Город Призраков - Ольга Гребнева

центру открытого пространства, как будто не нуждались в подпитывающем горючем материале.

Толкнув Влада к центру дворика, Лерой заорал:

— Быстрее! Не тупи, Комольцев!

Огонь набирал силу, припекая в спину. Наемник сам откатился быстрее, чем его спутник, но и Влад сообразил, что оставаться с краю — смертельно опасно. Впрочем, так казалось до той поры, пока не разглядишь, что происходит рядом с аркой Портала.

Огненная «бомба» упала прямо на него, как раз в то мгновение, когда Чезаре сбил ударом передних лап архивариуса. Резко завоняло паленой шерстью, даже раньше, чем пришла боль. Из горла мальчишки вырвался крик — визг раненого зверя, переходящий в человеческий истошный крик. Трансформация снова ломала его тело, сама природа оборотня пришла на помощь и стремилась спасти, уменьшить повреждения. Ведь при смене ипостаси многие поверхностные ранения заживляются. Сбросить горящую шерсть, лишить огонь пищи, сбить пожирающее пламя…

— А-а-а-а-а!!!!! — Дэреш орал на одной высокой ноте, скорчившись в комочек и не предпринимая ничего, чтобы загасить огонь. Только руками прикрывал лицо, в тщетной попытке заслониться от окружающего жара. Видимо, все угрозы, планы и намерения вылетели из головы архивариуса перед лицом новой напасти.

Чезаре на этот раз перекинулся почти мгновенно, правда, из-за этого гораздо больнее и неприятнее, — и получил буквально несколько секунд, пока огонь снова не набросился на свою жертву. В ушах шумело, а быстро сообразить, что теперь делать — не получалось. Парень с трудом поднялся на ноги, покачнулся и инстинктивно оперся о ближайшую твёрдую поверхность, которой оказался пульт около Портала. И тут же отдёрнул руку — камень оказался совсем холодным, будто не облизывали его языки пламени.

— Это она! Алисанда!

До Армана, как обычно, дошло до первого.

— Эй, красотка! Сэнди! Выходи уже! Хватит!

Прикрывая глаза от опаляющего жара, замерев посреди единственного ещё не охваченного пожаром кусочка двора, наемник озирался по сторонам, пытаясь отыскать глазами Алисанду. Конечно, она — маг огня, как рассказывал Дэреш, и некому больше в древнем городе такое светопреставление учудить.

Показалось, что заметил женский силуэт на другой стороне двора. Или мерещится сквозь дрожащий от высокой температуры воздух?

— Алисанда! Прекрати!!! Мы же с тобой не ссорились!

Вопрос о том, ссорились или нет, был весьма спорным, но сейчас не до выяснений. Если в ближайшие пару минут пламя не уляжется, во дворе просто не останется места, где можно не поджариться.

— Да чего ты добьешься? — буркнул Влад. — Она нас просто всех убьет! Надо Чезаре хватать и пробиваться внутрь здания. Ей, похоже, Портал этот нужен с Рубином, а не мы. Иначе она бы нас раньше не выпустила.

— Ясен пень, вот только ни пацана ты оттуда не вытащишь, — Лерой безнадежно махнул рукой в сторону огненного клубка у подножия арки, — ни в дом обратно не пройдешь. Может, и мёртв он уже… Алисанда!

Однако на громкие призывы француза никто не отвечал. Время тянулось густым вязким потоком, как долго хранившийся мёд. Казалось, что прошло уже чёрт знает сколько минут, но понятное дело, если бы было так, то во дворе главного архива Ликана уже некому было бы разговаривать.

Пока Арман пытался наладить переговоры с противником, Влад топтался на месте, тоже мысленно разыскивая выход из смертельно опасной ситуации. И в отличие от наёмника в возможность договориться с магичкой он верил слабо, но и стоять столбом, ожидая смерти в пламени (которое, кстати, неуклонно приближалось), вовсе не хотелось.

Мысли лихорадочно перескакивали с одного на другое: «Жарко как… Всё из-за этого проклятого артефакта, будь он неладен! Как же хочется наконец проснуться, в своём доме и забыть этот мир, как страшный сон… Здесь уже как в крематории, а что же около Портала творится? Чезаре поди и не живой давно. Там сразу заживо зажариться можно — вон как пылает».

Языки огромного костра почти скрывали металлическую арку, танцевали вокруг этого странного для «средневекового» мира пульта с рычагами, и сквозь эту стену огня не разобрать было, что произошло с находившимися там перед нападением Дэрешом и Чезаре. Но вдруг Владу показалось, что в центре этого пекла произошло некое осмысленное движение, не похожее на отсветы пламени. Боясь надеяться и понимая, что сейчас вопросы жизни и смерти могут решиться за один миг, Комольцев очертя голову кинулся прямо туда — только лицо спрятал за полой куртки.

Буквально три-четыре шага и он понял, что не может дышать, лёгкие обжигало и казалось, что сейчас, вот прямо сейчас он упадет и умрет. И всё-таки этот огонь был каким-то неправильным — в настоящем пожаре, наверное, Влад и одного шага не сделал, а тут, несмотря на палящий жар, как в печке, одежда не занималась в тот же миг.

Холод под ладонью. Ледяной, шершавый камень.

Из-за пламени смотреть не получалось толком, Чезаре зажмурился сразу же, инстинктивно оберегая глаза, но неожиданное тактильное ощущение резко вернуло его в реальность. Исчезло мутное состояние тошноты после трансформации, и мальчишка двинул рукой по пульту, вслепую, надеясь на свою память. Именно в той стороне, за самым большим рычагом, мерцал цветом свежей артериальной крови Волчий Рубин. По крайней мере, он точно был там до падения огненного заряда.

Пальцы столкнулись с твердым препятствием. Рычаг. Всё, как и ожидалось. Ещё дальше — и рука Чезаре накрыла дьявольский драгоценный камень. Изувечивший его жизнь и перевернувший вообще всё, что сын кардинала знал о себе и о мире. Рубин холодным не был, но едва тронув его, Чезаре почувствовал, как смертельный жар будто отступает в сторону.

Он рискнул приоткрыть глаза и почти в ту же секунду на него кто-то налетел, толкая в сторону. Пальцы сжались на артефакте, слишком большом, чтобы удерживать его вот так, одной рукой — размера горсти не хватало. Гладкие грани камня скользили в ладони.

— Дьявол! — закричал Чезаре, чувствуя, что Волчий Рубин вырывается из его судорожной хватки и уже видя это, потому что глаза он всё-таки открыл. — Ты идиот?!!!

В самом центре огненного клубка, как в оке урагана, царило спокойствие, словно крошечный участок был окружен невидимой и неосязаемой стеной, за которую пламя прорваться не могло.

И Чезаре был жив, слава всем богам, которых Влад в целом не признавал, но иногда, вот как сейчас, происходило что-то настолько невероятное, что не грех и уверовать. Мальчишку огонь будто и не тронул совсем, если не считать чуть опаленных кончиков волос и раскрасневшегося от жара лица. Всё это Комольцев ухватил с одного взгляда, но не успел ничего сказать, как нарвался на ругательства со