Микрокосмос, или Теорема Сога - Асука Фудзимори

– Но не выпускать же этого идиота на волю!

– Разумеется, ни в коем случае. Он и в самом деле убил такое жуткое количество девчушек?

– Никакого сомнения. Он и сам не отпирается. Кроме того, получены сведения от германской полиции. Четыре девочки в возрасте от девяти до двенадцати лет исчезли в окрестностях Гёттингена без следа. Можете догадаться когда.

– Пятый год эры Сова?

– Да. Когда этот сумасшедший там находился. Не думаете же вы, что это совпадение!

– Самое простое решение – отложить процесс до лучших времен. Можно упрятать его в тихом, надежном месте под надзором.

В итоге Хитоси Сога решили отослать подальше от столицы и от его связей, в санаторий в Хиросиме. А процесс возобновить, когда закончится война.

– Вот все и уладилось.

– Да, – вздохнул один из олигархов. – Что он там плел: будущее, определяющее прошлое… не важно чье…

…года эры Сова. Котонэ Ивамото, 11 лет, департамент Токио, округ Нихомбаси, квартал Какирогато, квадрат 2, блок 31, участок 9.

Пропала без вести 18-го дня 11-го месяца 16-го года эры Сова. Адзуса Эномото, 9 лет, департамент Токио, округ Синагава, квартал Тогоси, квадрат 3, блок 12, участок 36.

Пропала без вести 24-го дня 11-го месяца 16-го года эры Сова. Мадока Тамаёсэ, 11 лет, департамент Токио, округ Тосима, квартал Мэдзиро, квадрат 5, блок 13, участок 42.

Пропала без вести 28-го дня 5-го месяца 16-го года эры Сова. Мегуми Судзуки, 7 лет, департамент Чиба, деревня Макухари, квартал Хонго, блок 75, участок 29.

Пропала без вести 1-го дня 12-го месяца 16-го года эры Сова. Наоко Хиракава, 9 лет, департамент Токио, округ Сибуя, квартал Ёёги, квадрат 5, блок 2, участок 54.

Пропала без вести 5-го дня 12-го месяца 16-го года эры Сова. Киоко Саэгуса, 8 лет, департамент Токио, округ Адзабу, квартал Рогшонги, квадрат 7, блок 11, участок 18.

Пропала без вести 10-го дня 12-го месяца 16-го года эры Сова. Ицуми Горо, 6 лет, департамент Токио, округ Канда, квартал Цукасамати, блок 53, участок 17.

Пропала без вести 14-го дня 12-го месяца 16-го года эры Сова. Ёко Ватанабэ, 7 лет…

Кагуя рассыпала прическу по плечам и декоративно рыдала, кося глазом на принца-онаниста, который по этому патетическому случаю спрятал свой детородный отросток в панталоны. Осторожно поглядывающая на обширную веранду луна задумчиво следила, как принцесса работает над своим хитроумным планом отмщения. Кагуя оперлась на ограждение, прикрыла лицо ладонями и то безмолвно сотрясалась от неудержимых приступов скорби, то оглашала окрестности звонким хлюпаньем и иканием. Она настолько вошла в роль, что страдала искренне и самозабвенно.

Картину скорби Кагуя выписала настолько тщательно, что даже привыкшие к постоянному кривлянию принцессы не могли не поддаться состраданию при виде этой душераздирающей сцены. Чего же ожидать от влюбленного в неё до беспамятства лопоухого девственника?

– Принцесса, – благоговейно выдохнул Оэ Нака, – о Трепетная Беспардон-сан! Не мучайте себя, не сокрушайте своей красоты страданием.

– Все небожители, которым я, как известно, сродни, видят, насколько я стремлюсь к спокойствию и умиротворенности. Но как же я могу достичь этого блаженного состояния? Нет, это невозможно, милый имбецильчик-сан.

Оэ Нака потянулся к принцессе, дабы действенно умерить ее страдания, но Кагуя грациозно вывернулась и как бы невзначай сменила позицию на более безопасную.

