащих в коробе. Да уж, спокойнойночи не будет!

Время с полуночи до шести утра я провела, запихивая соску врот тем щенятам, которые казались послабее. Видя, как хозяйка вытаскивает изящика ее очередного детеныша, Черри начинала изо всех сил вертеть хвостом.Очевидно, дети надоели пуделихе до остервенения, но природная интеллигентностьи деликатность не позволяли ей выскочить из короба и убежать куда глаза глядят.Я обычно тяжело переношу ночь без сна. Вот не есть могу сколько угодно: день,два, неделю, но не спать! Мой организм устроен так, что требует как минимумдесяти, а еще лучше двенадцати часов, проведенных под одеялом. Как правило,около полуночи глаза закрываются сами собой, и приходится прилагать отчаянныеусилия, чтобы их открыть. Но сегодня, как ни странно, сон ко мне не шел, егоотгоняли мысли. Руки разводили молочную смесь, поили бесконечных кутят, аголова думала совсем о других вещах.

Я понимаю теперь, почему убили Анну Константиновну, я дажедогадываюсь, кто сделал ей инъекцию. Допустим, что Олег Игоревич, Орест Львовичи Регина наняли киллера, возможно, это сделал Леонид Георгиевич? Не суть важно,кто и чьими руками это сделал, главное, знаю, за что уничтожили заведующуюотделом кадров, кому это было нужно!

Но доказательств нет! А без улик – это просто пустыеразговоры, и Жанна очень хорошо понимает данный факт.

Я отложила в сторону последнего «бурундучонка» и приняласьза «лисят». Честно говоря, совсем не представляю, где искать пропавшее яйцо,поэтому надо как можно быстрее найти человека, «заказавшего» АннуКонстантиновну, и сообщить это Жанне, тогда она расскажет мне о судьбе яйца, ия наконец сумею снять с себя обвинение в краже. Конечно, лучше всего было быпопросить Валю Колоскову дать письменные показания, но она не захочет. Валентиназамужняя женщина. Хотя, если предложить ей денег! Эх, зря сразу не догадалась!

Утром, ровно в десять, я позвонила в лабораторию и занудила:

– Орест Львович, это Даша, у меня ребенок заболел.

– Ну и что? – хладнокровно поинтересовался заведующий. –Имей в виду, тут работы по горло, я не собираюсь пробирки мыть. Желаешь сидетьдома, тогда увольняйся, на твое место живо желающие найдутся!

– Ой, ой, ой, – запричитала я, – ну не ругайте, случайновышло, дети, они всегда не вовремя болеют.

– Мне на это наплевать, – гавкнул Орест Львович.

– Ой, ой, ой, только хотела спросить, можно задержусьнемножко? После обеда подъеду и все-все сделаю, не сомневайтесь!

– Хорошо, – весьма недовольно протянул начальник, – надеюсь,подобная ситуация не станет повторяться регулярно.