Первая тайна академии Грискор - Анна Минаева

«Слабость — первый шаг к смерти», — пронеслось у нее в голове, а руки сжались в кулаки.

— То есть меня допрашивать вы не собираетесь?

Найджел подал голос, заставив вздрогнуть всех находящихся в комнате. Гвин совершенно забыла о парне, который тенью притаился у выхода. И, похоже, имел много возможностей просто уйти. Но ни одной почему-то не воспользовался.

Дознаватель жестом подозвал Табиту и вернул себе до сих пор не подписанный лист. Пробежался по нему взглядом и нахмурился.

— Ну что ж, давай послушаем и тебя. Что ты делал ночью на улице?

Судя по недовольству, написанному на лице, имперский дознаватель надеялся, что эту работу сделают за него. Но вернулся слишком рано.

Гвин покачнулась и тут же почувствовала руку Табиты, которую та подставила ей под спину. Подруга только вопросительно вскинула брови, но в ответ получила отрицательный кивок.

Валькирия не была готова ни о чем рассказывать. Сейчас ей очень хотелось выйти на улицу, подставить горящие щеки ледяному ветру и просто завыть волком. Боль, которую она смогла затоптать в себе, всколыхнулась с такой силой, что почти сбила девушку с ног.

Мама.

Боль, которая делала ее девчонкой, а не воином.

— Я нарушил правила, потому что увидел на территории академии вёлла, — произнес Найджел и замолчал, будто наслаждаясь выражением лиц всех собравшихся.

Гвин успела отметить сомнение Табиты, недоверие главного дознавателя и непонимание Милред. Что сейчас было написано на лице самой Валькирии она не знала. Возможно, удивление. А может, и вовсе ничего.

— Вёлла? — фыркнул дознаватель, вставая со своего места и окидывая этого странного студента ледяным взглядом. — Отличная ложь. Что дальше? Дракон проломил крышу в одном из учебных корпусов?

— Вот потому я и нарушил запрет, — пожал плечами Найджел. — Потому что кто-то из ваших людей мог пострадать.

— И где же этот вёлл, мальчишка? — с пренебрежением поинтересовался мужчина.

— Так у ваших ног, — хмыкнул он. — Один из ваших людей привел его сюда, держа за ошейник. А потом свой перекус ему скормил. Скоро его, наверное, стошнит. Если голем, конечно, не научился переваривать органику, не сдобренную кровью.

— Это очень плохая шутка, — процедил сквозь зубы дознаватель, бросив взгляд на пса.

— Шутка? — этот Найджел будто бы издевался над мужчиной. Он потянулся за своим браслетом и что-то прошептал.

Псина в углу моментально оказалась на лапах и утробно зарычала, открыв пасть. Глаза налились тем самым хищным блеском, который подтолкнул Гвин взяться за меч.

Но сейчас Иглы не было.

— Ты?..

Это был дознаватель. Он с удивлением смотрел на собаку и уже начинал плести какое-то заклинание.

— Именно. Это вёлл, — подтвердил Найджел. — Он отправлялся в сторону подвалов. Видимо, почувствовал там одиночку. Если бы я не нарушил запрет…

Продолжать он не стал, только вскинул брови. Без вызова, лишь с легкой насмешкой. Глава дознавателей это, должно быть, почувствовал. Вместо того, чтобы следить за плавными хищными движениями вёлла, он смотрел на студента.

Найджел прошептал еще одно заклинание, коснувшись браслета. И пес дружелюбно заскулил, опускаясь обратно на пол.

— Может, это твой вёлл…

— Тогда бы я не создавал артефакт на скорую руку, чтобы заточить его ярость.

Студент сорвал с руки браслет и бросил вперед. Дознаватель с поразительной ловкостью поймал его в воздухе и тут же применил к нему какое-то заклинание.

Было ли безопасно отдавать власть над големом человеку императора?

— Принадлежит вёлл сыну ректора, — как бы невзначай заметил Найджел, бросив короткий взгляд в сторону Табиты.

Гвин тоже его поймала. И нахмурилось.

«Что на самом деле связывает этих двоих?» — подумала она за то мгновение тишины, пока дознаватель переваривал информацию.

— Какому еще сыну? — сейчас мужчина разговаривал только со старшекурсником.

После вёлла его уже не так сильно интересовали три первокурсницы, которые каким-то образом оказались не в своих постелях.

— Карвин Олт, — так же легко поделился информацией Найджел. — Второкурсник. Факультет ведьмовства.

Табита вздрогнула от одного звучания этого имени. Теперь настал черед Гвин поддержать подругу легким касанием.

— В академии не учится никакой Олт…

— Верно. Карвин зачислен в академию Грискор под фамилией матери. Он Карвин Деснир. Но это не отменяет его родственной связи с господином ректором.

Глава дознавателей еще несколько ударов сердца обдумывал сведения, полученные от человека, которого почему-то проигнорировали его подчиненные. А потом, сузив глаза, поинтересовался:

— И откуда же тебе столько известно?

— Я учусь тут, — хмыкнул Найджел, разведя руки в стороны. — Этого недостаточно?

Расспросы могли продолжаться сколько угодно. Но в это мгновение что-то изменилось. Резко, но неуловимо.

Валькирия в первое мгновение даже не поняла, что произошло. А потом наконец осознала — колокол затих.

Девушка до сих пор не знала, что значил его звон этой ночью. Но еще больше ее смущал тот факт, что теперь он замолк.

— Вы все можете идти, — сухо бросил глава дознавателей. — С одним «но».

Мужчина поставил на столешницу небольшую деревянную шкатулку. Крышка открылась и явила миру с десяток черных широких браслетов с желтыми краями.

— Вам запрещается покидать общежитие до конца разбирательств. Если вы нарушите и этот запрет,  речь будет идти уже не об исключении, а о более суровом наказании.

— Что это такое? — Гвин уже понимала, что всем им придется надеть по браслету.

— Это артефакт, который позволит мне быть более осмотрительным, чем ваш ректор и комендант общежития, — огрызнулся мужчина, наградив первокурсницу таким взглядом, что она впервые захотела использовать меч во вред человеку.

— Чего-чего? Во сне ходишь? — расхохоталась Валькирия, привалившись спиной к двери.

— Не смешно, — буркнула Милред, стягивая сапоги и потирая кисть, на которой красовался тот самый браслет, который не так давно защелкнул на ней главный дознаватель императора.

Артефакт оказался очень неудобным, натирал и стягивал кожу. Но эту малость дочь графа была готова стерпеть.

После всего пережитого браслет казался каплей в море.

— Табита…

Она повернулась к подруге и только покачала головой.

Девушка до сих пор не могла поверить в то, что соседка жива. Еще вечером она касалась пальцами ее ледяной кожи, пыталась нащупать пульс и теряла всякую надежду. А сейчас… Сейчас Табита стояла перед ней живая и здоровая. С легким румянцем после мороза, с блестящими глазами. И бьющейся жилкой на шее.