– О Вулканическая Скорбел-химэ, поделитесь со мной причиной своих страданий. Всегда столь весела, даже, говоря по правде, смешновата иной раз, и вот на тебе!

– Ах, мой нежнейший идиотик, как я ценю твою искренность! Как я хотела бы открыть тебе цветок моей нежной души… а может, и столь же нежные лепестки влагалища, почему бы и нет… Но нутро мое содрогается от незаслуженной обиды, а рыдания заглушают речь! О горе мне!

– О Деликатанная Капризуль-тян, вы не созданы для испытания столь жестокими чувствами. Вас не смущали потоки крови, из-за вас пролитой, вы никогда не испытывали жалости к страдающим больным и нищим, а сейчас льете слезы, как летний ливень.

– Да, такой меня создали боги, восхитительный соплеслюнчик.

– Истинно говорю, Харизматическая Шмазелла, никто при дворе и вообразить не может, какая вы хрупкая, чуткая, ранимая. Эта луна открыла мне глаза! В этот вечер ночное светило раскрыло предо мною вашу божественную душу. Чем я могу утолить печали ваши, осушить потоки слез? Я готов выполнить любое ваше желание. Чтобы испытать меня, назовите любой предмет, и я вам его подарю. Любой: гребешок, платок, рабыню… Только пальцем укажите…

– Ты очень мил, мой нежнейший придуреныш, но ничто не сможет меня утешить. Причина моей скорби не предмет, а человек.

– Человек? Никакому человеку не позволено вызывать слезы у такого возвышенного существа. Назовите мне имя этого человека, о Пьяниссима Одуриоза, и он вмиг лишится глаз, бороды, зубов, ушей и головы.

– Очень милое желание, да только куда тебе до него, милый мудильяшка.

– Не забывайте, что я имперский принц, Расчудесная Наглолика-химэ, Кого бояться мне? При мне мой меч… Разве только этого наглого Ирука…

– Попал в точку.

Несравненный герой Оэ Нака вмиг скис и снова превратился в девственного кроху. Он невольно отступил на шаг, успев приказать себе, чтобы движение это было исполнено величия и достоинства.

– Ирука! Жестокий Ирука… Великий министр… Сын своего отца д-д-достойный…

– Вот-вот, он самый, несокрушимый-неустрашимый Ирука. Что предпримешь, милок-кретинок? Что предпримешь против этого могучего кровопийцы? О-о-о, я несчастная, неотмщенная… Еще одна жертва несправедливости в стране Ямато. И забытая, заброшенная, как все другие бесчисленные жертвы этого чудовища… Никто с ним не осмелится тягаться.

И Кагуя снова открыла шлюзы своих век, выпустила на щеки водопады и реки. Озадаченный принц ожесточенно чесал фурункулы на затылке, соображая, что сделать или хотя бы сказать. Очень не хотелось ему упасть в глазах принцессы. Небесное создание, терзаемое невоспитанным негодяем, – этот образ немедленно вызвал желание действовать, желание броситься на обидчика с оружием в руке, чтобы отплатить ему за… и так далее, в том же духе.

Ярость благородная вскипала, как цунами, но тут же сникала перед сомнениями. Ирука – еще тот кусочек. Не прожуешь, не проглотишь. Подавишься. Драться он умеет, свиреп, как три быка-производителя, а трупов на его счету больше, чем у дюжины дворцовых палачей. И оружие всегда при нем, спать с ним ложится. Сон нежный, как натертая ляжка солдатской проститутки.

Силен Ирука, ничего не скажешь, но все же он всего лишь человек. Смертный, стало быть. Значит, можно его и устранить. Кстати, клан Сога у всех поперек горла. Юный онанист уже не столь юн, между дрочками прислушивается к речам и пересудам, что-то соображает. Дворец переполнен противниками Сога. Легко склонить кое-кого к решительным действиям и добиться справедливого соотношения сил, скажем, десятеро против одного.