Путь домой - Брюс Кэмерон

Я же даже не попыталась этого сделать. Я знала – они не возьмут нас с Датчем в свою машину.

Когда машина уехала и ее шум затих, Датч заплакал и, подняв лапу, стал царапать когтями по дощатым воротам. Я чувствовала, что ему плохо, но из своего опыта я уже поняла, что на людей можно полагаться не всегда. Они могут куда-то уехать, иногда надолго, или оставить своих собак на попечение других людей. Датч может сколько угодно плакать и царапать доски ворот, но этим он не вернет Гэвина и Тэйлора назад. Если они ему нужны, ему придется отправиться на их поиски, точно так же как я скоро отправлюсь домой, к моему Лукасу.

Я подумала о том случае, когда Датч увидел кошку и свалил Гэвина с ног, и Гэвин отпустил его поводок. Сильвия же была куда ниже и слабее Гэвина – и когда она отталкивала голову Датча от тарелки с едой, которую она ставила рядом со своим стулом, ей удавалось отодвинуть его лишь чуть-чуть. Так что я знала – когда мы пойдем с ней гулять, я смогу просто натянуть свой поводок и вырвать его из ее рук, и тогда я буду свободна.

Я больше не чувствовала, где находится Лукас, но я чувствовала, в каком направлении уехали Гэвин и Тэйлор. Я отправлюсь в этом же направлении, пока не почую в воздухе того скопления запахов, которое присуще городу, в котором я жила с Лукасом.

Надо только подождать следующей прогулки. Я сделаю «Иди Домой», когда Сильвия в следующий раз поведет нас гулять.

Но Сильвия не выводила нас гулять. Мы делали «Делай Свои Дела» в зарослях чахлых кустов и растений у задней части забора, и она никогда не выпускала нас со двора. Датч, похоже, был не против – он подолгу сидел у ворот и терпеливо ждал. Когда он не караулил у ворот, он ложился в овальную тень под деревянным столом и лежал там, пока вокруг его пасти вились мухи.

Без прогулок и горки я не знала, что делать. Я чувствовала себя плохой собакой. Мне нужно было выполнить «Иди Домой», но я больше не знала, как это сделать.

Сильвия любила каждый день лежать на солнцепеке у бассейна. Она сосала свои сигареты, говорила, держа у щеки телефон, и пила из высокого стакана. У меня было мое собственное место под навесом. Кошка Хлоя редко появлялась во дворе днем, когда было жарко, а приходя, каждый раз подчеркнуто игнорировала Датча. Я оставила ее в покое, но вскоре стала замечать, что, шествуя по краю бассейна, она все более и более подолгу смотрит на меня. Поэтому я нисколько не удивилась, когда она в конце концов подошла ко мне и понюхала мою морду. Я завиляла хвостом, но не стала пытаться с ней играть. Датч не сводил с Хлои глаз, но как-то раз, когда он поймал ее под стулом, она стукнула его лапой по носу, чего он, похоже, совсем не ожидал. Датч явно не понимал, что, хотя мы с ним и лучше кошек, разумнее всего просто оставить их в покое.

Когда солнце начинало двигаться по небу вниз, Сильвия просыпалась и заводила в дом нас с Датчем, но не Хлою, которая входила и выходила не как хорошая собака, а когда ей вздумается и нахально мяукала под дверью, когда хотела, чтобы ее впустили внутрь.

Другие люди приходили к Сильвии редко. Первым человеком, которого мы у нее увидели, был грузный низкорослый мужчина, от которого исходили запахи острой еды и еще более резкий запах дыма, чем от Сильвии. Мы с Датчем оба подбежали к парадной двери, когда Сильвия открыла ее.

– Привет, детка, – сказал мужчина, которого, как мы узнали позже, звали Майк. В руке у него были цветы.

Сильвия поставила цветы в вазу с водой, которая стояла на столе, так что они наполнили своим ароматом весь дом, а незадолго до захода солнца она и мужчина легли в кровать. Сильвия забыла покормить нас. Датч принялся метаться по кухне, нюхая пол, снова и снова проверяя свою миску, я же просто свернулась клубком и приготовилась уснуть. Мне уже приходилось голодать. Датч ткнулся в меня носом, и я завиляла хвостом, но я ничего не могла сделать, чтобы он понял – все в конце концов образуется.

Датч теперь был в моей стае, и я чувствовала, что он мучается. Он тосковал по Гэвину и Тэйлору, а теперь ему еще и пришлось голодать, он никак не мог взять в толк, почему мы живем с Сильвией, и его раздражало, что ему приходится делить задний двор с кошкой.

Майку и Сильвии нравилось вести между собой громкие беседы. И злость, которую мы слышали в их голосах, пугала и Датча, и меня. Пока они громко и сердито разговаривали, мы обнюхивали друг друга, нервно зевали и ходили туда-сюда.

Мы особенно испугались, когда Сильвия вдруг схватила свой стакан и швырнула его в стену. Стакан с громким звоном разбился, и по стене потекла жидкость, от которой шел резкий химический запах, запах Сильвии. Мы с Датчем опустили головы, чувствуя себя плохими собаками, и я увидела, как Хлоя со всех ног бросилась в другой конец коридора.

– Ты сказал мне, что все оплатил! – закричала Сильвия.

– Как я мог заплатить, если у меня не было бабла, глупая ты корова!

– Ты мне солгал!

– Просто чтобы ты заткнулась. Ты вечно болтаешь, Сильвия, ни на секунду не закрываешь своего поганого рта.

– Значит, теперь, раз кредит не оплачен, они придут и заберут у меня мою машину?

– Да на кой ляд им забирать себе такую паршивую рухлядь! – безапелляционно заявил Майк.

Я вспомнила, как какой-то мужчина приходил к Мамуле, и она рассердилась и ударила его, а потом он полз на карачках до самой двери. Эта ссора была еще более шумной, и я подумала, что Сильвия, возможно, тоже сейчас ударит Майка и заставит его уйти. Но вместо этого Майк поднял кулак и устремился к Сильвии. Послышался глухой звук, и Сильвия охнула. Потом она закричала, когда он толкнул ее на стол, и теперь уже увядшие цветы упали, а вода из вазы потекла на пол и намочила ковер.

Я полагала, что как хорошая собака должна выполнять «Не Лай», Датча же все происходящее настолько сбило с толку, что он сначала зарычал, а потом залаял. Майк схватил Сильвию за руки точно так же, как уползший из нашего дома на карачках мужчина схватил Мамулю.

– Перестань! – истошно закричала она.

Страх Сильвии и ярость Майка побудили меня к действию, и я тоже залаяла, а Датч бросился к ним и щелкнул зубами у самых брюк Майка. Майк отпустил Сильвию и упал на спину, опрокинув стул. Мы с Датчем оба продолжали лаять.

– О черт! Убери от меня этих проклятых собак!

– Только попробуй ударить меня – увидишь, что они с тобой сделают. Только попробуй, – язвительно ответила Сильвия.

– Знаешь что? Мне все это ни к чему. И ты мне тоже не нужна, усекла?

Мы с Датчем не знали, что делать. Мы угрожали человеку, что было нам обоим в новинку. Мы оба перестали лаять, но Датч рычал, оскалив клыки, и мне показалось, что он может укусить этого мужчину.

– Я подам на тебя в суд и отсужу все, что у тебя есть, – сказал Майк.

– Да неужели? Что ж, попробуй, но тебе не обломится ни единого цента, потому что ты и так украл у меня все мои деньги!