Крымская кампания 1854-1856 гг. Восточной войны 1853-1856 гг. Часть 1. Вторжение - Сергей Ченнык

Ситуацию спас сменивший направление ветер. Город был изувечен огнем. Сгорели мечеть, 180 зданий (почти седьмая часть городских строений). Когда дым рассеялся, вместе с ним исчезли гигантские запасы имущества, в том числе порох и боеприпасы. Больше всего пострадали запасы французского интендантства. Одних только солдатских ботинок беспощадное пламя сожрало 19 тыс. пар. Французские зуавы на всякий случай прикончили штыками нескольких первых попавшихся под руку греков, объявив несчастных поджигателями.

Маршал Сент-Арно в ужасе писал жене: «Бог не жалеет нас…» и всерьез думал о своей отставке. Маловероятно, что такие эмоции главнокомандующего были вызваны изменением сроков операции. Вероятно, что для него большей виной была ответственность перед Францией, вложившей невиданные в своей истории деньги в организацию экспедиции.

Для войны не столько нужны солдаты, снаряды и порох, сколько средства, на которые все это можно купить. Знаменитая аксиома Джан-Джакопо Тривульцио «Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги»[137] не теряла своей актуальности. Для Сент-Арно пожар стал таким эмоциональным ударом, что инициировал проблемы со здоровьем. С этого времени он уже не был тем жизнерадостным и активным человеком, каким его привыкла видеть армия. Маршал похудел, у него была постоянно опущена голова, редко кому удавалось застать его в приподнятом настроении.

Впервые в мире осуществлялась гигантская по масштабам операция, где на гигантские расстояния приходилось перебрасывать тысячи людей, лошадей и тонн грузов. Все это стоило сумасшедших денег. Те же транспорты были не военными кораблями, а гражданскими судами, капитанам или компаниям-собственникам которых приходилось платить за каждого перевезенного солдата, за каждый килограмм имущества. Была даже разработана тарифная сетка для оплаты человеко-места. Только в 1854 г. финансовые затраты на морские перевозки составили 31 535 465 франков. Цифра в истории невиданная. Каждый день ожидания высадки стоил денег. Каждый заболевший солдат стоил денег. Каждый новый привезенный ботинок — тоже стоил денег. Но риск поражения был страшнее. Сент-Арно понимал это и потому не мог отправить войска в Крым, не обеспечив их всем, что было нужно для победы. В случае поражения ему припомнили бы все, в том числе и то, что сгорело в пламени Варны. В случае победы — все было бы списано на войну.

Никто не хотел лезть в пасть к русским, не имея всего, что было для этого нужно. Это подтверждает адъютант генерала Брауна, подполковник Дениэл Лайсонс: «без пополнения магазинов нечего было и думать о начале экспедиции».

Хотя Е. Тарле говорит, что бедствие ускорило отправку десанта в Крым, но у того же Фея мы можем увидеть обратное: союзники вынуждены были ждать несколько дней восполнения запасов до минимально необходимого. Здесь, пожалуй, можем согласиться с Н.Ф. Дубровиным, считавшим, что после пожара, когда о его последствиях донесли князю Меншикову, тот убедился в своих прогнозах, что с высадкой у союзников проблемы, и они могут усугубиться.

«Известия о пожаре в Варне и свирепствовавшей там холере еще более убеждали, что высадка должна замедлиться. Князь Меншиков пошел в этом отношении еще далее. Он не только не колебался, но сам верил безусловно и убеждал других в том, что высадка не состоится. Недели за две до появления неприятеля у крымских берегов булганакский помещик, отставной генерал-майор Т., знакомый князя, беспокоясь тревожными слухами о готовящейся высадке, приехал к Меншикову, чтобы узнать, может ли он с семейством оставаться безопасно в своем имении на р. Булганак или благоразумно будет выбраться из него заблаговременно.

Предпринять высадку, — отвечал кн. Меншиков на сделанный ему вопрос, — менее чем с 40 тыс. человек неприятелям нашим невозможно, а 40 тыс. человек им поднять не на чем».

Таким образом, кроме убытков, пожар принес союзникам пользу — информация о нем, дошедшая до русского командования, стала, по сути своей, дезинформацией.

Положение союзников усугублялось административных хаосом, царившим в первые дни после принятия решения об экспедиции. Командир егерского батальона подполковник Монтадон был в ужасе, понимая, что война уже началась, флот воюет, но армия совершенно не готова. Тыловики отставали от планирования. Это было оборотной стороной скорости.

«…в последней ничего не предусмотрено, не организовано; союзники должны активно заниматься приготовлениями, чтобы иметь возможность вступить в кампанию в срочном порядке. Приказы относительно транспорта, войск и материальной части, будь то во Франции или в Африке, были отданы с лихорадочной поспешностью».

Если у французов с их достаточно совершенной системой снабжения возникли проблемы, то об англичанах и говорить нечего. Там проблема обгоняла проблему. Никогда еще британская армия не вступала в столь масштабную войну до такой степени не подготовленной: «У нас было много малочисленных батальонов пехоты, комплектованных хорошими солдатами, у нас были малочисленные кавалерийские полки, годные только для показных смотров». Для того, чтобы отправить на восток тридцать батальонов гвардии армейской пехоты, пришлось перерыть все склады, но и это не помогло укомплектовать их всем необходимым.

Джозеф Волсли говорил, что перед началом Крымской войны офицеры были готовы вести своих солдат куда угодно, но все имущество было очень плохого качества… Государственные чиновники наживались на поставках рома, спекуляцией тканью, порохом… Их дети служили в нескольких полках кавалерии, занимаясь только парадами и наслаждаясь вольной жизнью. Недаром один из таких полков в армии прозвали «Профсоюз».

Хотя будем справедливы. Трудности подготовки не были неожиданностью и англо-французское командование, планируя экспедицию, вполне реально осознавало проблемы, стоящие перед ним. Их было много. Как минимум союзникам следовало разрешить следующие:

Трудно создать большой экспедиционный отряд. История свидетельствует, что десанты редко когда превосходили 40 тыс. человек.

Перевозка лошадей представляет значительные затруднения, почему десанты всегда были и будут бедны кавалерией.

Во время морского перехода экспедиция может подвергнуться многим случайностям как чисто военного характера, так и стихийным.

Десант в случае неудачи не берегу оказывается в критическом положении, так как должен совершать амбаркацию под ударами противника.

При операциях своих высадившиеся на неприятельский берег войска почти всегда должны держаться морского берега.

Действия высадившихся войск должны быть основаны на быстроте и решительности, так как всякое промедление и колебание дает противнику возможность усилить средства обороны.

Высадка и амбаркация[138] медленны и потому надо по возможности избегать проводить их в виду неприятеля.